– Но как, мистер Клик, во имя всего святого, как?
– Думаю, что нам пока не нужно вдаваться в вопрос о том, кто стоит за всем этим, а ограничиться выяснением того, как это было сделано и сколько информации уже передано врагу. Мне кажется, я могу успокоить ваши волнения по одному пункту, а именно – личности человека, чья рука составила чертежи наших фортов, найденные на теле утопленника. Эта рука была женской; этой женщиной, я уверен на все сто процентов, была Софи Боровонски, хорошо известная в преступном мире под кличкой Тарантул.
– Я никогда не слышал о ней, мистер Клик. Кто она такая?
– Вероятно, самая красивая, аморальная, безрассудная, бесшабашная женщина на Континенте, самая опасная шпионка во всей Европе, сэр Чарльз. Она русская по происхождению, но не верна ни своей стране, ни Российской короне. Вместе со своим развратным братом Борисом и ее столь же отчаянным любовником Николо Ферраном она образует трио платных мачо, которые в течение многих лет продают себя в распоряжение любому государству, достаточно презренному, чтобы нанять их. Всегда готовые к любой форме предательства или грязной работы, при условии, что цена их устраивает. Они хитрые, как змеи, скользкие, как угри, умные, как сам дьявол, и терпеливые. Мы не собьемся с пути, джентльмены, если предположим, что последним именем этой дамы было мисс Грета Хильманн.
– Боже! Невеста Бичмана-младшего?
– Именно, сэр Чарльз. Я не был в состоянии идентифицировать ее по фотографии, которая была опубликована, – Софи слишком умна для такого рода вещей, но доказательства достаточно убедительны, чтобы я был стопроцентно уверен в своих выводах.
– Но как… Как?
– Мистер Нэрком может подтвердить, сэр Чарльз, что со времени нашего отъезда сегодня утром до нашего прибытия сюда мы сделали одну остановку. Эта остановка была в морге в Портсмуте, прежде чем мы появились в этом доме. Я хотел увидеть тело человека, который утонул. Сэр Чарльз, я без колебаний заявляю, что этого человека зовут вовсе не Аксель фон Зигельмундт. Это – тело Николо Феррана, хитрого любовника подлой девицы, известной как Тарантул. Вывод очевиден. Ужас и отчаяние мисс Греты Хилманн были достаточно реальными, поверьте мне. И именно поэтому она так легко обманула общество. Однако не из-за ужасного положения юного Бичмана она скорбела, а из-за смерти Феррана. Если бы он был жив, я полагаю, что она оказалась бы достаточно смелой, чтобы остаться здесь и сыграть свою роль до конца, но она либо потеряла самообладание и душевное равновесие, что, кстати…
– А ее брат?
– Да. Он обязательно появится на горизонте. Все трое работали вместе. Господи! Если бы я только был здесь до того, как лисица выскользнула из клетки, – если бы я только был здесь! Позвольте нам пригласить мистера Бичмана-старшего, сэр Чарльз. Мне нужно перекинуться с ним парой слов. Вы его вызвали, конечно?!
– Да, и его, и телеграфиста. Я подумал, что вы захотели бы допросить обоих, – ответил он. – Гримсдик, позови их… Или нет! Я пойду сам. Бичман должен узнать об этой ужасной истории, и лучше, чтобы ему все рассказал его друг.
Приосанясь, он вышел из комнаты и вернулся через несколько минут вместе с телеграфистом и теперь уже почти впавшим в истерику начальником дока. Он не стал ждать официального представления, разрешения или чего-то еще, но бросился к Клику и схватил его за руку, взволнованный, на грани того, чтобы разрыдаться.
– Бедный мой мальчик, ты возвращаешь ему доброе имя, да благословит тебя бог! – воскликнул он, схватив руку Клика и сжав ее изо всех сил. – Он не собирался продавать свою страну. Я бы убил его собственной рукой много лет назад, если бы даже подумал, что такое возможно. Но этого никогда не было! Мой мальчик! Мой мальчик! Мой великолепный, верный мальчик!
– Правильно, старина, поплачьте. Здесь, на моем плече, если хотите, и не стыдись этого! – сказал Клик, он обнял мужчину за плечи и похлопал его по спине. – Плачьте и не извиняйтесь. Мужчина без сердца не стоит даже пороха, который потребуется, чтобы его расстрелять. Мы оправдаем вашего сына… Да, да! И смотрите! Когда он будет оправдан, вам стоит взять его за ухо, и скажите ему, чтобы он искал себе девиц в Англии, молодой осел, и оставил в покое иностранных красавиц. Они не собираются жить с молодыми англичанами, занимающими его должность, даром, особенно если у этих дам, как считается, есть собственные деньги и связь с титулованными семьями. Если вы не можете заставить его осознать это мягкими средствами, отведите его на конюшню и выпорите вожжами.
– Спасибо, сэр! Благодарю вас! Я понимаю, что вы хотите сказать, мистер Клик. Сэр, не так уж и сложно кричать: «Правь, Британия», если вы собираетесь отправиться на иностранном корабле. Но Грета казалась такой милой, нежной, беззащитной, она нравилась всем, кто ее видел. А когда она потеряла отца, мы с женой просто не могли не принять ее как родную дочь.
– Совершенно верно. Вы когда-нибудь видели этого «отца», мистер Бичман?
– Да, сэр, однажды; за день до того, как он отплыл… или должен был отплыть… в Штаты.
– Низкий, толстый мужчина? Держал одно плечо чуть ниже другого, и один палец на левой руке без верхней фалаги?
– Да, сэр. Мизинец. Это он.
– Борис Боровонски! – заявил Клик, глядя на сэра Чарльза. – Я не собираюсь в Штаты из-за этого джентльмена. Он был здесь и был в постоянном контакте с ней. У нее были друзья в городе, мистер Бичман?
– Нет, ни одного. Похоже, она была очень нелюдимой и не заводила никаких знакомств. Единственным посторонним человеком, который, насколько я знал, интересовал ее, была искалеченная девушка, которая жила со своей прикованной к постели матерью и увлекалась рукоделием. Грета услышала о ней и пошла к ним в гости. После этого она часто носила к ними работу, а иногда и фрукты и цветы.
– Вы когда-нибудь видели эту прикованную к постели женщину или эту калеку?
– Нет, сэр, никогда. Гарри и я были заняты большую часть дня, поэтому она всегда ходила одна.
– Она когда-нибудь просила миссис Бичман сопровождать ее?
– Нет, ни разу на моей памяти. Но это было бы бесполезно, если бы она и пригласила. Жена у меня очень скромная женщина; она редко куда-нибудь выходит.
– Ага! Все ясно! Итак, вы действительно не знаете, существовала ли на самом деле эта женщина или девушка вообще? Вам был известен адрес, где они жили?
– Да. Они снимали комнату на верхнем этаже дома, примыкающего к отелю «Океанский вал». По крайней мере, Реджи, это мой младший сын, мистер Клик, видел, как Грета вошла туда и посмотрела вниз из одного из окон верхнего этажа однажды, когда он возвращался из школы домой. Он говорил с ней об этом тем же вечером, и она сказала, что именно там жили ее «пенсионеры».
– Хороший район, клянусь всеми святыми, для людей, которых называют «пенсионерами»! – прокомментировал Клик. – Отель «Океанский вал» – это современное здание, в котором есть лифты, электрические фонари, обслуживающий персонал, гостиница для взыскательной и респектабельной публики.
