Затем Клик потер подбородок и некоторое время молчал, наблюдая за зелеными полями и альпийскими лугами, пока лимузин неуклонно пожирал милю за милей.
Глава XXVII
– ПРЕДПОЛОЖИМ, ЧТО ТЕБЕ удалось поставить телегу впереди лошади, Нэрком, – внезапно заговорил Клик. – Ты продолжаешь описывать обстоятельства вокруг случая, а не сам случай. Ты неоднократно говорил об убийстве, произошедшем в каком-то месте, куда трудно добраться, при самых загадочных обстоятельствах. Теперь, если не возражаешь, я хотел бы услышать, каковы эти обстоятельства.
– Хорошо, старина, я изложу подробности как можно более кратко. Во-первых, ты должен знать, что Хизерингтон-Холл – старинный особняк, построенный, действительно, в те времена, когда дом дворянина должен был быть чем-то вроде крепости, если он не хотел проснуться одним прекрасным утром и найти поместье ограбленным, дом сожженным, а себя и свою даму либо в цепях, с целью получения выкупа, либо сразу на том свете. В те чудесные времена круглая башня с единственной дверью, через которую можно войти, и стены без окон, если не считать узких бойниц, через которые лучники могли осыпать осаждающих ливнем стрел, не подвергаясь опасности ответного огня, была обычной деталью дворянского гнезда. Вы увидите десятки таких сооружений в Саффолке, мой дорогой… Короче говоря, вместо того чтобы построить высокую башню, поднимающуюся от самой земли, в этом замке решили установить башню на крыше западного крыла здания – более низкого, но более просторного строения, чем было принято. То есть хотя башня была более чем в два раза ниже, чем любая другая в стране, ее окружность была в два раза больше, и, благодаря двойному числу бойниц, она могла эффективно противостоять осаде. Действительно, ее было вдвойне трудно атаковать, поскольку прежде, чем силы вторжения смогли бы добраться до дверей этого места, им пришлось бы пробиться через главное здание, чтобы достичь входа в башню… Так вот, благодаря особой конструкции – башня была не более восемнадцати футов в высоту – в ней располагалась всего одна круглая комната. За бойницы в стенах эта необычная башня приобрела столь же необычное имя и стала известна во всем мире как «Каменный барабан Хизерингтон» и даже упоминается под этим именем в «Архитектуре Судного дня», которая, как вы, несомненно, знаете, является одним из томов этой замечательной работы, описавшей округа Кембридж, Хертфорд, Эссекс, Норфолк, Саффолк и Хантингдон.
– Понятно, – протянул Клик с удивленным блеском в глазах. – Спасибо, Нэрком. Я попрошу тебя прочесть мне лекцию по истории и археологии в один прекрасный день. Но, возвращаясь к нашим баранам, или, вернее, к нашему каменному барабану… Это и было то место, где было совершено убийство?
– Да. Это одна из немногих, очень немногих частей здания, где мистер Джефферсон Дрейк ничего не сделал для модернизации и ничего не добавил на пути «улучшения». Вероятно, так вышло потому, что в нынешнем виде башня представляла собой тихое, уединенное и исключительное удобное местечко для проведения экспериментов. Он не удовлетворился достигнутым богатством, продолжал работать, пытаясь овладеть в еще большей степени силами природы. Как правило, он предпочитал не жечь нефть по ночам, но проводил большинство своих экспериментов в дневное время. Но прошлая ночь была исключением… Вполне возможно, что известие о визите сына в тот день могло его расстроить, потому что он был беспокойным и озабоченным весь вечер, как говорит лорд Фалфилд. Вместо того чтобы пойти в основную часть дома, когда пришла ночь и его лакей-японец начал возиться с традиционным графином ледяной воды…
– У него лакей – японец?.. Ну конечно же, в наши дни ни один американский джентльмен, который претендует на респектабельность, не обходится без них. Продолжай, пожалуйста… Его японский камердинер приготовил ледяную воду, и – тогда что?
– Затем Джефферсон Дрейк внезапно объявил о своем намерении пойти в Каменный барабан и поработать несколько часов. Лорд Фалфилд старался отговорить его, но без всякого успеха.
– Почему он это сделал? Или ты не знаешь?
– Да. Я сам задал этот вопрос. Мне сказали, что это потому, что его светлость очень ясно видел, что Джефферсон Дрейк работал лучше при сильным умственном возбуждении, и он думал, что такое отвлечение от дел семейных будет лучшим для него в данных обстоятельствах. Дрейк и его светлость были очень дружны. На самом деле граф любил Дрейка так, как будто он был ему братом. Дружба была столь крепкой, что до того, как ему в голову пришла идея женить сына на мисс Марджори, он добавил в свое завещание пункт, завещавший это поместье лорду Фалфилду, вместе со всеми землями и всеми произведениями искусства, которые и раньше принадлежали его семье.
– Ого! – удивился Клик, затем улыбнулся, ущипнул себя за подбородок и больше ничего не произнес.
– Ну, похоже, что когда его светлость обнаружил, что он не может заставить упрямого старого Джефферсона передумать, он вместе с японцем сопроводил его в Каменный барабан, чтобы убедиться, что все так, как должно быть, и что ничего не нужно принести и унести для удобства ночных трудов изобретателя. Когда больше ничего нельзя было сделать, камердинер был отпущен, его светлость пожелал спокойной ночи своему другу и оставил его одиночестве. Он слышал шаги по лестнице и по галерее, ведущей к башне, щелчок двери, запираемой изнутри… только потом он ушел. Что происходило дальше, Клик, никто не знает… В семь часов утра камердинер, зайдя в комнату хозяина с водой для бритья, обнаружил, что тот не ложился, и, поспешив к Каменному барабану, обнаружил, что внутри все еще горит свет, слабо освещая бойницы. Но хотя он стучал в дверь и снова и снова звонил своему хозяину, ответа он не получил. Встревоженный, он вызвал всю семью. Но несмотря на то, что дюжина человек пыталась связаться с человеком в башне, изнутри не донеслось даже шепота. Щеколда все еще была защелкнута, засов задвинут, ключ все еще торчал в замке с внутренней стороны, так что они не могли открыть дверь в башню; до тех пор, пока деревенский кузнец не был вызван и его инструмент не разбил ослабленную веками каменную кладку, в которую была вцементирована эта дверь, и любой человек наверняка знал, что предвещали этот горящий свет и нерушимая тишина. Однако когда они наконец добрались до внутренностей башни, там лежал знаменитый изобретатель в полный рост на дубовом полу рядом с запертой изнутри дверью, такой же мертвый, как Джордж Вашингтон, но на его теле и лице не было никаких ран. Тем не менее первого взгляда на его искаженные черты было достаточно, чтобы понять: он умер в муках, и положение трупа ясно показало, что, когда настала смерть, он пытался добраться до двери.
– Сердечная недостаточность, возможно, – предположил Клик.
– Нет, – ответил Нэрком, покачав головой. – Врач был вызван немедленно. К счастью, им оказался один из самых известных хирургов в Англии, в то время гостивший по соседству. Его вызвали из города, чтобы выполнить операцию. Как сказал мне молодой мистер Дрейк, он готов поставить свою профессиональную репутацию, поспорив, что сердце этого человека было таким же здоровым, как у быка. Кроме того, покойный не выпил ни капли ничего ядовитого. Он не был удушен и не мог задохнуться, потому что бойницы в стене создавали бесплатную вентиляцию, если не больше. Хозяина поместья не застрелили, не зарезали, не избили, но тем не менее его убили, и в этом не было никаких сомнений. Никакого самоубийства, поскольку все говорило об обратном… Судя по всему, нападение произошло неожиданно, пока Джефферсон Дрейк был занят чем-то за рабочим столом. Перед ним лежал стул, точно как если бы тот упал, когда Джефферсон Дрейк вскочил со своего места, и там на «Плане работ», который он составлял, осталось лежать перо с вытекшей каплей чернил. Выглядело все так, словно оно неожиданно выпало из его руки. Какая-то убийственная сила проникла в эту комнату и покинула ее, оставив дверь закрытой, запертой и запечатанной изнутри. Если и использовалось какое-то оружие, оно не оставило следов. Действительно, все в комнате было именно таким, каким было вчера вечером, за исключением того факта, что перевернулся стул и появилась небольшая лужа чистой воды, примерно в ярде или около того от рабочего стола, и, благодаря воску и полировке, еще не впитавшаяся в древесину пола. Поскольку никто не мог объяснить наличие этой лужи и поскольку это было единственное, что могло предложить возможный ключ к разгадке тайны, доктор взял небольшой образец воды и провел всевозможные анализы. Вода оказалась просто водой, без малейших следов яда. Вот, старина, такое «дело» – это маленькая загадка, которую тебя просят распутать и разгадать. Что ты с этим станешь делать, а?
