Тетка закрыла рот в ужасе, но Виктория, подхватив старушку, молча покинула поле боя. Даже дверью не хлопнула.
Тина сразу выдохлась, только дышала, как загнанный гепард.
Ангел сидел на спинке дивана и не мог злиться. Злоба куда-то подевалась. А Леночкиному ангелу все по барабану, даже головы не повернул. Или знает нечто важное? Вот что странно: в вариантах светила явная угроза. Но ничего не случилось. Неужели овечка сама выбрала безопасный путь?
Митя попытался проблеять что-то, но Лена отшвырнула его, приблизилась к Тине, без слез, спокойная:
– Ты сломала нам жизнь.
– Ошибаешься, подруга, это не жизнь была.
– Ты гадина, нет, ты хуже. Ты – выродок, чудовище, бесчеловечное отродье.
– Я знаю, – согласилась Тина.
– Зачем только я позвонила. Ничего бы этого не было.
– Это тебя ангел не уберег, подруга.
Леночку распирало бросить в лицо той, что была ей дорога, страшное проклятие, но она не смогла. Выбежала. Ангел ее сделал Тилю ручкой и отправился следом.
Тина подпихнула вконец одуревшего жениха.
– Догони. Проси прощения, валяйся в ногах. Только не оставляй одну. Она тебя, ничтожество, крепко любит. Тебе повезло, еще не знаешь как. Передай, что прошу у нее прощения. Подарок на свадьбу пришлю, останетесь довольны. Уходи.
Вконец одуревший Митенька захлопал ресницами:
– А как же деньги...
– Это была шутка.
– Но ты обещала!
– Пошел на фиг.
– Но как же так, я все выполнил!
– Вон отсюда.
– Отдай мои деньги, мерзавка!
В отчаянии юный филолог еще упирался, выкрикивая непечатные словечки под тираду о честном слове и разрушенной любви, но охранник подхватил под мышки и выволок трепыхающийся куль.
Тихо звякнул колокольчик. Перышко округлило цифру: уже семьсот тысяч.
Наверное, ангел, у которого была дюжина овечек, привыкает ничему не удивляться. Наверное, учится этому с вечностью. Когда проходит толпа одинаковых женщин, которых видит насквозь, до последней кишки, знает их прошлое и будущее, легче быть равнодушным. Тилю не было дано обезболивающего. Выходку Тины он принял слишком близко к... ну, хоть к тому, что есть у ангела вместо сердца. Не осуждал овечку, не проклинал за ворох штрафных, а вдруг испытал нечто большее, чем жалость, нечто похожее на понимание.
Девчушка сделала жуткую гадость, испортила отношение невинных созданий, но почему-то Тиль не нашел слов для обвинений. Быть может, надеясь, что не Ленку она втоптала в грязь, а себя наказывала. Быть может, не Митеньке сделала больно – себе. А вдруг Тина себя рвала на части, себя уничтожала? Чего доброго, надеялась, что Митенька озвереет, как загнанный заяц, и прибьет ее. Кто знает, ангел не видит мыслей овечки. Но кое-что не забывает. Особенно слезинку.
Прыгнув на спинку испорченного дивана, Мотька призывал к играм и забавам.
Что-то было не так, что-то случилось, кажется, упущен важный момент.
Тиль насторожился и кинулся в спальню.
Струился пар, вода касалась подбородка. Закрыв глаза и уложив руки прямо, Тина вытянулась в просторной ванне. Худенькое тельце лежало неподвижно. На кафельной плитке съежился станок для бритья, вынутое лезвие прилипло к чугунному краю. В голубоватой жидкости вились дымочки, постепенно раскрашивая в коричневое. Тонкие порезы на запястьях почти незаметны, кровь умывалась сразу.
Ангел сдел, что еще мог. Тина поморщилась, но осталась лежать, вынула руку, по которой устремился бордовый ручеек, подхватила горсть таблеток, подаренных Леной, и проглотила, запив из ванной. Экранчики вариантов потухли.
В безвыходный тупик попал ангел. Случись такое вчера – Тиль бы сдался, в конце концов, всего лишь ангел. Но сегодня увидел нечто такое, ради чего не имел права опускать руки, раз крыльев нет.
Кот уставился на ангела, который явно не собирался играть, а навис облаком в кожаном комбинезоне.
– Выручай, друг, – попросил Тиль. – Спасай любимую хозяйку. Ори что есть мочи!
Пушистый мерзавец прекрасно понял, чего от него хотят, но мелочно отомстил за отказ развлекать: занялся умыванием наглой рожи.
Тиль очень спешил, а потому уговаривать не стал, прыгнул на Мусика и с разгона помчался. Мотька зашипел, вздыбив шерсть, но трусливо попятился к двери. Подняв мотоцикл на дыбы, Тиль припер кота к створке, так что деваться было некуда, и приказал страшным голосом:
– Орать и царапать!
Потеряв под колесами остатки сытого достоинства, Мотька завопил так, будто его пропускают через мясорубку, выпустил когти и полоснул по лакированному дереву.
На шум появилась горничная, удивилась бешенству смирного существа, и побежала за хозяйкой. Виктория Владимировна не сразу сообразила, что творится неладное, но котик непрерывно скулил. Дернула за ручку. Дверь была заперта. Постучала и позвала. Никто не отозвался.
– Охрану, быстро! – распорядилась Виктория Владимировна и принялась колотить без устали.
Ангел отпустил мотоцикл. Поджав хвост, Мотька позорно скрылся. Их дружбе конец, но у овечки появился шанс. Надо еще что-то сделать, пока до нее доберутся.
Вода превратилась в компот. Голенькое тельце еле просвечивало, сердечко чуть шевелилось. Тина лежала тихо. И вдруг открыла глаза. Ниточка жизни истончилась до того, что она еще была в теле, но уже немного за.
– Ангел, это ты, – сказала и улыбнулась, не разжав губ. – Какой ты красивый. Думала, тебя нет, а ты вон какой симпатичный.
– Откуда знаешь, что я твой ангел?
– Крылья у тебя здоровские.
Конечно, не до того было, но Тиль покосился: о чем мечтал – не выросло, но за плечами сиял смутный контур, похожий на птичье крыло. Крылья так крылья, овечке виднее.
– Не смей уходить, – потребовал Тиль и вспомнил про Первый закон. – То есть очень тебе советую. Помощь близко.
– Я так устала, отпусти меня.
– Извини, не могу.
– Почему?
– Я твой ангел, мне деваться некуда.
– Мне жить не хочется. Это хуже.
– Ничего, потерпишь. Тем более я всегда подскажу. Только постарайся меня слышать... Опять матери напакостить захотела?
– Да ну ее... Понимаешь, ангел, мне совсем незачем жить. У меня был человек, которого я любила, но его теперь нет. Ты должен знать. Всем от меня что-то надо, только мне надо другое. Но его нет. И я одна.
– Ты не одна, я с тобой.
– Правда? И тебе от меня ничего не надо?
– Просто живи. Я подстрахую. И всегда буду рядом.
Она еще что-то хотела спросить, но дверь вышибли. Вбежали охранники.
