Но я не знал, смогу ли разделить свободу действий с Бетси. Готов ли я не иметь точного представления о том, как будет развиваться наша история? Смогу ли я отказаться от своей мечты, чтобы считаться с ее мечтами, успокоиться и, возможно, быть готовым к сюрпризам совместной жизни?
В итоге мы с Бетси нашли дом, который подошел нам обоим. Гараж был недостаточно большим, чтобы превратить его в домашний спортзал, а офис был меньше, чем я хотел, но гостевые комнаты были достаточно далеко от основных, чтобы обеспечить уединение для наших гостей. И мы оба хотели, чтобы гостей было много. Нашлось и место для гигантского телевизора, немного большего, чем хотела бы Бетси, но, знаете ли, все мы чем-то жертвуем. Зато Бетси понравился задний двор. Здесь нашлось достаточно места для сада. Она хочет научиться готовить из того, что мы будем выращивать в собственном дворе. Я нашел место недалеко от города, где продаются железнодорожные шпалы, и посмотрел на YouTube видео о том, как сделать приподнятую грядку для овощей. И вы не поверите, но та же компания, с которой она работала в Вашингтоне, наняла ее удаленно на проектной основе, так что она основала собственную компанию, консультируясь со старыми коллегами.
Мы оба независимы и свободны, но мы независимы и свободны вместе. Парадокс, но это работает. Все это напомнило мне слова моего друга Генри Клауда: когда два человека полностью и абсолютно разделены, они, в конце концов, становятся единым целым. Ничья самооценка не зависит от другого человека. Близость означает, что мы независимы друг от друга.
Не знаю, почему любить женщину страшнее, чем взбираться на гору или плавать в океане, но это так. Гора может уничтожить ваше тело, а океан – утопить, но, в конце концов, вы все равно останетесь мужчиной, который их покорил. Живой или мертвый, вы все еще мужчина. А женщина может лишить вас всего мужского и превратить вас в мальчика в мгновение ока. Неудивительно, что мы все пытаемся контролировать друг друга. Иногда отношения ощущаются так, будто мы пытаемся эмоционально прижаться друг к другу и в то же время разорвать друг друга на кусочки.
Но любовь не знает контроля, и поэтому, я полагаю, в ней заключается высший риск. Нам приходится надеяться, что человек, которому мы отдаем свое сердце, не разобьет его. А если и разобьет, то нам придется простить его точно так же, как мы бы хотели, чтобы он простил нас. В по-настоящему близких отношениях нет диктаторов. Любовь – это изменчивая, сложная и уникальная приключенческая история, которая предлагает целый мир, но ничего не гарантирует. Возможно, именно поэтому настоящая близость так пугает: это единственное, чего мы все хотим, но для получения чего придется отказаться от контроля.
Глава девятая
Пять видов манипуляторов
Во время моего воздержания от свиданий я прочел несколько книг о людях-манипуляторах. Лучшими из них мне показались работы Генри Клауда и Джона Таунсенда «Надежные люди»
[13] и Харриет Брейкер «Кто дергает за ваши ниточки?»
[14]. Обе книги приходят к одному и тому же выводу: у вас никогда не будет здоровых отношений с человеком, который обманывает или манипулирует.
В этих книгах я обнаружил то же, что осознал, пока мы с Бетси встречались: здоровый человек не сможет создать здоровые отношения вместе с нездоровым человеком. Тем из нас, кто еще не отказался от простых уловок, но уже втянулся в тяжелую, тонкую работу по созданию близости, приходится нелегко.
Я старался во всем разобраться. Пока я не был здоров окончательно, но продвинулся достаточно далеко, чтобы начать искать совершенного другого партнера. Я хотел кого-то честного, доброго, преданного и всепрощающего. Книги Клауда и Таунсенда и Харриет Брейкер подсказали мне, кто главный враг любых отношений. Это нечестность, особенно та нечестность, которая связана с желанием манипулировать.
Я бывал ужасен в отношениях, но никогда не называл это манипуляцией. Хищник, например, не осознает, что он хищник – он просто ищет способы добыть пищу. Стать здоровым в отношениях – это все равно, что превратиться в человека после того, как всю жизнь был волком и преследовал жертв.
Примерно в то же время, когда я читал книги о надежных людях, я начал вести бизнес с одним парнем. Мне пришлось расспросить его о некоторых деталях его биографии, которые казались мне сомнительными. Его обвиняли в краже денег у предыдущего работодателя. Сначала он был честен со мной, признав все, в чем его уличили. Он клялся, что изменился. Он давил на слово «честность», будто хотел сделать из него свой собственный бренд.
Когда я спросил, почему он изначально пошел на это, какие проблемы подтолкнули его к такому коварству, ему было нечего ответить. Он что-то мямлил и продолжал повторять это слово – «честность». Не думаю, что этот парень был готов измениться. У всех, кто на моей памяти смог излечиться от своих проблем и стать здоровым человеком, была история о падении на дно, об осмыслении собственной жизни и глубоком раскаянии. Этот парень только говорил о работе над собой, но за его словами не было истории. Он не был героем, который прошел свой тернистый путь, и я решил не вести с ним дела.
Я смог уловить неискренность в его истории, потому что сам когда-то был таким. Сейчас я не осуждаю неискренность, ведь она может быть этапом на пути к исправлению. Но больше я не принимаю утаивание правды за норму – мне не нужна лишняя драма. Неподалеку от драмы частенько обитает манипуляция.
Буквально на прошлой неделе я смотрел, как ведущий новостей берет интервью у президента, и оно меня поразило. Интервьюер будто не хотел вывести президента на честный разговор или обсудить какую-нибудь актуальную тему. Вместо этого он пытался заманить президента в ловушку, а тот отвечал уклончиво. Не думаю, что в итоге американцы узнали что-то новое о президенте и его планах по развитию страны. Полчаса нас просто развлекали два парня, которые упражнялись в риторике.
Иногда манипуляция – это довольно забавно, она помогает контролировать и подчинять людей, но в отношениях она не приносит ничего хорошего. Недавно у нас с Бетси произошел разговор, который вернул меня с небес на землю. Она заметила, что после рабочего дня я часто отчитывался о нем более радужно, чем все было на самом деле. У меня есть довольно крупный бизнес, где я помогаю брендам рассказывать свою историю, и как-то я хвалился, что мы работаем с новым крупным клиентом… а через час объяснил, что мы лишь познакомились по телефону. Но я ничего не мог поделать. Я хотел, чтобы Бэтси знала, как я воодушевлен и как хорошо у нас все продвигается. Бетси сказала, что я делал так уже не первый раз, и в последнее время она заметила, что ей приходится радоваться за меня слишком рано – еще до того, как она узнает «всю правду». Ух. После этого я старался быть скромнее, рассказывая о новом бизнесе, и не упускать детали. И она всегда радовалась, узнавая, что дела идут лучше, чем я ожидал. Это помогло ей больше доверять мне.
