Селита перестала ронять слезы на платье и невольно задумалась.
– Это как?
Хло всплеснула руками.
– Ну что ты слушаешь! Не то еще наплетут. Целый империал у бондаря – кто поверит! И где это было. У Синезубов! Кто там был у тех Синезубов, кто их знает!
– Леди Эссина из дома Синезубов, – напомнила принцесса. Слезы ее совсем высохли. – Жена Эльгера. Она из Чедера. Отец ее – ярл Оустин. Их твердыня на берегу Бисканского залива.
Мать и дочь замялись, переглянувшись.
– Ну вот, сейчас видно – не зря вас учитель Верн премудростям учит. Все вы знаете, моя госпожа.
– А почему же у нас в Капертауме нет своего чародея, – спросила невинно Хло со своего стульчика. – Чем же мы хуже? Говорят, не только у короля Вильгельта, но даже и у Сонетров есть чародей с Вдовьих островов.
– И у Калле, и у Кертов в Триморе, – добавила принцесса, задумавшись.
– Это вот – я сейчас скажу. Это я знаю, – оживилась кормилица. – Это было, когда твоя матушка носила свое первое дитя – Альду. Да, был первый весенний год – Брежень. – Она стала подсчитывать на пальцах. – Два полных цикла прошло и еще три года. И жив был еще твой дед, ярл Синнар. Ох и грозный был ярл! Вот тогда в Капертауме был свой чародей. Прозвище его было – Реун. Это такой маленький гриб, который в зимние годы может расти. А какое у него имя было – кто же это может знать. Только, наверное, его матушка. Имя свое колдуны берегут, как зеницу… Это был самый настоящий чародей, присланный с Вдовьих островов. И случилась тогда война в предгорьях Гнилых Зубов – в Верг-Долле и в Ноне.
– Да. Я знаю про мятеж. Тогда в этих горах погиб дядя Ронт, который был эрлом. И наследником стал мой отец, – сказала Селита.
– Так и было, – согласилась Роза. – Рыжие Хонги решили, что раз они такие же богатые, как и Сонетры, то не будут больше вассалами Фюргартов, а только самого короля. И Неисторов подбили. Эти – завсегда в любую бузу готовы. Когда Хонги взбунтовались, дядя твой был у Фортов. И вот он с малым войском пришел усмирять в Нону Неисторов. Он их сильно усмирял, там всякое говорят… и говорят, он дочку тогдашнего лорда… нет, не буду об этом рассказывать – вы еще девицы. Но красоты она была необыкновенной и… все это было при ее родителях. – Роза понизила голос и дотронулась до руки Селиты. – Так люди говорят. Не я. Может, все и не так было, но только Реун – чародей отказался дальше идти с эрлом и уехал один в Капертаум. А дядю твоего той же ночью убили. – Кормилица сделала страшные глаза. – А потом сожгли. И вот Реун приезжает в Капертаум, а его уже ждут. Птица-то насколько раньше с известием поспела. Ярл Синнар его бросил в темницу и все хотел дознаться, что было и кто его сына порешил.
– И что потом? Он чародея казнил? – предположила принцесса.
– Нет. Не решился. Никаких доказательств-то измены не было, – ответила Роза. – И знаешь, даже если бы старый ярл не побоялся королевского гнева, ведь никто не хочет связываться с мейстером Вдовьих островов. Он Реуна изгнал. Его вывели через западную башню, а ярл сверху громко поклялся, что не примет на своих землях отныне ни одного чародея, пока разделенный мир не воссоединится.
Селита замерла, пораженная. Она переводила взгляд с Розы на Хло и ничего не говорила. Роза, польщенная такой реакцией на ее рассказ, встала, чтобы поставить на огонь чайник.
– Вот так все и было. Поэтому у нас нет своего чародея. Но правда – у нас есть мейстер Верн. Хороший человек. Очень ученый. Пропадает вот только где-то слишком долго, – говорила она, наливая воду и подвешивая чайник на крючок в очаге.
Хло со своего стульчика внимательно смотрела в расширившиеся глаза подруги. Лицо принцессы раскраснелось и отражало лихорадочную внутреннюю работу. Пальцы ее крепко сжимали деревянные подлокотники.
– Мне нужно очень срочно идти, – сказала она вдруг.
– Ну как же. Попей с нами чайку, принцесса, – сказала растеряно кормилица. – Я тебя не очень расстроила – про дядю? Может, врут все. Ты же знаешь, люди…
Селита вскочила и, махнув рукой, устремилась за дверь.
Оказавшись у южных ворот, она остановилась. Где может быть Эльгер? Когда она уходила из донжона, он был там – в покоях отца, а потом… Куда он мог пойти. Она слышала, как он вызывал сокольничего. Не для охоты ведь. Мейстер Лисовски еще мейстер посланий…
Селита решила, что она направится в палату малого совета. Будет его ждать прямо там. Эрл обязательно соберет советников. Пока есть время привести мысли в порядок. Не так просто будет заставить брата выслушать ее. Может, при людях он не пойдет на скандал. Девочка гневно сжала кулачок. Что за упрямый осел! Баррион обязательно бы выслушал ее. Может быть, ничего бы не сказал, и она бы не узнала, что он для себя решил, только слушал бы очень внимательно. А Эльгер может просто отмахнуться.
Селита в размышлениях достигла башни с подъемными воротами и по лесам стала подниматься на крепостную стену. Из башни по крытому переходу можно было попасть в палату совета. Стражники на площадке приветствовали ее, дотронувшись рукой до грудной пластины. Девочка обратила внимание, что на них обоих сегодня были надеты под сюрко со львом кольчужные рубахи.
– Эрл был здесь? – спросила она.
– Вернулся через ворота. Совсем недавно, госпожа, – ответил один.
– Но в галерею к донжону не проходил?
Стражники ответили отрицательно. Только переглянулись. Один из них был капрал. Принцесса не помнила его имени, но, кажется, он был лехордиец. Теперь это вдруг стало для нее иметь значение. Селита направилась по крытому переходу к донжону.
В помещении малого совета горел только один светильник. Она села за стол по левую руку от кресла отца и стала водить пальчиком по знакам на карте столешницы. Линии были вырезаны в камне сотни лет назад и потемнели со временем. Селита поставила пальчик возле Первого Уступа, для этого ей пришлось лечь грудью на стол и дотянуться почти до середины стола, и начала двигать его по плавной линии, которая обозначала королевскую дорогу. Как заставить Эльгера слушать? Хотя брат часто бывал груб, он же не решится использовать против нее силу. Она не должна уступить на этот раз. Почему она боится его больше, чем отца? Палец остановился на пирамидках, обозначающих Запретные курганы. «Они совсем рядом – возле самой твердыни. Если верить легенде, здесь береттеи бросили тело Истода. А как же тогда быть с тем, что война четырех королей против цитадели орков началась с твердыни Уступа? Она во-о-он где… И крепость была тогда пограничной. Не-по-нят-но… – Принцесса встала и обошла стол. – Вот здесь, под светильником, этот потайной кирпич, который можно немного сдвинуть с винтовой лестницы. А отсюда? Нет, отсюда он не сдвигается. Хитро. Совсем незаметно. Лампа скрывает. Кто же сделал эту штуку? Дедушка или, может, еще при короле Якове…»
За приоткрытой дверью по проходу зазвучали шаги сразу нескольких человек, и у принцессы похолодело внутри. Она метнулась назад вокруг стола и уселась на прежнее место.
