– Дурдом! – прошипела я и огромным усилием воли зажмурилась. Хотелось спросить, нет ли в комнате какого феромона, но истину вампир все равно не скажет, а о моих чувствах догадается.
– Еще один момент, – прошептал Кристиан. Я открыла один глаз и увидела, что мужчина протягивает мне темную ленту. – Я завяжу тебе глаза.
В тот момент я решила, что это мое спасение. Не буду видеть Кристиана – не стану о нем думать. Но часть здравого смысла во мне все же оставалась.
– Что ты будешь делать, Кристиан?
– Я просто буду рисовать.
Я кивнула и опять зажмурилась. Пока Кристиан завязывал ленту, я отчего-то решила, что после он меня поцелует, и, когда ничего не произошло, почувствовала даже какое-то подобие обиды.
– Ложись.
– Я могу и уснуть, – язвительно заявила я, но в ответ услышала лишь легкий смех. Еще ворчливее уточнила: – Как ложиться?
– Как тебе удобнее.
Ну я и легла на спину и руки на груди скрестила. Труп, да и только, но Кристиан против не был. Меня это смутило – я думала, что мужчина будет рисовать мой портрет, а поза была явно не та, в которой рисуют красавиц с картин.
Решила, что зря выделываюсь, и вытянула руки вдоль тела. Ожидала, что Кристиан подскажет, как сделать лучше, но он молчал. Несколько секунд тишины, и вот диван прогнулся – вампир сел рядом.
– Мольберт в центре комнаты, ты не заметил?
– Ошибаешься. Мой мольберт здесь, – из-за того, что я ничего не видела, мужской голос казался загадочным и переливающимся. Я словно услышала в нем множество оттенков и, увлекшись анализом этого явления, упустила суть сказанного.
– Что прости?
Я не видела, но знала, что Кристиан улыбается. Стук моего сердца, наверное, был самым громким в этой комнате. Один удар, два, три – и вдруг основания моей правой ладони коснулось что-то мокрое и тонкое. Я вздрогнула, но отдернуть руку не успела – это что-то двинулось вверх по руке, к впадинке у локтя. Было щекотно и вместе с тем невообразимо приятно.
– Это кисть? – догадалась я. – Ты рисуешь на мне.
Кристиан промолчал. Секундная пауза, и что-то продолжило свое движение до плеча.
– Точно! Кисть! Сейчас ты смочил ее заново.
– Умная девочка, – хрипло ответил вампир.
Кисть двинулась от плеча к ключице и там принялась танцевать, изображая неведомый для меня рисунок. Мужчина коснулся моей кожи на шее пальцами, но настолько невесомо и коротко, что я решила, будто он убирает мешающие волосы. Я не видела Кристиана, но зачем-то представляла, как он сейчас выглядит. Как отражается в расширенных зрачках свет лампы, как он сосредоточен, когда рисует на моей коже узоры, и о чем он сейчас думает… О чем он думал, я не знала, но мои мысли точно уходили в сторону непристойных.
– Кристиан, – позвала я. – Может быть, хватит? Я уже люблю рисование.
– Сомневаюсь, – и кисть перешла на другую руку, скользнув по границе выреза одежды.
Кристиан знал, что делает, каждое движение кисти было тягучим, нежным и ласковым, и вместе с тем это не было его руками, которые я могла бы оттолкнуть и закричать: «уйди, извращенец!» Я таяла, дышала все тяжелее и уговаривала себя не застонать в голос. Дыхание уже изменило мне – стало тяжелым, громким, а когда кисть поплыла по бедру, и вовсе превратилось в рваное.
– Теперь точно хватит! – постаралась схватить кисть рукой, но тут же почувствовала треск ткани. Менторским тоном Кристиан произнес:
– За каждое несанкционированное действие, Марика, я буду отрывать часть твоего сарафана.
– Что?! – в высшей точке возмущения мое «что» превратилось в фальцет. – Ты с ума сошел?
– Думаешь, не получится? – провокационно протянул Кристиан. Я так не думала, а потому засопела. – Расслабься и думай о том, что рисование – отличная штука.
И кисть вдруг коснулась моей груди. В какой момент я оказалась настолько обнажена, не знаю, но подозреваю, что при моем возмущении пострадала именно лямка. Я охнула и чуть было опять не схватилась за кисть, но вовремя удержала себя.
Движения кисти мучили меня, волновали и рождали ненужную маету внизу живота. Я выгибалась, словно сама подставляясь, и, когда к касаниям присоединились губы Кристиана, даже не нашла сил сопротивляться. Язык, губы и кисть вместе составляли умопомрачительный коктейль, от которого я пьянела и слишком быстро улетала, не желая останавливаться. Не видела, что происходит, но ощущала каждой клеточкой своего тела, и, когда Кристиан наконец коснулся моих губ, ответила на поцелуй со всеми искренностью и желанием.
Глава 15
У меня не было сил и желания сопротивляться. Все страхи и здравый смысл я засунула куда подальше и доставать не собиралась. Имели значение только прикосновения Кристиана, его дыхание и слова. Я плавилась, теряла себя, даже не подозревая, что могу испытывать такие ощущения, и, когда все закончилось, поняла, что повторила бы это еще и еще раз.
Мне не хотелось изводить себя стыдом или самобичеванием. Я лежала на обнаженной груди Кристиана, бездумно водила по ней пальцем и ничего не говорила. Не думать ни о чем было легче, чем размышлять о чем-то конкретном и не сбиваться на раскаяния.
Кристиан гладил мое плечо и говорить не спешил, за что я была ему очень благодарна. Наверное, следовало возвращаться в спальню – наступила глубокая ночь и даже лампа не спасала от темноты, но было страшно разрушить момент.
– Кажется, это называется стокгольмский синдром, – пробормотала я и сама удивилась тому, что сказала это вслух. Щекой почувствовала, как окаменела грудь Кристиана, и улыбнулась такой его реакции.
– Ты бы никогда не согласилась быть со мной, пойди я другим путем, – мужчина сжал мое плечо и передразнил противным голосом: – Вампиры, фу-фу-фу, ненавижу этих монстров. Еще бы и протест какой организовала.
– Ты преувеличиваешь, – я ткнула его кулаком в бок, но задумалась и все-таки признала: – Хотя нет, я действительно никогда бы не посмотрела в твою сторону. Я и сейчас… – тяжело вздохнула, но Кристиан продолжил:
– Стараешься не вспоминать, что я вампир?
Я закрыла глаза, делая вид, что сплю. Уснуть за такой короткий срок было невозможно, и мужчина понятливо хмыкнул. Тишина опять воцарилась в комнате, и я чуть было не задремала, как мужчина нехотя заговорил, прерывая мое полузабытье:
– Нам нужно уехать, Марика.
Я мигом сбросила с себя даже подозрение на сон и привстала, опираясь на руки, чтобы видеть лицо Кристиана.
– С чего бы это?
Вампир молчал, отрешенно рассматривая меня. Время шло, а я вдруг вспомнила его взгляд тогда, при первой встрече. Такой же равнодушный, словно я картина. Зачем картине рассказывать о своих планах? Хоть и приносит удовольствие, но все же предмет.
