Машина вынырнула из-под горки на десять минут раньше назначенного времени, и настолько дикой была скорость, с которой Леннард, в яростном порыве, гнал вперед, что Клик не мог придумать ничего, с чем можно было бы сравнить машину и водителя, кроме как с красным смерчем, со свистом несущимся по зеленовато-лиловому фону, разбрызгивая грязь во все стороны, – и красный металлический демон с совиными глазами был сердцем этого смерча.
Машина, с визгом тормозов, остановилась возле Клика. Едва тот успел запрыгнуть внутрь, как красный смерч вновь рванулся вперед. Патриотический порыв Леннарда не позволял шоферу медлить ни секунды.
– Господи! Ну кто может надеяться победить нацию, где все шоферы такие патриоты! – с усмешкой заметил Клик Нэркому, рухнув тому на колени, а не на сиденье рядом с ним, из-за того что автомобиль слишком резко рванул с места, как только он оказался внутри. – Это могло бы стать уроком нашим немецким друзьям, дорогой Нэрком, если бы они захотели понять дух англо-саксонской расы!
– Им одна дорога – в ад, если они столкнутся с нами. В этом я не сомневаюсь ни на миг! – объявил суперинтендант, слишком пылающий любовью к Отечеству, чтобы понимать шутки и выбирать слова. – Это ничтожная горстка негодяев, чтоб им всем провалиться на самое дно преисподней. Этот проклятый шпионский бизнес под маской дружбы в мирное время. Смотри сюда, Клик! Если дело дойдет до драки, просто дай мне пистолет. Я покажу правительству, что могу сделать что-то ради Англии, не только перебирать бумажки в кабинете, да!
– Обещаю, – пробормотал Клик с одной из своих любопытных кривых улыбок. Он привык к этим маленьким вспышкам патриотической ярости, которые случались у мистера Нэркома всякий раз, когда пресса вытаскивала из забвения призрак немецкой угрозы. – Но будем надеяться, что до этого не дойдет. Было бы неудобно из-за фантазий порядочных журналистов попасть впросак… А ведь если верить новостям, давно назревшая моравская революция наконец разразилась. Короче говоря, наш добрый друг граф Ирма сбежал из Сульберги, возглавил повстанцев и организовал марш на столицу…
Здесь Клик резко приподнялся, словно вспоминая что-то, и, прежде чем мистер Нэрком смог произнести слово, приступил к обсуждению шпионской истории, которую им предстояло распутать, и заставил его погрузиться в подробности дела.
Глава XVII
БЫЛО УЖЕ ДЕВЯТЬ на всех надежных часах в городе, когда дикая гонка к побережью подошла к концу, и после метания по продуваемым ветром улицам Портсмута лимузин, забрызганный грязью, подъехал к охраняемому входу в дом начальника плавучего дока в Портси.
Ровно через четверть минуты после этого Клик предстал перед тремя мужчинами, наиболее глубоко заинтересованными в расследовании этого таинственного дела.
Его представили сэру Чарльзу Фордеку, достойному и вежливому джентльмену с отточенными манерами и размеренной речью, хотя теперь, вполне естественно, пребывающеу в состоянии нервного расстройства, которое его явно беспокоило. Он познакомился с мистером Полом Гримсдиком, его секретарем, откровенным, простым с виду молодым англичанином тридцати лет; с мистером Александром Макиннери, бесстрастным шотландцем среднего возраста, с огромным наморщенным лбом, бровями, похожими на вторые усы, и лицом, напоминающим гранитную маску. Клик полагал, что каждый из них был, по-своему, человеком, внушающим доверие и уважение.
– С трудом могу выразить, мистер Клик, как я рад встретиться с вами и тому, что вы так быстро смогли отозваться на мой призыв, – начал адмирал-суперинтендант, протягивая ему руку в приветствии. – Я чувствую, что если какой-то человек и докопается до сути этого загадочного дела, то это только вы. И хочу, чтобы вы сумели докопаться до сути быстро и любой ценой, любыми средствами вы должны сделать это не только в интересах нации, но и ради моей чести и чести двух моих коллег.
– Не думаю, что ваша честь будет поставлена под сомнение, сэр Чарльз, – ответил Клик, зауважав его еще больше за мужество, которое побудило его в этот час сомнений и трудностей отложить все вопросы положения и словом «коллега» уравнять своего секретаря с собой, чтобы их всех можно было рассматривать просто как людей, без оглядки на чины, награды и происхождение. – Только настоящий сумасшедший намекнул бы на измену, говоря о сэре Чарльзе Фордеке.
– Не более сумасшедший, чем тот, кто намекнул бы на их измену, – вздохнул сэр Чарльз, положив руки на плечи аудитора и секретаря и встав между ними. – Я требую, чтобы меня и каждого из них рассматривали одинаково беспристрастно. Мы трое были в этом доме, когда произошла эта отвратительная история. Только мы трое имели доступ к записям, из которых была получена эта информация. Эти записи никогда, ни на долю секунды, не пропадали из нашего поля зрения. Но если передача произошла, то, должно быть, она велась из этого дома, из этой комнаты, и в этом случае один из нас, несомненно, изменник. Ну, это не я; не Макиннери; не Гримсдик. И все же, как вы знаете, «передача» была. Мы не знаем, кому она была адресована, и только странная игра природных сил позволила вообще узнать о ней.
– Гм! Да!.. Нет, так я не думаю… – пробормотал Клик себе под нос. – Эта теория не работает; нет, определенно, это не вариант… Пардон? Нет, сэр Чарльз, я не ставлю под сомнение заявление оператора телеграфа о том, каким образом он получил сообщение. Я ставлю под сомнение его выводы, а не его правдивость. Конечно, были случаи – очень редкие, к счастью, – когда провода перехлестывались, как он и предполагал, и имел место обрыв или один оборванный провод был замкнут другим. Но в данном случае не факт, что такое могло случиться. Другими словами, сэр Чарльз, это несостоятельная ложь на самом деле. По пути сюда мистер Нэрком говорил мне, что оператор объяснил внезапное сообщение падением оборванного штормом провода на неповрежденный провод, а прекратилась передача столь внезапно, потому что сильный штормовой ветер понес провод дальше. Но когда мы въехали в город и пока ехали через него, я особо отметил тот факт, что нигде не было видно ни оборванных проводов, ни признаков ремонта линий.
– Да, – согласился сэр Чарльз с сомнением в голосе, – может быть и так, мистер Клик; но, если вы извините меня за мое предположение, разве вы не могли ошибиться в своих рассуждениях? Ведь провод, возможно, находился не в том конкретном районе, через который вы проезжали.
– Не думаю, что существует вероятность того, что я допустил ошибку такого рода, сэр Чарльз, – ответил Клик, улыбаясь. – Если бы я мог это сделать, наш друг, оператор телеграфа, поправил бы меня. Как мне сказали, он сразу понял, что сообщение идет по проводу от верфи. И я заметил, что провода верфи не повреждены. Мне кажется, что вскоре выяснится, что сообщение не было «наводками» в кабеле верфи. Оно было отправлено по кабелю с верфи – а гроза привела к тому, что оно оказалось направлено не тому адресату.
– Бог мой! Тогда…
– В этом случае, мистер Нэрком, не может быть никаких сомнений в том, что это сообщение было отправлено кем-то в этом доме и по служебному кабелю верфи.
