«Асмаранд» стоял в верхней из семи, поставленных одна на другую, книжных полок, там ему освобождено было немного места. Вокруг громоздились тома собрания сочинений Лескова, подпирая со всех сторон и придавливая крышку. Серый свет, льющийся из полураскрытых окон, предвещал скорый дождь. «Асмаранд» был темен и блекл, и только затейливая вязь неведомых букв чернела на фоне припорошенного углем серебра.
Я прошел в единственную комнату, опередив по дороге графа, и остановился подле ковчега. Не оборачиваясь, произнес:
– Мне он нужен. Я пришел, чтобы забрать его.
Вячеслав Соломонович не понял. Я молча указал на книгу. Взгляды наши встретились и долго не расходились, словно мешало что.
– Вы сошли с ума, – тихо, но твердо произнес старик. – Что вы говорите? Зачем он вам?
– Он мне нужен, – повторил я. Граф смотрел на меня в упор.
– Это исключено, – сказал, как отрезал, Вячеслав Соломонович. – Вы не понимаете, что просите, – и он добавил чуть мягче: – Посмотрите на себя в зеркало. На вас же лица нет. Это вы из-за него так переживаете?
– Как раз из-за него, – я едва сдерживался, чтобы говорить спокойно. Последние две ночи окончательно выбили меня из колеи, я был взвинчен настолько, что, сдерживая себя, чувствовал дрожь во всем теле. Отказа я ожидал, думал, что готов к нему, но собственная реакция меня удивила и испугала. Будто током ударило.
– Простите великодушно, но не понимаю я вас. Да вы сядьте, сядьте, голубчик. Успокойтесь. Что с вами произошло такого?
Он коснулся моего плеча, и в то же мгновения я сорвался.
– Что произошло?! Вы спрашиваете, что произошло? Будто сами не знаете! Книга, что же еще! Вы отобрали у меня книгу, и все немедленно пошло наперекосяк. Две ночи я провел в аду. Может быть лучше, если бы я не спал вовсе: с вечера до утра меня преследуют такие кошмары, что мало не покажется даже вам. Ничего не помогает. Ни снотворное, ни смена обстановки, ничего.
Я замолчал, переводя дух. Выпустив пар, я почувствовал, как немного успокаиваюсь. Граф молча стоял рядом, в глазах его застыло безграничное удивление.
– Первый день я думал, что все дело в каком-нибудь оставшемся отрицательном воздействии, в не успевшем перестроиться сознании, в подсознательных страхах, засевших в мозгу. Конечно, у меня были сомнения насчет книги, и окончательно рассеялись они на второй день. Эту ночь я провел в гостинице неподалеку. И что, думаете, в снятом на ночь номере «люкс» мне стало легче? Черта с два!
– Но это… абсурд, – прошептал граф и неожиданно замолчал. Лицо его изменилось, новое выражение, появившееся на нем, понять я не смог.
– Это вам абсурд, – я снова начал заводиться. – А для меня мука. Отдайте книгу, и на этом все закончится.
– Нет-нет, подождите, молодой человек.
– Вы боитесь за Артемьевых? За их ревматизмы и ишиасы? Да я отселю их к черту на кулички, они и дорогу назад не найдут.
Граф покачал головой.
– Я боюсь именно за вас. Подождите, дайте договорить. Я ведь с самого начала сказал вам, что это не обычная книга и что к ней нужен особый подход. Вы же посчитали мои слова…
– Да, сейчас я вам верю как никогда.
– Не ерничайте, молодой человек, вы ведь сами убедились в том, что легенды об «Асмаранде», не лгут. А в эти два дня уверился в ней и я, ощутив ее темную энергетику. Не знаю, какие кошмары преследовали эти две ночи вас, но я так же не был обделен иссушающими душу видениями.
Вячеслав Соломонович вздохнул и продолжил:
– Да, одно дело читать страшные истории об «Асмаранде», будучи твердо уверенным в том, что тебя это не коснется, и совсем другое – испытать малую долю их на себе. Из этого испытания я вынес кое-что. И потому говорю вам: бегите ее, ибо книга эта жаждет вас.
– Что? – я не расслышал, как слова сорвались с губ.
– Все мои ночные видения в течение обеих ночей были заполнены этой жаждой. В первую ночь навязчивые видения посылали меня с книгой назад к вам: в них я то возвращал «Асмаранд» со словами извинений за причиненные страдания, то дарил со словами напутствия, то подбрасывал, прокравшись в комнаты. Но, просыпаясь, я всякий раз вспоминал слова гуджаратского мудреца. Всякая близость к «Асмаранду», говорил он, начинается с искуса. Ничто в не имеет значения для книги, ни пол, ни возраст, ни чин. «Асмаранд» ищет в человеке ту малость, зацепившись за которую он может войти в душу, стать неотъемлемой частью его мыслей. И сон – главнейшее оружие «Асмаранда».
Вы не выдержали испытания. Не потому, что вы слабы или податливы – просто «Асмаранд» нашел лазейку в вас. Вам снятся замечательные сны, да, но ими повелевает «Асмаранд», и этим медленно, шаг за шагом устанавливает свою власть над вами. Сколь сильна книга, вы убедились прошлыми ночами. И вы снова не выдержали испытания, возжелав книгу, вы пришли за ней. Но не счастье это, друг мой, а проклятие. Отбросьте его, прошу вас, отриньте и… быть может, далекое путешествие и смена деятельности поможет. Но ни в коем случае нельзя вам возвращаться к ковчегу.
– А если нет? – тихо спросил я. Граф помолчал.
– Не знаю, – наконец, произнес он. – Но надо надеяться. Верить в себя, в свои силы…. Хотя… два года… – проговорил он с сомнением в голосе. – Не знаю…. Нет, все равно надо верить.
Последние слова но произнес, словно понуждая себя. Я молчал, не зная, что сказать.
– А за время вашего путешествия «Асмаранд» вернется в те края, откуда явился на свет. К тем, кто знает, как поступить с ним и что сделать. Я знаком с одним человеком, который поможет вывезти книгу. Намедни я звонил ему, и он клятвенно обещал мне предпринять все возможное для тайной транспортировки «Асмаранда» в последнее, надеюсь, путешествие в Гуджарат.
Я покачал головой.
– Вам легко говорить. Да, я признаю, что оказался слаб перед этой книгой. Но вы слышали, конечно, что есть наркотики, соскочить с которых, просто отказавшись от их применения, невозможно. Я боюсь, что «Асмаранд» может оказаться как раз таким наркотиком.
– Страх не лучший советник. Именно по страху бьет искус и разжигает его. Вам следует верить в себя, с верой этой жить и бороться за свое благополучное возвращение. А иначе нельзя, иначе…
– Значит, вы хотите обречь меня на безумие? Или смерть?
Граф побледнел.
– Да что вы такое говорите! Я не знаю, что сделал с вашим «я» «Асмаранд», но поймите, что его сила далеко не беспредельна.
– Моя так же. В таком состоянии, как сейчас, я не протяну и недели.
– Вера спасает, – строго произнес он. – Вы знаете «Асмаранд», поняли его силу, и это поможет вам. А я же обязан возвратить эту книгу, вы же видите, она губит всех, кто окажется с ней под одной крышей. Быть может, погубит и меня, как погубила всех, кто владел ею прежде, но я стар, мне недолго осталось…
– Зато мне осталось долго! И смерть в безумии мне не кажется желанной платой за возвращение «Асмаранда» на родину. Если на то дело пошло – я отвезу его сам, – мозг пронзила острая, как лезвие бритвы, боль, но я стерпел. – Вы же говорите, знающие люди найдут способ помочь.
