– Нет, я не был знаком с ней, не говорил с ней, но я фидел ее все время, а тот мужчина, я полностью в этом уверен, убил девушку после того, как парохот пришел в Сэнди Хук.
Лицо Уоттса стало мертвенно-бледным, а голос его дрожал, когда он попытался высказать сомнения в услышанном:
– Откуда ты знаешь, что ее убили?
– О, я в этом уверен, я каждый день фижу ее мертвое тело, плывущее по воте. Думаю, в какой-нибудь день ее тело найдут вниз по течению реки. Это обязательно будет, и, по словам Джеминетты, я тоже нашел человека, похожего на тебя. Если бы ты был немцем, я бы сказал, что ты именно тот человек.
Уоттс постарался более-менее овладеть собой и спросил:
– Какой у них был мотив для того, чтобы ограбить девушку, которая, как ты говоришь, была убита?
– О, там много чего было!
– Чего именно?
– У тевушки было много денег, и у нее были украшения, и облигации, и векселя немецкого банка… И у нее был багаж.
– Если у мисс Шарман было так много денег, почему она путешествовала, как пассажир-эмигрант?
– Разфе я говорил тебе, что она путешествовала как пассажир-эмигрант? – спросил Фриц резким тоном, но с предельной простотой.
Лицо Уоттса стало пепельно-бледным. Но Хармон не стал вдаваться в поразительное значение этого признания. Он просто давил на разные точки в разговоре с этим человеком, как хороший знаток конины изучает окровавленную лошадиную тушу.
– Я думал, ты сказал, что она села на корабль в качестве эмигрантки? – пробормотал Уоттс.
– Ну да, она так и стелала, но я не знаю, откута ты узнал об этом.
– Я не знал об этом, говорю тебе. Я думал, ты так сказал.
– Ну, она так стелала.
– А как ты узнал обо всех деньгах и облигациях?
– Хорошо, я тебе расскажу, – ответил Фриц.
Глава XIV
Выигрывать приятно
Хармон преуспел в своей маленькой игре, гораздо больше, чем мог ожидать в самых смелых своих мечтах. Уоттс неосознанно выдал себя с головой в руки хитрого детектива, который тихо и деликатно выкачивал из него информацию. Фриц же завершил свою игру «мертвецки правым». Сыщик и пальцем не пошевелил, чтобы получить эту информацию. Он сразу проанализировал одного из преступников, который, как он считал, был главным в банде. Однако впереди у него была еще одна значительная игра. У него была цель отследить всю банду перед тем, как соединить свои профессиональные клыки на любом из ее членов. А еще он хотел вернуть деньги. Он намеревался сделать все как можно лучше, чтобы заполучить украденную «добычу».
Это игра была простой, когда речь шла о том, чтобы схватить грабителя, но дальнейший захват их трофеев часто бывал тяжелой операцией, особенно в тех случаях, если у преступника имелись сообщники. А в этом деле была замешана женщина, и Фриц больше всего тревожился, что она может пострадать еще сильнее. Мог ли он обеспечить ее, даже если ее облигации пропали? Ему необходимо было вернуть основную часть добычи грабителей.
На вопрос Уоттса: «А как ты узнал обо всех деньгах и облигациях?» Хармон дал ответ, записанный в конце нашей предыдущей главы: «Я тебе расскажу». И детектив рассказал, что его брат был клерком в конторе франкфуртского адвоката и узнал от него все о богатстве мисс Шарман, так как работодатель брата вел дела банкира. Продолжая свой рассказ, Фриц сказал:
– Я не слишком задумывался об этом, потому что это не мое тело, пока я не увидел, как мисс Шарман сатится на парохот. Cначала я вообще не узнал ее, так как не ожитал, что уфижу ее в одежде эмигранта. Но я все фремя считал, что ее лицо было мне знакомо.
– Ты говорил с ней? – нетерпеливо спросил Уоттс.
– Ну, когда я убетился, что это мисс Шарман, я с ней поговорил.
– И какую причину она назвала для того, чтобы ехать, изображая эмигрантку?
Фриц, казалось, не заметил подозрительного интереса собеседника.
– Ну, она сказала, что никогда не фидела меня, и что ее имя не Шарман, и я посчитал, что она бы претпочла, чтобы я не лез не ф сфое тело, и тогта я отстал от нее.
– Я считаю, что та женщина была мошенницей.
– Нет, мошенницей была тругая женщина.
– Какая другая?
– Та женщина, которая отправилась к банкиру и утащила теньги со счета мисс Шарман.
– Да ладно, эта женщина была полностью опознана одним из самых уважаемых предпринимателей Нью-Йорка!
– О! Ты знаешь все об этом деле, а? – внезапно воскликнул Фриц.
Уоттс посмотрел на бедного немца со злобным выражением лица, какое могло блеснуть в глазах раненого животного, оказавшегося в безвыходном положении. Однако он быстро взял себя в руки и, продемонстрировав замечательный пример самоконтроля, умудрился сказать совершенно естественным тоном:
– Я только предполагаю, что, скорее всего, должно было произойти при таких обстоятельствах. Я ничего не знаю об этом случае.
– О, ну, я не в курсе, но, фозможно, ты и знал, особенно если учесть, что ты фыглядишь так же, как тот человек, и, как я тебе уже сказал, если бы ты был немцем, я был бы уферен, что ты и есть тот парень.
В конце концов, в мыслях у Уоттса вспыхнуло подозрение, что с ним играют и что простой на вид немец был более серьезной персоной, чем казался, или, по крайней мере, был инструментом в руках кого-то более сильного. Виновный человек чувствовал, что его следам уже шла Немезида – некий серьезный враг, вышедший из темноты таинственной тени. Его сердце замерзло при этой мысли.
Откровение пришло к нему, как ледяная рука смерти – медленное, но точное и определенное. В мыслях у него, после того, как он быстро подумал об этом поразительном происшествии, не осталось никаких сомнений в том, что собутыльник, с которым он только что познакомился, был чем-то еще, а не только тем, чем он казался. Маскировка Фрица и идеальное следование роли, которую он играл, были превосходными, чтобы можно было сделать любой другой вывод. За простым немцем скрывался какой-то загадочный человек, и Уоттс начинал бояться его.
Тем временем, читатели, которые до сих пор следили за нашим рассказом, начнут понимать эту глубокую и хитрую игру детектива. Для неопытного человека может показаться странным, что Хармону пришлось сказать так много, чтобы растревожить его намеченную жертву. Но Фриц сделал все это с хорошо продуманной целью. Сыщик знал, что в тот момент, когда подозреваемый испугается, он бросится искать своих союзников и таким образом приведет детектива, который будет тенью следовать за ним, к укрытию всей банды. Именно той банды, которую сыщик искал.
Тем временем, Уоттс тоже успокоился с определенной целью. Дерзкий преступник был удовлетворен тем, что немец вел игру, и решил подловить детектива на его же действиях. Пережив шок от неожиданности и освоившись с возникшей опасностью, умный и хладнокровный злодей стал внимательным и осторожным, а кроме того, подготовил устойчивую оборону и собственную оскорбительную игру. Фриц же наблюдал за ним и сделал точные выводы о природе его мыслей.
