– Вы можете объяснить дежурному констеблю – если он придет поинтересоваться, в чем причина беспорядка, – что Скотланд-Ярд провел задержание, а суперинтендант Нэрком находится на месте преступления. Это все, спасибо. Вы можете закрыть дверь и увести своих коллег… Ну и дела!.. Мистер Трент, наш арестованный, похоже, окончательно спятил. Видимо, испуг повредил его мозг. Давайте воспользуемся перерывом в его воплях. Вы, конечно, захотите услышать, как я напал на след этого человека и какие подсказки привели к раскрытию дела. Ну, любопытство должно быть вознаграждено. Садитесь, и пока мы ждем наступления темноты, я все подробно объясню…
Глава XXXVIII
ПРЕСТУПНИК, КОТОРЫЙ ТЕПЕРЬ погрузился в состояние транса, бессвязно что-то бормотал, уткнувшись лицом в пол среди обломков композиции, вертя головой из стороны в сторону, сжимая и разжимая руки в наручниках.
Трент отвернулся от этого зрелища с омерзением, поставил три кресла в противоположном конце комнаты, упал в одно и нетерпеливо уставился на Клика.
– В первую очередь расскажите мне, как вы разгадали тайну исчезновения мальчика? – спросил он. – Для меня это похоже на волшебство. Как вы об этом узнали, мистер Клик?
– Никак, пока я не услышал о двух женщинах, которые, глядя в эту комнату, видели вазу с розовыми розами, стоящую на столике в центре комнаты, – ответил он. – Видите ли, даже в старые времена, когда я имел дело с другим делом и искал ключ к исчезновению Колливера, никто никогда не упоминал мне имя Лоти. Я, конечно, знал, что вы делаете здесь восковые фигуры, но до полудня никогда не слышал, что Лоти был тем человеком, который был нанят для их создания. Я также знал о существовании стеклянной комнаты и ее расположении, но осматривал ее только снаружи… Это произошло следующим образом: незадолго до того, как мисс Лару закрыла дело о исчезновении Джеймса Колливера, я получил первый фактический ключ к его передвижениям после того, как он оставил старшего мистера Трента и вышел из офиса… Первая подсказка была получена от портье, Феликса Мерчисона. Моя осторожная «накачка» позволила выяснить, что когда Джеймс Колливер вышел из кабинета и спросил у Мерчисона дорогу в цех, который был тем местом, где они делали восковые фигуры, так как он слышал, что они делали голову мисс Лару для использования в сцене казни Екатерины Говард, и он хотел бы взглянуть на нее. Мерчисон сказал, что он сказал ему, что фигуры делают в стеклянной комнате на крыше дома, и указал ему, как добраться до туда. Негодяй поднялся по лестнице, и это был последний раз, когда его видели… Естественно, когда я услышал, то подумал, что надо посмотреть снаружи здания, чтобы выяснить, есть ли какое-либо отверстие, дверь или окно, с помощью которого можно покинуть верхний этаж, не спускаясь по главной лестнице. Это побудило меня попросить разрешения у людей в доме через проход, чтобы они показали вид из из боковых окон, и оттуда я впервые увидел стеклянную комнату. То, что я увидел, было именно тем, что вчера увидела миссис Шерман и ее дочь, а именно той комнатой с занавесками и перегородками со столом в центре и вазой с розовыми розами на ней… Нужно ли мне говорить, что, когда я услышал о тех женщинах, которые видели комнату, которая была сильно засорена за несколько минут до того, как внезапно превратилась в опрятную комнату со столом и вазой с розами, стоящей посреди нее, хотя никто не приходил прибираться, я сразу вспомнил свой собственный опыт и заподозрил жалюзи с картинкой? Когда я вошел сегодня в эту комнату и увидел своеобразное положение этих жалюзи, я почти убедился, что прав, и послал мистера Нэркома в дом через дорогу, чтобы проверить гипотезу. Вот почему я опустил жалюзи. Почему я споткнулся и чуть не упал на сцену? Потому что у меня возникло страшное подозрение, когда я заметил, насколько ужасно толстыми были шея, руки и лодыжки этого «мертвого солдата»; и я хотел проверить истинность или ложность утверждения о «соломенной начинке» с помощью фактического прикосновения, поскольку сам я был уверен, что присутствие всех этих душистых цветов предназначалось для того, чтобы скрыть менее приятные запахи, если жаркая погода вызовет разложение, прежде чем преступник сможет избавиться от тела. Не думаю, что он когда-либо был настолько безумен, что намеревался оставить эту «скульптуру» частью композиции. Мне кажется, он нашел бы оправдание, чтобы каким-то образом выбросить эту фигуру и полностью покончить с этим, как, без сомнения, он сделал с телом Лоти… Что, мистер Нэрком? Нет, я не думаю, что Мерчисон действительно участвовал в преступлении или знал личность этого человека. Мне кажется, он, должно быть, подошел, чтобы сказать поддельному Лоти, что он знал, что Джеймс Колливер вошел в ту стеклянную комнату и никогда не выходил из нее, и Колливеру, конечно, пришлось закрыть ему рот, выкупая его и высылая из страны. Вот почему он еще раз сменил облик и заложил драгоценности. Он должен был как-то достать деньги. Что касается остальных, думаю, что, когда Колливер поднялся в комнату, чтобы увидеть эту восковую голову, и Лоти увидел его, старый итальянец прыгнул на него, как безумный тигр; и, видя, что или жизнь Лоти, или его собственная, Колливер задушил его. Когда это было сделано, возникла необходимость избавления от тела… Вот и все, как я думаю, мистер Нэрком; так что можно ставить на дело Колливера штамп «раскрыто».
ТРИ ЧАСА ТЕРПЕЛИВОГО ожидания прошли. Наступили сумерки, улицы стихли, если не считать слабого гула жизни, порожденного человеческим муравейником, и наконец настало время действовать. Клик встал и надел шляпу.
– Думаю, мы можем отважиться вывезти нашего арестованного сейчас, мистер Нэрком, – начал Клик. – И если ты заставишь Леннарда подогнать лимузин к горловине этого узкого переулка…
– Он уже там, дорогой дружище. Я разместил Леннарда там, когда я ходил, чтобы разобраться в этом деле с нарисованным жалюзи. Это показалось мне наименее заметным местом.
– Отлично! Затем, если ты побежишь вперед и откроешь мне дверь, и все будет готово, чтобы мы могли уйти, пусть мистер Трент позволит одному из этих хороших парней принести шляпу, а я займусь этим животным.
– Вот шляпа, сэр, которая сработает для маскировки и сэкономит время, – предложил один из людей Трента, поднимая шляпу кавалериста с обломков разрушенной композиции. Он отряхнул ее, похлопав по бедру. – Не думаю, что этот негодяй будет сильно сопротивляться, сэр. Он, кажется, совсем уже овощ, но если вы хотите, чтобы я и мой друг помогли…
– Нет, спасибо. Мне кажется, я смогу управлять им сам, – спокойно сказал Клик. – Поднимите его, пожалуйста. Вот! А теперь, мистер Нэрком, иди… Я следом.
Нэрком выскочил без промедления, и через две минуты выскользнул через заднюю дверь здания с Кликом и бормочущим, не оказывающим сопротивления арестованным. А еще через полминуты все стремительно изменилось. Нэрком уже открывал дверь машины, ожидая Клика с арестантом, как вдруг раздались трель собачьего свистка, крики и гомон.
Толпа апашей выскочила из какого-то укрытия, пробежав мимо него, направилась вниз по узкому переулку, крича «Ла-ла-ла-лой!» – таков был их боевой клич! Слепая ярость Нэркома была невыносима, он не мог сделать ничего, так как у него не было ни оружия, ни силы для того, чтобы броситься в драку, но ноги сами уже несли его к водовороту тел, мельтешенью кулаков, вихрю дикой ярости.
