— Дело не в том, как мы расстались, а в том, что ты взяла чужое! — огрызнулся парень и сбросил трубку.
А я так и сижу на своей кровати, пялясь на экран гаджета и не могу собрать мысли в кучу. Я до сих пор не верю, что это возможно.
Следом поступает звонок с неизвестного номера. И это следователь. Я туго соображаю и пытаюсь протестовать, объясняя ему, что я здесь не причем, что всё это какая-то идиотская шутка. На что он мне отвечает, что если не признаюсь, то мне светит срок, что доказательств больше, чем достаточно.
— Это не со мной происходит.
В комнату врывается Герман. И, как обычно, брат в отличном настроении. Увидев меня, тут меняется в лице.
— Что случилось? — он нависает надо мной.
— Всё нормально, Гер. Оставь меня одну ненадолго! — не хочу втягивать в это брата. Глупо, наверное. Постараюсь справиться одна. Поговорю с Лешкой и выясню, что он задумал. Попытаюсь уговорить его забрать заявление до того, как судебное колесо закрутится.
— Чего ж нормально в том, что ещё вчера ты плясала как стрекоза, а сегодня, после семейного ужина у усатого на тебе лица нет.
— Он ни причем.
— Тогда, кто причем?
— Гер, уйди, ради бога. Мне ещё твоих нравоучений не хватает.
Кое-как, я выталкиваю его за дверь и запираю её на замок.
А дальше все события начинают развиваться с дикой скоростью. И я даже не предполагала, что в моей спокойной жизни может случиться такое.
Глава 19. Демьян
— Ты влип, парень! — смеётся Рома. Семён сидит рядом с ним за стойкой и пьет пиво, с интересом глядя в мою сторону.
— А мне нравится то, что с ним происходит, — выдал второй друг. — По крайней мере, он не ведёт себя, как побитая вдова, — махнув рукой для убедительности, он тут же переключается на девчонок, которые сидят неподалёку.
Я что реально выглядел, как «побитая вдова»? А как она вообще выглядит?
Чещу макушку, обдумывая его комментарий.
— И я до сих пор не могу поверить в то, что ты всё ей рассказал про Лизу, — Рома делает глоток пива. — И что она так нормально отреагировала, — продолжает, а я усмехаюсь, вспомнив торт на морде лица.
— М-да. Ну, как минимум, доверять на сто процентов она мне перестала. И, как максимум, мне нужно приложить все усилия, чтобы всё вернулось в начало.
— По крайней мере, она не устроила сцену и не повела себя, как большинство девчонок. А это, друг, дорогого стоит.
— Знаю, — уверенно киваю. — Вот поэтому мой мозг усиленно работает над планом действий.
Сегодня я в баре вместе с Коляном, и я даже рад в каком-то смысле, что Полины нет. Во-первых, я хочу действительно подумать о том, как быть дальше, и как доказать девушке, что я не такой придурок, как могло показаться. А во-вторых, потому что в её присутствии мой здравый смысл стекает куда-то в район паха.
Я хочу, чтобы девушка осталась наедине со своими мыслями и сделала собственные выводы. Тяжело биться в двери, которые лишь слегка приоткрыты и дальше хода нет. Есть два варианта: тебя либо впускают, либо ты целуешь лбом закрытую дверь.
На часах около одиннадцати вечера, и посетителей в баре не так много, но достаточно, чтобы напрячь себя небольшими кардиопробежками до столиков.
Колокольчики вновь оповещают о новом посетителе, и я как раз отхожу от одного из диванчиков, когда вижу Германа.
Я уверенно иду к нему на встречу, чтобы поприветствовать рукопожатием. Но даже не успеваю рта открыть, как моя скула встречается с его кулаком. Удар был такой силы, что щеку изнутри тут же вспарывает нижним рядом зубов. Рот моментально наполняется кровью.
Парни соображают быстрее, чем я, и уже бегут на помощь. Сема хватает Гера сзади, а Ром придерживает его спереди.
— Какого хрена, придурок?! — орёт на него Петров.
Стаскиваю полотенце с плеча и сплевываю кровь в него. Острая боль сводит половину лица.
— Я же тебе говорил, лысогубый! — брательник Поли орёт благим матом, пытаясь вырваться из хватки друзей. — Я тебя, бл*ть, предупреждал!
Только сейчас звезды в глазах рассеиваются, и я могу видеть, как посетители повскакивали со своих мест. Кто-то даже сдвинул столики чуть в сторону от места разборок.
— Погоди! — стряхнув последние звезды, выпрямляюсь. — Твоя сестра мне недавно звонила и сказала, что всё нормально. Что у нас всё хорошо. Я вообще ничего не понимаю! — я не кричу и не пытаюсь дать сдачи. Кулак у мужика реально тяжёлый. Надо узнать, в какой зал он ходит.
— Она ничего мне не говорит! — он даже не пытается сбавить тон. — Что ты натворил, недоусич, бл*?! — да как у него только фантазии на эти дебильные прозвища хватает?
— О, чувак! Это уже между нами, — качаю головой. — А теперь, если ты успокоишь свои гребаные гормоны, мы можем нормально поговорить. Потому что я уверяю тебя, что если у неё супер гадливое настроение, то это точно не по моей вине!
Парни всё ещё держат его, но скорее на всякий случай, потому что Герман застывает на месте, глядя на меня с недоверием.
— Почему я тебе должен верить?
— Да потому что я по морде ни за что схлопотал… Мы отлично доехали до дома, и она попросила о выходном сегодня. Мы договорились встретиться завтра!
— Тогда я ничего не понимаю, — она растерянно озирается по сторонам, и взгляд тут же натыкается на парней, которые до сих пор играют в защитников. — Ещё две минуты и вам придётся на мне жениться, — звучит убедительно, и парни тут же отпускают его.
— Вот и мне интересно, что же произошло за те несколько часов, что её нет рядом со мной, — киваю в сторону бара. — За рукоприкладство заплатишь выпивкой в двойном размере, — иду вперёд, а сам потираю скулу. Точно будет синяк. — И как ты только мне зубы не выбил, идиот?! — удивляюсь вслух.
— Умею бить так, чтобы синяков не оставалось.
Я оглядываюсь на несколько секунд, поймав ответную усмешку.
Мы располагаемся за стойкой. Посетители всё ещё с испугом смотрят на нас, но когда атмосфера слегка остывает, вновь возвращаются к своей выпивке. Я достаю заначку из-под бара и ставлю на стойку.
— Судя по тому, что в бутылке нет примерно двух бокалов, то по лицу ты получаешь не так часто, — замечает Гер.
— Ты такой догадливый! — язвлю в ответ и морщусь от боли.
— Извини, — он замечает это. — Откуда мне было знать, что ты не причем, — виновато жмет плечами, хотя это больше наиграно. Думаю, что ему ни хрена не жаль.
— Это кто, Дем? — Сема все еще эмоционирует и смотрит на Германа, как на врага.
— Герман, это Семен и Рома, мои друзья. Парни, это Гер, старший брат Полины, — я представляю их другу, а в ответ получаю лишь кивки. Жать друг другу руки они явно не намерены.
