Несмотря на свои легендарные финансовые возможности, Эссорт боялся привлекать наемников. Трибуны справедливо полагали, что воинственные чужаки могут обратить свой взор на богатые города самого приама. Миктрельские суровые горы не сулили захватчикам такой легкой добычи.
Эссорт давно искал признания своей независимости. С этой целью он ткал сложное полотно дипломатии в марках Восточного Предела и, конечно, в самом Эдинси-Орте, на Королевском холме. Если для обретения прочного мира нужно связать родственными узами дожей и урбантингов, то почему же этого не сделать?
Собственно, это и были смотрины, оформленные как посольский визит.
Поэтому Альда придавала этому событию большое значение. Конечно, Узоне только двенадцать лет, она еще дитя. Впереди может возникнуть много разных партий, но уже сейчас будет нелишним подумать, в какой дом попадет ее фиолетовоглазая дочь.
Все было обставлено так, чтобы не могло возникнуть даже тени каких-нибудь обязательств. Посол торгового приама Ребб Гларус на одном из королевских вечеров произнес фразу о том, какой славный сын вырос у великого дожа Соно. Как он искусен в риторике и мастерстве наездника. При этих словах он, приятно улыбаясь, смотрел на Узону, играющую в шары со своими фрейлинами. Альда вежливо поинтересовалась возрастом отпрыска дожа и прибрала эту мысль в голову. При случае она поговорила об этом с Вильгельтом.
Супруг неприятно удивился тому факту, что кто-то может рассматривать его драгоценную дочь в качестве приза. Кроме того, он испытывал предвзятое отношение к торговому приаму. В его понимании все они были не более чем разбухшие от самомнения купцы. Даже если история их дожей насчитывает сотни лет. В самом деле? Теперь они осмеливаются искать невест для своих отпрысков среди дочерей – носителей крови Урбанта? Впрочем, если королева считает это возможным…
Дальше Альда эту тему развивать не стала. Она заверила Вильгельта, что только обкатывает эту мысль в голове… «у нас еще есть время, мой дорогой»… и не будет ни в коем случае спешить. А сейчас просто хорошо было бы понять, что из себя представляет сын великого дожа.
Потом еще случалось возвращение к этой теме в разговорах с послом Гларусом. Фразы были обтекаемыми. Если посол говорил что-то более конкретное о сроках и предпочтениях, Альда останавливала его. Брови королевы, чуть собравшись у переносицы, заставляли Гларуса убирать из речей определенность или менять тему.
В итоге было условлено… предположено – более верное слово, что юноша посетит Эдинси-Орт в качестве трибуна совета дожей и будет принят королевой в свите посла.
По этому поводу Альду сейчас дожидались королевский устроитель развлечений Уильям Феррар и главный герольд мейстер Войшелк. Где уж тут найти время для Луция Аорна. А ведь к такому разговору нужно еще и подготовиться.
Королева наконец была готова покинуть свои покои. Сегодня время, проведенное за утренним туалетом, показалось ей невыносимо долгим.
Устроитель развлечений и герольд немедленно атаковали ее. Они задавали ей кучу вопросов, перебивая друг друга и умудряясь мгновенно сталкиваться в едкой пикировке. Альда шествовала к балкону. Навстречу теплу дня и ветвям парка. Их вопросы она перенаправляла им же. Эти двое, как всегда, сделают так, как надо. Можно не сомневаться. Только вот… она сделает пару замечаний. Здесь придется говорить прямым текстом, слишком тонкая для них тема. Мужчины…
– Нужно, чтобы эссортский принц и ее высочество были разделены разным окружением и не могли восприниматься как пара… Это понятно? И все же в какой-то момент нужно сделать так, чтобы они оказались рядом. Это не должно выглядеть намеренно. У них должна быть возможность немного поговорить. Надеюсь, что этот Фидель хорошо воспитан и не испугает мою девочку… Ну вот, а остальное на ваше усмотрение.
Она избавилась от них и спустилась по лестнице в сад. Где еще можно было найти супруга в это время. Королеву посетила внезапная мысль, она резко остановилась и повернулась кругом. Ее компаньонка Агнора, которая семенила рядом, воланом закружила юбкой, растерянно ловя взгляд ее величества.
На почтительном расстоянии королеву сопровождали два рыцаря эскорта. Да, это были не Сонетры. Они предпочитали в одежде белые и золотые цвета своего флага.
Об этом тоже нужно поговорить с Вильгельтом. К чему эти неосторожные изменения?
В конце дорожки стояла маленькая хорошенькая девочка в алом плаще, отделанном по краю белым мехом горностая. Золотые кудри рассыпались из-под капюшона по ее плечам. Альда засмотрелась на прекрасное создание, невольно улыбаясь. Из-за куста жасмина возникла тучная фигура боны. Она сердито отчитывала ребенка:
– Стоит только отвернуться…. Разве так ведут себя леди?
Нянька подняла глаза на Альду и ойкнула от неожиданности.
– Чье это милое дитя? – спросила королева. Платье боны было украшено золотыми гусями, но Альда не могла вспомнить, какой дом носил на гербе эту птицу.
– Принцесса Добрава из дома Ольдов, ваше величество, – присев в низком реверансе, ответила матрона. – Лорд Гнет прибыл на Королевский холм по зову короля.
Королева в досаде прикусила сахарными зубками нижнюю губу. Она слышала это имя от Вильгельта. Супруг прочил лорда в новые капитаны королевской гвардии. Значит, он уже вызвал его в замок. Этого нельзя было допустить. В каком положении окажется Вильгельт, если ему придется отменять уже объявленное назначение.
Король был на набережной. Он стоял на наклоненной ветке дерева, опираясь плечом на шершавый ствол. Внизу в темной воде виднелся поплавок. Вильгельт удил рыбу и был глубоко погружен в это занятие.
Рядом была выстроена специальная беседка для рыбной ловли. Все внутри там было отделано бархатом. Мягкие диваны крашеной кожи располагали к приятному времяпровождению. Но, конечно, королю, как мальчишке, нужно было залезть на дерево и стоять над осокой.
Два пажа склонились на берегу над горшочком с дождевыми червями. Альда постаралась не заметить в их руках мерзкого шевеления, в последнее время очень часто к горлу подкатывали неприятные позывы, и прошествовала к камышам.
– Ваше величество, – позвала она супруга.
Вильгельт немедленно повернулся на ее голос и с сожалением взглянул назад в воду.
– У меня тут клюет, – сказал он просительно.
Конечно, ему пришлось сматывать снасть. С огорченным лицом он передал удилище пажу и последовал за Альдой по песчаной дорожке. Она уводила супруга в глубину парка, подальше от чужих ушей.
– Вильгельт, я должна тебе сообщить содержание послания, которое прислал мне мой отец.
– Он решил отказаться от своей присяги? Сразу после того, как подтвердил ее?
Альда недовольно помотала головой.
– Давай не будем возвращаться к этому разговору. Это приведет нас опять к спору – к нелепому взвешиванию, насколько я принадлежу дому Фюргартов и насколько – Виннам. Отец просит моего посредничества в их отношениях со Стевариусом Сонетром. Золотой лорд не отвечает на его послания. Плохой знак. Кади Берн вассал отца. Это бросает тень на дом Фюргартов. Отец не хочет, чтобы между двумя великими домами возникла кровавая вражда.
