Аудитория оцепенела. А затем на интервьюируемого со всех сторон градом посыпались вопросы.
Да, отвечал молодой человек, отдав последние деньги, я приобрел магическую книгу у случайного торговца, вероятно, не знавшего ее подлинной стоимости, как не знал, но предполагал ее подлинную цену я. По ней выучился магии, обрел некоторые способности. И наконец, вызвал того, с кем заключил эту сделку. Что она дала лично мне? – самое главное: удивительное ощущение покоя и в тоже время сопричастности всему происходящему на земле. Ранее я не мог без оцепенения и комка в горле смотреть на страдания, щедро демонстрируемые новостными каналами, ныне я уверен: выход всегда есть. Это очень приятное чувство – дарить добро, его ни с чем нельзя сравнить. Тем более, когда даришь с лихвой, зная, что всегда останется, чтобы помочь другому.
И при этих словах молодой человек обернулся на Шефа, и тот впервые в истории залился краской смущения и поспешил выйти из зала. Речь его очень тронула, особенно последние слова, обращенные лично к нему. Трудно сказать, что он чувствовал в этот момент, но предпочел, чтобы об этом не узнали остальные.
Как известно, молодой человек обладал даром оратора, равного по силе воздействия (благодаря книге, понятно) Цицерону, Савонароле и Троцкому вместе взятым. Но не ораторское искусство возымело над аудиторией такое влияние. А бесхитростные признания самого молодого человека.
Оказалось, при нынешней загруженности, времени на еду, сон и прочие удовольствия все эти десять лет у молодого человека просто не было. Он держался исключительно на магии, и на ней собирался продержаться оставшиеся сто сорок лет – скрывать сроки контракта ни он, ни Шеф не посчитали нужным, – ею поддерживал в себе силы, а питался разве что духом святым, и, кажется, на небесах о значительной недостаче последнего начинали уже прознавать. Для создания царствия небесного на земле – а именно к этому стремился молодой человек, подписывая контракт и оговаривая условия, – волхвование ни к чему совершенно. Все в человеческих руках, – и на этих словах молодой человек обеими руками указал на собравшихся. Аудитория, расчувствовавшаяся предыдущими откровениями, была окончательно сломлена, многие, не выдержав, выходили в коридор, не скрываясь, плакали.
Результат превзошел все ожидания. Общемировые статистические выкладки говорили: число безоговорочно поддерживающих действия молодого человека по окончании конференции превысило девяносто процентов, и лишь три процента населения земли столь же упрямо отрицали полезность его действий – подавляющее большинство их жило в стремительно бедневшем североатлантическом альянсе. Молодой человек честно признался, что населением стран «золотого миллиарда» он планирует заняться в самую последнюю очередь, и это особенно обижало прежних властителей умов стран третьего мира. Остальные же его боготворили. А поскольку молодой человек строго-настрого запретил сотворять из себя кумира, молились про себя, перед сном и по пробуждении, и, собираясь тайно на квартирах или в закрытых на ночь конторах и лавках – все больше о его душе, вынужденной ради них всех отправиться в царство вечной ночи – в то время как сами они будут жить в княжестве вечного полудня, до смерти, и может, даже после нее. При этом храмы стремительно пустели и один за другим закрывались. Или использовались явно не по назначению верующими, тайком ставящими свечки и возжигавшими фимиам и курительные палочки за погубившего себя ради них; умолявшими непреклонного простить и успокоить молодого человека так же, как молодой человек успокоил их, принеся неслыханную доселе жертву.
И потому люди еще быстрее и охотнее потянулись за жертвенным агнцем, как отныне называли молодого человека. И такая позиция землян никак не могла утешить Шефа, уединившегося в своей резиденции и лишь изредка появлявшегося за новой мебелью и посудой, взамен изуродованной старой. Устав выслушивать неутешительные сводки, он попытался разрушить сложившийся жертвенный образ при помощи магии, и хоть так сломить своего клиента.
Шеф начал с пандемии гриппа, обрушив ее на восточную Азию. Волей-неволей молодой человек оказался вынужден вступить в единоборство с гриппом и раз и навсегда победить его, а заодно такие прежде неизлечимые болезни, как СПИД, рак, вирус Зика, малярию, чахотку и другие, попавшие ему под горячую руку. А затем, чувствуя в том насущную необходимость, один на один сразился с подпитываемой Шефом наркомафией и снова оказался на высоте, причем незаметно для последней. Просто в один не очень прекрасный момент выяснилось, что опийный мак, кока, конопля и даже табак перестали давать требуемое от них зелье раз и навсегда, что привело к чудовищному коллапсу всей налаженной структуры уборки, приготовления и транспортировки наркотического сырья. Крестьянами, из века в век сажавшими оные культуры и подсаживающимися на них, молодой человек так же поспешил заняться вплотную. Теперь его специалисты без зазрения совести влезали в дела других стран, если их еще можно было назвать таковыми, и переводили агрокомплексы последних на менее прибыльную для власть предержащих продукцию, но дающую надежный доход всякому работающему на земле, какого бы цвета она ни была.
У Шефа выбили последние козыри из рук, и он пошел с оставшихся шестерок. Выйдя к поясу астероидов, он начал швырять миллионотонные каменюки в сторону голубой планеты, а молодой человек не без успеха – за прошедшие месяцы его магические способности сильно развились в борьбе – их отводить от орбиты Земли, посылая либо на солнце, либо с глаз долой, в сторону пояса Койпера. Последнюю битву реально никто не увидел, лишь астрономы ошарашено наблюдали за то и дело проносившимися вблизи планеты астероидами, протирали смыкавшиеся от усталости глаза, пили кофе и все просили друг друга по телефонам приехать и ущипнуть себя, не в силах постичь, с чего бы это прежде налаженная система орбит дала такой сбой. К единому выводу они не пришли, и только убедившись, что больше никаких небесных камней в ближайший миллион лет с орбитой Земли не пересечется, вздохнули с облегчением.
И этот обстрел планеты астероидами, немедленно названной прессой «звездными войнами» и достойный ответ измученного молодого человека, после такой битвы – но это уже никому, кроме доверенных лиц, не было известно – проспавшего сто восемьдесят часов без перерыва, – все это привело человечество в самый настоящий восторг.
Впрочем, всего случившегося за истекшие три года и так было предостаточно, чтобы отношение людей к молодому человеку действительно переменилось. Причем кардинальным образом. Если раньше основатель холдинга представал глазам изумленных землян не иначе как жертвенный агнец, то ныне даже самые передовые либерально настроенные североатлантические газеты выходили с заголовками «Супермен вернулся!», толпы народа ломились в книжные магазины к знакомым с детства комиксам, а люди постарше скупали мифы древней Греции, перечитывая подвиги Геракла и Тесея и подспудно сравнивая и замечая: герои-то раньше были куда мельче.
Шефу ничего не оставалось делать, как признать свое полное и безоговорочное поражение. И возопиять, чего он никогда прежде не делал, к престолу, откуда прежде был изгнан, надеясь, что хоть небеса вмешаются и остановят вконец зарвавшегося благодетеля.
