Настя осторожно вошла, боязливо оборачивалась к нему, мол, можно посмотреть поближе эту «ценность». На что Шах минуту высокомерно, смотрел на нее, как пропускал ее образ через урчащую воду кальяна, и только после того, как из крупных ноздрей выпускал сизую струйку дыма, только после этого милостиво склонил голову — можно. Настя, чуть ли не визжа от восторга, устремлялась к «древней» вещице, которая, казалось, вот-вот рассыплется у нее в руках.
Шах, конечно, знал, что даже разбей она его «сокровище», он ничуть не расстроится, а будет тому только рад, и, гневно насупив брови, заставит заплатить нерадивую туристку за столь «древний артефакт» большие деньги! И, конечно же, умолчит, что всего лишь двумя днями ранее один из его многочисленных родственников слезно умолял взять эту «вещицу», и он сделал тому одолжение. Как-никак родственник! Нужно помогать продавать их поделки.
Вдруг Настин взгляд упал на огромного медного скарабея, что стоял в самом дальнем углу лавки.
— Почему это у него рожки такие блестящие, отшлифованные, а все тело зеленое?
— Всё остальное — патина.
— Да я знаю, что патина, но смотри, как странно, словно натирают только рожки. Почему только их? И зачем?
— Уважаемый…, — обратилась к надменному Шаху Аня. Она хотела начать с ним разговор, да ничего на ум не пришло, как ткнуть пальцем в жука и спросить, — Почему?
Шах в ответ лишь улыбнулся сквозь серовато-белые усищи, обнажив при этом неполный ряд зубов, вернее сказать, их там почти не было, ну, может, от силы два — три коричневых пенька.
— О, полюбуйся, еще один — все зубы отсутствуют. Ты, если будешь плохо чистить зубы, то у тебя будут такие же! — прыснула в кулачек Аня. — И мне придется называть тебя: «Моя прекрасная, беззубая лошадь Пржевальского».
— Аня, как тебе не стыдно?! — шепотом пристыдила ее Настя, покосилась на Шаха, тот всё кивал и кивал, мол, смотрите, смотрите.
— А ты заметила у них здесь у всех ужасные зубы, это из-за воды или песка? — не унималась Аня.
— Оставь их зубы в покое. Лучше скажи, почему отполированы только рожки у этого скарабея, а сам он в патине?
Аня не успела даже задуматься над подобной нелепицей, как в лавку вбежал чумазый мальчик в одних коротких штанишках. Он, с трудом обуздав мальчишескую прыть, приложив руку к сердцу, поклонился Шаху, тот кивнул ему, и мальчик, почти не спеша, с должным почтением, подошел к скарабею. Как только он оказался возле него, торопливо потер ему рожки, и, прильнув к мордочке, что-то зашептал.
— Что это он там шепчет? — теперь и Аня заинтересовалась происходящим.
Вот где им пригодился их проводник! Показав на мальчика, Аня обратилась к таксисту:
— Зачем он это делает?
Удивительно, но тот, что еще минуты назад совершенно не понимал русскую речь, вдруг заговорил, с едва заметным акцентом!
— Священный Жук — Скарабей «Исполняющий Желание». Нашли его в Асуане, — гордо начал он, но явно что-то вспомнив, спохватился и слукавил, — …когда строили плотину. Э-э-э… Ну, вообще, когда переносили храм… с места на место, нашли там в одном из лабиринтов этого Медного Жука (на слове «медный» он сделал явное ударение).
— Значит, он подлинный… не подделка!?
Араб многозначительно склонил голову, этого было достаточно, чтобы понять истинную ценность артефакта.
— На нем какие-то знаки! Иероглифы? — Настя, замирая, осторожно ступая, шла почти на цыпочках к священной реликвии.
— Что там написано? Ты знаешь?
— Да, — горделиво ответил араб. — На нем надпись: «Всякий может просить, и воздастся ему по вере его».
— Каждый? — недоверчиво переспросила она.
— Каждый, — утвердительно кивнул араб. — Но только помыслы просящего должны быть чисты, а желания самые сокровенные, тогда они обязательно исполнятся!
Девушки внимательно слушали таксиста, при этом, не заметив, как он еще пару минут назад не то, что говорить, но даже понимал русский с трудом, а теперь, как диктор центрального телевиденья, говорит чисто и почти без акцента. Просто, удивительные метаморфозы!
Тем временем мальчуган, завершив задушевную беседу со Священным Жуком, поклонился ему, и вновь невнятно пролепетав что-то старику Шаху, радостно и вприпрыжку выскочил из лавки, наивно полагая, что его желание скоро исполнится. Старик, буркнув ему в ответ, задумчиво провел рукой по бороде.
— Ну, ты посмотри, настоящий Старик Хоттабыч — исполнил желание мальчика! — Аня умиленно всплеснула руками.
— Тц-ц-ц! Пока он только прочел молитву, — очень серьезно поправил ее таксист, — он прочел благодарственную молитву Аллаху, во исполнение Его воли.
— А что на скарабее больше нет других надписей, кроме этой? — не обращая внимания на некое ехидство подруги, спросила Настя.
— Вроде, нет… — настороженно начал было таксист… (Он хотел было, что то сказать еще, но не успел — Настя оттеснила его и устремилась к артефакту.)
Ее очень заинтересовал этот таинственный Жук, а вернее, каким-то удивительным образом Он притягивал ее к себе. Будь Жук одушевленным предметом, она бы сказала: «Он, как магнит, притягивает меня».
Настя присела рядом с жуком и замерла, не в силах отвести от него зачарованного взгляда — Жук был просто великолепен! Очень-очень красивым! Соблюдены все пропорции насекомого: четкость и выверенность всех линий, тщательность исполнения, даже на лапках древний мастер старательно вывел каждый волосок, каждый отросточек и каждая чешуйка была выполнена им с высочайшим мастерством. Медные рожки притягательно золотились. На плоской спинке Жука был нанесен длинный ряд иероглифов. Настя осторожно провела по ним подушечками пальцев, и вдруг приятная теплая волна побежала по всему ее телу, незримо разлилась, обожгла и увлекла в таинственное, невесомое состояние…
…Закрыв глаза, Настя водила пальцами по письменам, как, если бы хотела прочесть их именно пальцами. Со стороны могло показаться, что она — слепа и пытается прочесть надпись на спинке скарабея пальцами, и, читая их, постигает великие таинства. Облик ее буквально менялся на глазах, наполняясь незримым светом…
…На душе у нее, и в самом деле, становилось удивительно как хорошо — светло, радостно! И удивительное, удивительное безотчетное счастье переполняло ее всю. Это было как во сне…
Она подняла затуманенный взор на таксиста. (Он настороженно следил за ней. В этот момент с его лицом произошло странное — оно покрылось испариной, а взгляд ожесточился и стал стальным, недобрым!)
— Откуда, ты говоришь, Жук?
— Из Асуана… из храма Абу-Симбел…
— В самом деле?
— Да.
— А почему здесь? Почему не в музее, а у него? — кивнула Настя в сторону старика. — Если он был найден в храме, значит, относится ко времени Рамсеса II! Так? Тогда — это историческая ценность! Настоящий артефакт! Как удалось скрыть его от властей?!
