– Правильно, – сказал Утес, – нужно взять одного за шкирку и вытрясти все из него. Ничего страшного не случится, если какой-нибудь башмачник наложит в штаны. Вот, сэр, велите, я притащу вон того толстяка, что подстригает кусты, – обратился он к Фюргарту.
– Неплохо, – поспешил вставить Суток. – Но, может, мы просто найдем предлог и зайдем в любое из этих жилищ. Сразу многое станет понятно. Конечно, не стоит ломиться с обнаженными мечами и всей толпой. Иначе мы их просто напугаем.
Фюргарт посмотрел на угрожающую фигуру Утеса, перевел взгляд на красное раздосадованное лицо полковника.
– Хорошо, – сказал он ровным голосом, приняв решение. – И я это сделаю сам. Не будем пугать ветер в кустах. Суток, ты пойдешь со мной. Все останутся здесь и будут ждать. И вот что еще я хотел сказать: если кто-то забыл о своей рыцарской чести и находится в предвкушении настрогать немного бастардов в новом селении, пусть подберет свои слюни. Этого при мне не будет. Я хочу, чтобы это все хорошо уяснили. От офицера до последнего солдата.
Фюргарт решительно соскочил с коня и отдал повод оруженосцу, неодобрительно смотрящему сверху: рыцарь спешивается, чтобы поговорить с простолюдином? Это не укладывалось в голове. Сам он слезал с лошади только в крайнем случае, несмотря на то что со своим ростом мог не бояться затеряться в толпе челяди.
Пока чародей неуверенно спускался с седла, Баррион передал Утесу серебристый шлем, а сам остался в кожаном подшлемнике, из-под которого выбивались темные волосы.
– В какую хижину пойдем? – спросил он чародея, когда тот очутился обеими ногами на твердой почве.
Суток повернул голову и показал на ближайшее к ним строение, во дворе которого была видна фигура мужчины, погруженного в какое-то занятие.
– Вот в эту, с флагом у крыльца.
Рыцарь и юноша, стараясь не спешить, направились к двухэтажному дому красного кирпича. Чародей засунул руку за пазуху и извлек небольшой амулет на цепочке в виде янтарного диска.
Баррион вопросительно посмотрел на юношу.
– Ты все же опасаешься. Это какая-то особая защита?
– «Глаз Мериота», – пояснил Суток. – Мы привыкли, что все расы хоть как-то понимают общий язык. Так и должно быть. Это в крови у разумных. Но эти люди слишком долго жили в отдельном мире. Может быть, понадобится инициация.
– А потом они смогут понимать нас?
– Так это должно работать.
Они подошли к крашеному деревянному палисаду, едва достающему им до пояса, и остановились возле такой же невысокой калитки.
– Хозяин! – громко позвал Суток.
Из сарайчика во дворе вышел весьма упитанный мужчина в синих парусиновых штанах и легкой рубашке без рукавов. Он протирал руки куском материи с резким запахом.
При виде гостей он вначале недоуменно уставился на них, но затем, что-то сообразив, медленно пошел навстречу, продолжая мять в руках тряпку. Его непокрытую, коротко стриженную голову украшала большая лысина. Со лба на толстые щеки текли капли пота, которые он стряхивал тыльной стороной руки. Мужчина приближался без опаски, с откровенным любопытством рассматривая гостей. Особенно – Фюргарта.
Выйдя со двора, он увидел на улице колонну из двух сотен одетых в кожу и металл людей и удивленно покрутил головой.
– Сколько же вас! На чем это вас привезли? – спросил он со странным выговором.
– Мы сами приехали, – ответил Суток, глянув на молчащего рыцаря. – Нам бы воды испить, хозяин. Будь добр.
Мужчина поколебался секунду под пристальным взглядом Фюргарта и открыл калитку.
– Ну, заходите. У нас, правда, с утра нет света – на линии, видимо, что-то случилось, но у меня накопитель на полкуба. – Он повернулся и пошел к крыльцу.
– Где нет света? – переспросил Баррион.
Фюргарт поднимался по ступенькам, рассматривая коронованную голову быка в центре трехцветного флага, и не смог сдержать удивления, услышав подобную несуразицу. Утро было пронзительно ясным и на небе – ни облачка.
– Да в районе, а может, и во всем Пархиме, – ответил недовольно мужчина, открывая дверь в дом. – Собрались праздник проводить, инаугурацию. Гостей вон назвали, – он, обернувшись, кивнул на них, – а в городе полный бардак. Электричества нет, телефон не работает, с мобильными – вообще как умерли…
Баррион на этот раз счел за лучшее промолчать. Они зашли за хозяином в дом и остановились, озираясь.
– Все эти неприятности после сегодняшней ночи случились? – спросил Суток.
– Да. Не припомню такого. Все коммуникации отказали. Газ вот пока есть. Хорошо, что на магистральный в свое время не перешли.
Гости почти ничего не поняли из этих слов и молча осматривали устройство хижины.
Прямо перед ними была лестница на второй этаж. Справа – большая комната с диванами и столиком между ними. В кресле сидела маленькая насупленная девочка с мокрыми глазами. Она повернула голову и, задержав на секунду взгляд на фиолетовых глазах рыцаря, упрямо отвернулась. Комната была очень опрятная. На стенах висели изящные портреты, выполненные с удивительным мастерством. Видимо, все члены семьи. Над маленьким камином помещался отполированный до блеска большой прямоугольник черного зеркала. На взгляд Барриона, выглядел он зловеще.
– Вот видите, дети уже без гаджетов дня прожить не могут, – опять непонятно сказал мужчина и пошел в помещение слева от лестницы.
Гости следили за ним от двери.
Хозяин подошел к ряду висящих над столом шкафчиков и достал две кружки в цветной глазури. Очень искусной работы. Подставил одну под блестящий краник и привычно набрал воды. Мужчины внимательно следили за его действиями.
Суток шагнул вперед и принял протянутую ему кружку воды. Он сделал глоток и посмотрел на ожидающего рыцаря. Тот последовал его примеру и, отпив из своей кружки, стал осматривать помещение.
Комната напоминала Барриону трапезную, но только очень маленькую. В центре находился деревянный стол и придвинутые к нему шесть стульев. На непривычно больших окнах висели чистенькие занавески. Он искал глазами очаг, но ничего подобного не находил. Фюргарт отметил хороший каменный пол квадратиками, чисто выметенный. Все непривычно, но никакой опасности не чувствовалось. Мужчина не побоялся ввести незнакомцев в дом с ребенком, не задумываясь, поворачивается к ним спиной. Нет, ловушкой здесь не пахнет. Он допил воду и протянул назад кружку.
– Благодарю тебя. Скажи, добрый человек, чья инаугурация будет сегодня?
– Новый бургомистр сегодня вступает в должность, – охотно ответил мужчина, разглядывая доспехи Фюргарта. – Бремер. Приурочили ко дню города. Правильно, на мой взгляд. Дешевле обойдется.
Барриону показалось, что хозяин едва удерживается, чтобы не дотронуться рукой до его меча. Он не сводил глаз с позолоченного эфеса.
Фюргарт промолчал, опасаясь сказать что-нибудь невпопад, и посмотрел на чародея. Юноша тоже протянул кружку и поклоном поблагодарил.
