– Насколько? – бесстрастно спросил законник, стараясь не касаться локтями крышки стола.
– В пять раз. И тогда мы могли бы закруглиться. Денег скопили, да и…
– Но Лиза погибла.
– Она как раз спрятала только что отпечатанные документы в тайное место, хотела мне сообщить, но…, – он помолчал, – Там все находится, все, что нужно для моего якобы шантажа. Только даты проставить. Лиза просила меня продолжать. Я стал спорить, я больше не мог.
– Простите, кто просил продолжать? – юристу его спокойствие неожиданно изменило. Влас мотнул головой куда-то вверх. Законник поджал губы. Неожиданно те сложились в усмешку: – А вы что же?
– Я отказался. Мы… понимаете, мы до сих пор встречаемся. И тогда Лиза, она подставила меня. Она рассказала о нас все Стасе. А Стася такая, она терпеть не может даже недомолвок. А я ведь столько взял…. Ну да, в последнее время меньше, но… она не выдержала. Выгнала меня. А ее отец, он все еще считает Стасю своей девочкой, маленькой, слабой. Он вот устроил. Она бы не стала, но он…, – Влас помолчал, потом произнес: – Мне кажется, Лиза до него докопалась.
– Послушайте, может, хватит про Лизу, а? – Юрист не выдержал. – Давайте без дураков. Вы ведь все сами сделали, так? Не отпирайтесь и не валите на покойную, и так отмазывать сложно. Вы знаете, кто родители вашей Стаси? Тогда должны понимать, что никакая…
– Но я же говорю вам…
– А я думаете, поверю в месть с того света? Да и с какой радости?
Влас упорно качал головой, пытался объясниться, меня стал приводить в пример, злосчастный терменвокс, но стало понятно – поддержки не будет. Законник поднялся и выругавшись, выскочил за порог, остервенело крутя пальцем у виска. Забыв даже, что у него в квартире остался помощник.
Я подсел поближе к Власу. Сказанное им не укладывалось в голове. Но что до сего момента я действительно знал о своем неблизком товарище? Выяснилось: ничего. Теперь завеса начала спадать.
– И вы давно вот так? – положив руку на плечо, спросил я. Влас покачал головой.
– Нет, я до этого занимался другим, прокачивал персонажей разных ролевых онлайн-игр, это приносило небольшой доход, но и только. Лиза… она куда смелее меня, отчаянней и в то же время, сообразительней. Всегда умела найти подходящий способ. И безопасный уход. Я раз вляпался, она и предложила заниматься тем, чем занималась до этого, только без меня.
– То есть, ты половину прожитой вместе жизни…
– Нет, я знал, что она делает. Но не встревал. Да и она не лезла. Мы вообще странно жили, на самом деле. Как бы и вместе и порознь. Лиза считала, что так меньше вероятность надоесть друг другу. А вышло…
– Ты Стасю любил?
– И сейчас люблю. И она меня… наверное. Я только одного взять в толк не могу, как это она могла своим родным рассказать обо всем, да еще в таких подробностях. Не стала бы ни в жизни. Или я чего-то не понимаю в людях. Или совсем не понимаю. Разучился.
Внезапно заиграл телефон. Я вздрогнул: мобильный выводил знакомый вальс «Амурские волны». Влас не реагировал.
– Это что… она звонит?
– Нет. Не знаю, – безразлично ответил он. – Теперь все звонки у меня вот такие. Она научилась влезать в мобильный, менять там все, я… я просто не успеваю обратно переделывать. Да и без толку, через миг все становится прежним, как она хочет.
– А почему «Амурские волны»?
– Ее любимый вальс. Всегда его играла, когда настроение было, или когда не было. Хочет, чтоб и я не забывал. Ни на минуту.
Он помолчал какое-то время. Потом поднял глаза, уставшие, посеревшие. Хотел что-то сказать, но тут в дверь вломилась полиция, наконец-то недосчитавшись помощника юриста. Или сам законник вспомнил обо мне. Меня зажали в тиски двое служивых и начали выводить. Влас внезапно очнулся:
– Пожалуйста, поговори с ней. Что тут сделать, все кончилось. Она не может так поступать со мной. Мы давно уже чужие, скажи ей хоть ты. Может, послушает…
Телефон снова запилил ту же мелодию. Дверь захлопнулась, меня выставили в лифт и отправили вниз.
Какое-то время я бродил возле дома, покуда не пошел дождь, теплый, но уж больно сильный. Промокнув насквозь, добрался до своей квартиры. Жена только головой качала. Я не выдержал рассказал ей об аресте Власа. Пока умолчав о покойнице. Самому бы с ней разобраться. Супружница неожиданно поддержала мой порыв:
– Надо помочь парню. В переплет попал, это точно. Только особо не светись, а то потом менты затаскают с протоколами и показаниями. И неважно, что шапочный знакомый. Но то, что жене изменял – факт.
– Ты думаешь…
– Да чего тут думать, – она будто читала мысли Елизаветы. – Эта Лиза небось, почему так взъерепенилась, что почуяла, как у нее из-под носа благоверного уводят. Вот и впилила в дерево.
– Столб.
– Не суть. Изначально бы подставила, благо, у нее на мужа вагон и маленькая тележка.
– Она и подставила, – не выдержал я. Жена довольно усмехнулась, потом посмотрела на меня с недоумением, тревогой, сочувствием. Вспомнила про терменвокс и побледнела.
– Ты серьезно? – я кивнул. – Вот те на. И зараза ж редкая. Даже оттуда умудрилась достать. Но ничего, надо помочь. Тем более, с ним пока еще мягко обошлись. Эта… как ее… Стася, она еще заявление не подавала?
– Нет, судя по всему. Власа взяли превентивно. По настоянию родителей.
– А кто они?
Я рассказал. Жена покивала, потом сообщила, что «тут все может случится и без нас» – и как в воду глядела. На следующий день прибыл адвокат Стаси, очень модный и популярный в городе человек и, помахав перед полицией отказом в выдвижении обвинений, потребовал снять с того «гранату с мигалкой», как он выразился. Следователь, видя перед собой большого человека и великую его силу, незамедлительно прекратил дело. Влас собрался к Стасе домой, видимо, она сумела не просто нажать на родичей, но и что-то им втолковать. Те нехотя перестали сопротивляться общей будущности влюбленных.
А затем Власа взяли на пороге загородного домика любимой, когда он подбирал ключи. Нет, не по этому делу, – родители, смирившись с эскападой дочери, повторять ее ошибок не стали, – по одному из прежних. На этот раз его с ходу отправили в СИЗО. После дело обернулось кошмаром для Власа. Полиция ежедневно получала анонимки от некоего доброжелателя, собственно, только она не понимала, какого, я-то уже взял в толк. Находила тайники с документами, приобщала к делу, снова приобщала и еще. Потом на них посыпались электронные письма с объемистыми вложениями, те тоже распечатывались и подшивались. Дело пухло, если раньше Власу грозило полгода максимум, то теперь речь шла о десятке, как минимум. Его уже начали пока тишком, но затем и в интервью пока еще немногочисленной прессе объявлять матерым киберпреступником, вытаскивавшим влет деньги с карточек у представителей самых сливок общества, не считаясь ни с моралью, ни с устоями нашего общества.
