– Ничего, еще разгадаешь, – сказал Баррион, гладя ладонью ее волосы. – Все придет само. В свое время решаются все загадки. Как это было? Он сам тебе стал шептать или ты спросила его о чем-то?
– Спросила…
– Ну вот. А в хорошем вопросе всегда половина ответа… И лучше никому больше не рассказывай об этой встрече. Держи только хорошенько его слова в своей головке. Договорились?
– Какой ты… Ты лучший! – Селита вывернулась из-под руки брата и, поднявшись на цыпочках, быстро поцеловала его в щеку. Настроение ее опять изменилось. – А это что? – Она увидела на столе развернутую карту Пархима. – Какая красивая. Гладкая.
– Видишь, как они умеют делать. Необыкновенно изящная работа.
– Я поняла! Это карта. Правда? И эта синяя лента – река.
– Умная девочка! Ты обязательно разгадаешь послание.
– Господин, – в дверях стоял Мусс, – ярл зовет.
Отец и Эльгер были в солярии. Когда Баррион направился туда, он захватил с собой карту Пархима. Для этого ему пришлось немного задержаться над столом, чтобы аккуратно сложить ее по прежним изгибам. Все же это была удивительная вещица, с ней не хотелось расставаться. Может быть, само искусство, с которым она была сделана, окажется сильнее любых слов.
Ярл сидел в каменном кресле, укрытом в несколько слоев мягкими овечьими шкурами. На нем была надета просторная льняная рубаха, мягкие шаровары и теплые чулки. В таком виде, с отросшей седой щетиной на щеках отец выглядел почти стариком, и Баррион отвел глаза. Эльгер ходил взад и вперед между двумя деревянными сфинксами и, напротив, был одет в новый оранжевый дублет с широкими прорезями на рукавах, красный плащ, эмалированные поручи и поножи. Он взглянул на брата и отошел в сторону, показывая, что звал его именно отец.
– Сегодня из Пархима приедет мейстер их стражи… – начал ярл.
– Полицмейстер Отто Ренк? – предположил Баррион.
– Да, верно. Ты будешь мне нужен. Я не решил, как принимать его. Ты ведь говорил, что в городе у него высокий статус.
– У них подчинение устроено, как в деревенской общине: каждый отвечает за свое, но один старше. Но вот полицмейстер назначен им сверху.
– Если назначен, то он привык выполнять приказы? Не знаешь ли ты, есть у него семья, дети?
Баррион понимал, куда ведет отец. Построить с вассалами связь через воспитанников.
– Не знаю, но они в городском совете все в годах. Многие старше тебя, отец. Бургомистр среди них самый молодой. А полицмейстер… странно, что они отправили именно его. Он не показался мне человеком, готовым к самостоятельным решениям.
Отец опустил голову.
– Ясно. Это хорошо. Мы решили, что в этот раз в Пархим поедет Эльгер, а этого Ренка мы здесь придержим.
– Все-таки рейд? Захват? – спросил Баррион с тяжелым сердцем. Эльгер на этих словах перестал вышагивать и подошел поближе.
– Вижу, ты против этого? – строго спросил ярл.
– Как прикажешь, отец. – Баррион опустил глаза, пряча досаду.
– Нет – захвата не будет, – сказал ярл. – Нужно, чтобы они сами захотели под нашу руку. Я даже не уверен, что мы смогли бы силой взять под контроль такой большой город. Если они хоть чего-то стоят, они могут за день поднять две тысячи человек. Стоит только пролить их кровь, сжечь первую хижину… А их оружие? Нет… – Эти слова он определенно говорил для старшего сына. – Мы не будем подставлять угорелую голову и ковать себе смертельного врага прямо на своем пороге. Мы обязательно получим этот приз, но по-другому.
Он сделал неосторожный жест рукой и поморщился. Эльгер тревожно посмотрел на него.
– Первым был Баррион. И хорошо. Теперь ты поедешь и посмотришь своим глазом, но будешь разумен и велеречив, как рентский купец. Раз они управляют городом в несколько голов, всегда можно найти, с кем столковаться. Гарнизон в Пархиме можно еще усилить, и пусть обосновываются крепко. Возьми всех рыцарей. Еще вот что: первый солдат, который женится на местной девице, получит от меня приданое. Ты понял, куда я клоню? – подался он к Эльгеру. – Веди себя так, словно они уже наши вассалы, и будь с ними самым добрым сеньором, разрешай то, что они и так уже сделали без нашего одобрения, и запрещай им то, чего они не хотят. Будь им добрым отцом, ласкай их рыцарей и простолюдинов. Самый острый клинок держат в мягких ножнах.
– Я понял, отец, – ответил послушно Эльгер. – Все понял. А что мы будем делать с Неисторами? Мы не можем проигнорировать их молчание. И их мальчишка Хорн что-то знает, раз сразу отказался присягать. Значит, он получал новости из дома. Может, нужно добиться от него правды?
– Я не буду пытать детей, Эльгер, – сказал с нажимом ярл. – И ты не будешь. Кривое кривым не исправить. Твой дядя Ронт превратился в головешку, когда пошел по этому пути, а должен был вместо меня нести бремя ярла. И мы сейчас не обратим внимания на молчание Неисторов. Могли же их птицы не добраться до Капертаума. Ястребы их побили. И повторно требовать присягу не будем. Потому что ничего важнее новых людей сейчас нет. Ни клинков, ни денег у нас на Неисторов не хватит. Слава всем богам, и старым и новым, что наши остальные вассалы подтвердили верность Красному льву, и только Неисторы промолчали. Значит, Непознаваемый наградил меня умом и я правильно управлял Овечьими Холмами.
Эльгер болезненно двинул плечами при упоминании названия марки. Это не укрылось от ярла.
– Эльгер, сын мой, – сказал он очень мягко, но настойчиво, – я сам всегда мечтал о возвращении королевства Элендорт, но сейчас это невозможно. Об этом можно будет подумать, если новые люди будут под нашими знаменами и у нас будет их знание.
Эльгер молчал.
– Ты еще слишком молод, – продолжил ярл. – Даже получив силу Пархима, этого черного быка с золотыми рожками, мы не будем дразнить королевского вепря. Мы возродим Элендорт и даже перестанем платить десятину, но на словах еще долго будем подтверждать верность и покорность. До тех пор, пока Эдинси-Орт будет готов этим довольствоваться и не возьмется за оружие.
Баррион понял, что он мог не искать верных слов. Отец уже все давно решил. Эльгер поднял глаза на ярла. Теперь он смотрел с пониманием.
– А сейчас, если подтвердится, что эрла Сонетра действительно убил Кади Берн, у нас может появиться слишком могущественный враг, – вздохнул ярл Дерик, возвращая сыновей на землю. – Стевариус сдержанный человек, но не когда дело касается его детей. Что стало с рыцарем из дома Керта, который на турнире убил его старшего сына Ролака? Не помню имени этого горемыки. И ведь это был просто несчастный случай. Расщепилось копье… Лучше иметь во врагах вепря, чем рассвирепевшего единорога.
Ярл хлопнул в ладоши, вызывая слуг, и приказал накрыть для них стол здесь, в солярии.
Баррион достал сложенную карту и протянул ее отцу. Тот провел пальцами по гладкой бумаге, потрогал за крепкий острый край и поднял глаза на сыновей.
