– Смотри, как он любезен. Он еще добавил к мечу изящный чехол. Ты его все-таки сильно напугал.
– Это называется ножны, – сказал чародей. – Тебе следует надеть его на свой ремень. Не дело носить такой меч в свертке.
Суток помог ей правильно поместить оружие на бедре, легко дотрагиваясь тонкими пальцами до ее талии. Она посмотрела на него, чуть задержав взгляд. Парень отступил в сторону и вернул сдвинувшийся капюшон на место. Очень мило, такого тюленя даже приятно поддразнить.
– Ну, пошли к твоему герою, – сказала Анна, затягивая капроновый ремень на новую дырочку. Все-таки тренировки с холодным оружием благотворно сказываются на талии.
Валль аллее шла изогнутой зеленой полосой от старого кладбища у штаба полиции до пожарного депо на Воккерштрассе. Вся эта парковая зона теперь была заполнена куполами разноцветных палаток. Здесь разместили эвакуированных жителей северной части города. Защитную стену строили очень быстро. Еще несколько дней, и им разрешат вернуться в свои брошенные дома. Все в палаточном городке ждали этого. После здесь останется только население злополучного Слате.
Палатка, в которой жил Чарли, находилась возле гранитного обелиска в честь восемнадцатого драгунского полка Мекленбурга.
Мальчик сидел на улице возле входа. На руках у него была маленькая девочка. Она вытянула рукой соску изо рта и указала ею на подошедших парня и девушку.
– Ря, – сказала девочка.
Чарли бросил взгляд вверх через ресницы и сразу отвел глаза в сторону. Потом потянулся и поднял с травы полосатый маленький носочек.
– Привет, Лени. Здравствуй, Чарли, – сказал Суток.
Мальчик в этот раз даже не поднял глаз. Он был занят одеванием носка на маленькую ножку. Суток опустился на примятую траву.
– Конечно, ты не хочешь идти. Я понимаю, – сказал чародей, продолжая с полуфразы какой-то старый разговор. – Маленькая племянница, сестра, занятая добыванием пищи, скорое возвращение домой на Даммер вег – куча забот. Но стена не остановит обитателей Черного леса. Даже если разрушить последний мост – не поможет. Пархим соединил два берега реки. Понимаешь? Так вышло. Если с береттеями не договориться, городу не видать спокойной жизни.
– Вот ты иди и договорись, – сказал мальчик негромко.
– Я ходил, – ответил Суток. – На их взгляд, я не могу представлять людей. Они не хотят разговаривать со мной. Для них я колдун с Вдовьих островов. Мое мастерство презренно в их глазах. В конце концов, это прежде всего забота новых людей – найти, как уладить все со старожилами.
Чарли не отвечал. Племянница нетерпеливо вертелась и хотела быстрее познакомиться с гостями.
– Кто, собственно, такие эти береттеи? – спросила Анна. – Нападают же на нас орки и гоблины.
– Береттеи – исконные жители Восточного Предела, – ответил чародей. – До пришествия сюда людей они жили в лесах всего этого края. В отличие от нас береттеи мирно уживались с лесными гоблинами и другими полуросликами. Их единственными врагами были только орки. Но племя Урукт-Хай природный враг всем расам людей.
– Так береттеи все же люди? – спросила Анна.
– Древние люди. Лесные люди. Люди Орейна. Их называли по-разному. Урбантинги назвали их береттеями потому, что они не живут долго на одном месте. Но они вовсе живут по-другому. У них нет механизмов, они не строят города и не создают государства. Живут они племенами, большими семьями, которые управляются старейшинами и жрецами. Когда Урбант со своим кланом завоевывал край, береттеи отступали на восток. Но люди плодовиты, как кролики, и им всегда не хватает земли. Каждый разведчик хотел стать лордом или маркграфом. Леса шли на строительство фортов и твердынь. Мир менялся. Лесные люди уходили все дальше к горам. А в Драконьих горах находилась мрачная цитадель орков. Они оказались между молотом и наковальней.
– Теперь береттеи живут на севере от Эльде, – сказала Анна. – Получается, что это они натравливают орков на Пархим.
– Нет. Уруктаи, конечно, спустились вдоль реки от Чейн-Тугана, чтобы обойти крепость Закрытые Ворота на перевале. А береттеи просто пропустили их через свои земли. Потому что у них нет дозоров и регулярной армии. Да и не горят они желанием проливать свою кровь за людей. Все равно береттеи не могли сговориться со своими природными врагами. Орков направляет другая сила. Эта сила пыталась их лапами предотвратить появления великого волшебника. Поэтому среди погибших в первую ночь так много подростков. Пророчество гласит, что чародей появится среди новых людей и будет очень юн.
Анна посмотрела на Чарли. Паренек почувствовал ее взгляд и нахохлился. Маленькая племянница нетерпеливо вырвалась из его рук и побежала, распахнув руки, к собаке, появившейся из-за палатки. Это был Эрргх.
– Как ты это сделал? – спросила Анна. – Как ты их спас?
Чарли поднял голову и посмотрел на Анну. Ленни повисла на шее у осклабившегося пса и что-то радостно лепетала.
– Тебе, наверное, уже все надоели с расспросами, – сказала Анна, опускаясь рядом на траву. Она завела рукой ножны меча назад. – Мне просто непонятно, ты же обычный мальчишка, из наших. Так ведь? Из Пархима. И вдруг ты оказываешься волшебником. Как это может быть?
– Я из Шверина, – ответил вдруг мальчик. – Я приехал к сестре на день города. Хотел посмотреть на шествие, на рыцарей.
– Я тоже из Шверина, – удивленно сказала Анна. – Получила сюда назначение. Только несколько месяцев назад. У меня там остался отец… у тебя тоже, наверное, там родители остались?
Чарли кивнул. Глаза его стали влажными, и он быстро отвел взгляд в сторону пса и племянницы.
– Так о чем нужно договариваться с береттеями? – повернулась Анна к чародею, чтобы дать возможность мальчику справиться со слезами. – И почему непременно нужно идти Чарли? Может, нужно с этим обратиться в городской совет?
– С береттеями нужно договариваться о мире, – сказал Суток. – Еще лучше – о союзничестве. У нас один враг. По всем признакам ожидается большая война с орками. Готовится что-то очень темное. Если они хлынут через Драконий хребет – всем придется несладко, и Восточному Пределу, и железным баронам, и Северным землям. Овечьи Холмы падут первыми. Красный Зубец, Капертаум и Пархим окажутся на острие удара. А почему Чарли? Лесные люди тоже знают про него. Знают о пророчестве. Береттеи хотят говорить с ним.
– Но я должен быть здесь с сестрой и Лени, – сказал мальчик сердито. – Почему я должен разговаривать с какими-то индейцами. Только потому, что они этого захотели? Я не хочу. У меня есть семья и друзья. Я хочу быть с ними.
– Я понимаю, – сказал терпеливо Суток. – И у меня была семья в деревне, где я жил мальчиком. Была младшая сестренка, мать, приятели. Вечерние игры в горелки на влажной траве. Жужжание майских жуков. Я знаю, как это держит. Старый, растоптанный по ноге мир. Вот Анна… Она офицер полиции. Обживается в новом для нее мире. У нее все хорошо. Работа, друзья, самостоятельность. Думаешь, ей хочется идти к этим непонятным береттеям? Брести в темном лесу по прелым листьям неизвестно куда. Но ведь надо.
