Несколько минут Дэн парил над Фаулеем и, глядя вниз, видел бесчисленных черных насекомых, разбегающихся в разные стороны, стоило им только заметить летающую машину. Дэн опустился к флюгеру на шпиле церкви, а потом скользнул к северной границе городка. Обогнав ветер, он вскоре оставил позади Фаулей. Теперь авиатор парил над сельской местностью, усеянной точками деревень, пересекающихся речными потоками, и крутыми, довольно высокими холмами, разделяющими многочисленные долины. Через десять минут он уже покинул Хиллшир, а потом оказался над дикой частью Йоркшира. Воздух свистел по обе стороны от защитного слюдяного экрана, который не давал пилоту задохнуться. Все было туго натянуто, хорошо подогнано и четко действовало, а моторы пели триумфальную песню, которая смешивалась с жужжанием винта. Внизу лежала разноцветная земля, над головой серое небо, слабо подсвеченное зимним солнцем, и между ними летел господин Холлидей, со скоростью пустельги, высматривавшей жертву. Дэн почувствовал, что мог бы кричать от радости и высочайшего возбуждения, но контролировал свои чувства – с его точки зрения, это было бы пустой тратой энергии.
Наконец он достиг Йорка, сделал круг над Минстером, а потом с ликованием повернул назад. Аэроплан, без сомнения, был лучшим из тех, которыми ему доводилось управлять, и Дэн был уверен, что, если все будет в порядке, он выиграет гонку и получит два тысячи фунтов, которые требовались, чтобы отыскать убийцу сэра Чарльза. А поимка убийцы, как он считал, означала бы его свадьбу с Лилиан. Неудивительно, что сердце молодого человека учащенно забилось, когда он полностью осознал, какую великолепную машину ему доверили, и почувствовал огромную благодарность к Винсенту, построившему ее, к госпоже Джарсел, которая уговорила изобретателя.
Те, кого Дэн оставил на лужайке за сараем в Шипике, внимательно вглядывались в серые небеса и вскоре увидели тусклое пятнышко, приближающееся к ним со скоростью орла. Оно становилось все больше и больше, пока они не смогли различить аэроплан – ажурную конструкцию на фоне облаков. Он сделал грациозный круг, а потом, словно птица, сложившая крылья, мягко опустился к ногам своего создателя. Испытание прошло великолепно во всех отношениях.
Глава 9
Гроб Магомета
Биплан, который получил в дар Холлидей, разбирался на три части, так что его без труда можно было упаковать для перевозки в Лондон. Но гонка с призом – премией от «Момента» – должна была состояться только через семь дней, и Дэн хотел как можно лучше ознакомиться с машиной за это время. Поэтому он собрался отправиться в Лондон по воздуху, но чтобы перелет не стал таким уж тяжелым, решил сделать по пути пару остановок. Он договорился отправить багаж обратно в город с Фредди и прихватил с собой лишь небольшой черный саквояж, в котором были все необходимые личные вещи. Фредди не возражал против такого плана, так как не хотел терять не единого часа и оставлять Милдред раньше необходимости. В итоге Дэн отправился по воздуху, а Лоуренс остался позади, проводя золотые часы в обществе любимой. Однако он пообещал своему другу через два дня вернуться в Лондон. И в то время как Холлидей преодолевал короткими перелетами по сто шестьдесят миль в сторону столицы, практикуясь в полетах над просторами страны, Фредди не спешил, поскольку возвращаться к своим делам ему было необходимо лишь через сорок восемь часов. Такое распределение ролей полностью устраивало молодых людей.
Винсент, который отныне ратовал за победу так же рьяно, как раньше изображал полное равнодушие, перед стартом снова и снова рассматривал различные детали машины, которой дорожил, будто собственным ребенком. Теперь, когда, благодаря вмешательству госпожи Джарсел, ему пришлось расстаться с аэропланом, изобретатель очень надеялся, что Дэн выиграет гонку, поскольку эта победа, несомненно, могла продемонстрировать превосходство его изобретения над другими машинами, участвующими в гонке. Не то чтобы Винсент жаждал призовых денег или славы, но его мучило тщеславие, и больше всего он хотел продемонстрировать другим изобретателям, что превосходит их всех. Это тщеславие, будучи результатом дней и ночей медитации, могло быть удовлетворено лишь настоящим подтверждением того, что он покорил небо. Винсент слишком погрузился в собственную гениальность, чтобы думать, будто Рим можно построить за день, но в любом случае он верил, что машина покажет себя как лучшим из того, что мог сконструировать человек. Насколько мог судить знакомый с авиацией Холлидей, мрачный старик и в самом деле преуспел.
– Если я и проиграю гонку, то не по вашей вине, господин Винсент, – заверил его Дэн, забираясь в кресло пилота, и изобретатель остался очень доволен такой прощальной речью. Он не ждал невозможного, но теперь был уверен, что передал любимый аэроплан в надежные руки человека хладнокровного и полного энтузиазма – качества, которое могло помочь добиться полного успеха.
День, когда Дэн начал перелет, выдался спокойным, почти без ветра, и биплан смог легко разогнаться до шестидесяти миль в час, так что можно было после полудня добраться до Лондона. Но Дэн не полетел прямо на юг, а сделал полукруг, направляясь к Регби, где собирался остаться на ночь. Дэн проболтался в воздухе часов пять и был уже на окраине города, но чувствовал усталость и перенапряжение, хоть машина и была легка в управлении. Дэн нуждался в отдыхе. Без особого труда он нашел дружелюбного фермера, который согласился поместить аэроплан на ночь в свой пустой сарай. Убедившись, что машина в полном порядке, Холлидей устроил так, чтобы никто не смог войти в сарай, а потом отыскал на окраине городка недорогую гостиницу, из окон которой открывался отличный вид на строение, где он оставил свое судно. На следующее утро, после завтрака, Дэн решил продолжить полет, но, заглянув в сарай и убедившись, что с аэропланом все в порядке, на часок вернулся в гостиницу.
«Это необходимо, – решил он. – Нужно обдумать ситуацию и прикинуть дальнейшие планы». А для этого ему требовалось побыть одному. Из-за усталости он не смог поразмышлять вечером перед сном.
План, который Дэн собирался привести в исполнение после того, как доберется до города, заключался в том, чтобы заставить господина Пэнна рассказать все, что он на самом деле знает о тех самых духах. Ведь секретарь совершенно очевидно врал о том, что является единственным обладателем подобных духов в Англии, поскольку госпожа Джарсел давала попробовать их своей подруге. Но почему господин Пэнн соврал, если только не существовало какого-то секрета, который он пытался скрыть? Дэн не сомневался, что именно этот запах исходил от одежды мертвеца.
Следовало заставить господина Пэнна исповедаться, и сделать это можно было, лишь сильно напугав его. Чтобы воплотить в жизнь свой план, Холлидей написал Пэнну, что им необходимо встретиться и переговорить, когда он прилетит в Лондон. Дэн был уверен, что Пэнн придет. Нужно было любым способом заставить секретаря лорда сесть в аэроплан пассажиром. Когда Пэнн окажется в воздухе, его страхи сыграют Дэну на руку. По крайней мере, Дэн решил, что стоит провести такой эксперимент.
Конечно, молодой человек не подозревал, что миссис Джарсел может быть хоть как-то связана с преступниками. До сих пор только странные духи с Суматры были единственной цепочкой между госпожой Джарсел и сэром Чарльзом Муном, с промежуточным звеном в лице господина Пэнна. И еще было довольно странно, что госпожа Пелгрин намекнула на секреты, имеющиеся у госпожи Джарсел. Конечно, она ничего не уточнила, но сказанного хватило, чтобы ее собеседники поняли: госпожа Джарсел не столь открыта и откровенна, как хотела бы казаться. Хозяйка гостиницы удивлялась, откуда хозяева особняка Гранж берут деньги? Почему госпожа Пелгрин так удивлялась, если не имела доказательств, что они зарабатывают деньги нечестным образом? И почему она без всякой необходимости завела этот бессмысленный разговор о железнодорожной станции и своем племяннике, станционном грузчике, которому госпожа Джарсел настолько симпатизировала, что готова была включить его в список наследников своего состояния? Богатая дама не стала бы без особой причины дружить с носильщиком на железной дороге. И Дэну очень хотелось узнать обстоятельства этой странной дружбы.
