– Как хочешь. Сделаем так...
В отчаянии ангел завопил: «Нет!» – но кто его услышит. Овечка и ухом не повела.
– ...часа через два Митя приедет ко мне, мы сгоняем в компьютерный супермаркет, и он выберет, что захочет.
Благодарная Леночка повисла на шее у подруги. А Тиль побрел к Мусику. Что еще оставалось? Следовать за овечкой, как на привязи.
Даже пробки не остановили. К шести часам, когда оробевшего Митю проводила горничная в сопровождении охранника, Тина была готова, переодевшись в коротенькое платье для коктейлей, сшитое из блестящих страз. Прямо сказать – ослепительное.
Митя находился в гостиной в одиночестве, но боялся присесть, озираясь и не веря, что попал не в музей или дворец, а в квартиру, в которой живут. Засмотревшись на обнаженную нимфу на камине, он упустил появление другой.
– Привет! – сказала сверкающая нимфа томно.
Митя торопливо зажмурился от слепящего блеска. Ничего более великолепного студенту-филологу видеть не приходилось. Тиль с удовольствием покрыл бы эту красоту глухой паранджой.
Голые плечики кокетливо повелись:
– Что-нибудь выпьешь?
Парнишка отказался – и так уже принял дома, – если можно, лучше сразу поехать.
– Торопишься? – Овечка вытянулась на диванчике, чтобы край платья показал вызывающе много.
Митя старался смотреть в лицо девушке, но, как нарочно, косился взглядом куда не надо.
– Где вы познакомились с Ленкой?
– На факультете. Мы же на параллельных учимся.
– И давно это у вас?
– Да как на первом семестре увидели, так и вот...
– Любовь с первого взгляда? – Тина понимающе кивнула. – Это здорово. Наверное, за ней дают хорошее приданое.
– Что, простите?
– Ваши родители чтут традиции, помолвки и все такое, значит, за невестой должны дать приданое. Что берешь? Машину? Дачу? Бизнес? Или просто акциями?
Митя замялся:
– Да нет, ничего такого. Леночкины родители – обычные педагоги, вы же знаете...
– Давай на ты? Ладно? Будущий муж моей лучшей подруги – мой друг.
Вскочив сверкающей рыбкой, Тина разлила пятидесятилетней выдержки виски и потребовала выпить на брудершафт. Зажмурившись, Митя глотнул ячменный самогон и почувствовал у носа чужие губы.
– Теперь друзья. – Тина вернулась на диван. – И я имею права, как друг, задать вопрос: для тебя любовь действительно важнее денег?
Ерзая на дворцовом сиденье, как на сковородке, пока обжигающее пойло глумилось над юным организмом, Митенька, наконец, смог выдохнуть «да».
– Какой ты молодец. – Она похлопала в ладоши. – Настоящий мужчина. Где бы мне найти такого. А то времени совсем не осталось.
– Что-то случилось?
– Да папашка мой оставил хитрое завещание: если не выйду замуж до своего дня рождения, а до него осталось всего три дня, плакало мое наследство. Оно, конечно, ничего особенного, но все равно жалко терять два ярда.
– Два ярда чего? – не понял Митя.
– Ну, не баксов же! Кому они теперь нужны, правда. Евро, конечно. Два ярда в евро, да еще пару домишек по Европе, квартирку эту. И так, кое-чего по мелочи.
Ложь была столь убедительна, что поверил даже Тиль. В следующее мгновение ангел пришел в ярость, забыв обо всех опасностях. Да что же она делает? Как смеет овечка поступать с ним так? Перышко шуршало, записывая штрафные без остановки.
Захмелевший было Митя сразу протрезвел и по-другому взглянул на блестящую брюнетку.
– И что вы, то есть ты, будешь делать?
– Даже не знаю. – Тина призывно выгнулась. – Найду какого-нибудь доброго мужчинку, составим брачный контракт, распишемся, получу наследство, разведусь и заживу, как захочу. А его не обижу. Как думаешь, миллион евро за такую непыльную работенку достаточно?
– Наверное, – сказал Митя, который больше тысячи рублей в руках не держал. – А где вы... ты будешь искать такого мужчину?
– Желающие найдутся. Кстати, предложение открыто для всех. А для настоящих друзей – тем более.
Тина посмотрела в упор. Но Митя глаз не отвел:
– Я правильно понял, что...
– А что, слабо?
– Но ведь у нас с Леной свадьба через неделю.
Преобразилась Тина внезапно, как будто внутри включили прожектор. Что случилось, ангел не понял – вроде бы внутренние органы трудятся как прежде, только кровь чуть быстрее побежала да зрачки расширились, но овечка стала другой: решительной, сильной и очень опасной. Тиль сразу забыл обиду, очаровавшись животной силой. Тело ее напряглось, пальцы сдавили бокал, глаза лихорадочно блестели:
– Послушай, друг. Вот женишься, будете жить у ее или твоих родителей, может, квартиру снимете, заведете детей по глупости и станете считать каждую копейку. Знаешь, что дальше будет? Это сейчас Ленка такая счастливая, но когда узнает, что не может позволить новые туфли, потому что в доме жрать нечего, любовь пойдет на спад.
– Она не такая. Она выше этого.
– Она не выше и не ниже, она просто женщина. Что будешь с этим делать? В ларьке торговать гордость не позволит, людей убивать не умеешь. Значит, остается горбатиться уроками, пока не проклянешь семейную каторгу и жену в придачу.
– Этого не может быть, – прошептал Митя, потрясенный преображением. Худенькая овечка обернулась драконом, только без огня из пасти.
– Может! И будет так! Но у тебя есть выбор. Ты должен честно сказать, что любовь, которая не продается, очень дорого стоит, поэтому ей нужен солидный капитал. И ты можешь получить его, ровным счетом ничего не делая. Подумаешь, женишься на другой, а потом разведешься. Второй брак всегда самый крепкий. Никуда ваша любовь не денется, если немного подождете. Только проверите друг друга. Зато принесешь своей семье твердый фундамент. Можете получить сразу все: квартиру, машинку простенькую, дачку и еще останется безбедно жить на проценты, чтобы заниматься наукой. И детям вашим останется. Так стоит бред о чистой любви одного миллиона евро?
Неудержимая сила, какая горы сворачивает, не то что человека, рвалась из девочки, почти ребенка. Слова били хлыстом, заставляя подчиняться воле, безрассудно и слепо. Чтобы устоять такому напору, требовалась воля, не менее дикая. Такая, что поднимала древнее племя на мамонтов или армию крестоносцев на спасение Святой земли. Откуда ей взяться у мальчика, выросшего в книжной пыли.
Тиль вынужденно признал: и сам бы не устоял.
Схватившись за голову, Митя застонал, словно моля о пощаде или снисхождении. Но их не могло быть. Не отступая, Тина жала, не зная пощады:
– Такое предложение раз в жизни бывает. Подумай головой, ты же умеешь ею пользоваться. Другой бы на твоем месте уже скакал от радости, а ты еще сомневаешься. Молодец, есть характер, Леночка потом спасибо скажет. Так согласен? Или другого искать? Говори! Сейчас говори! Ну!
