– И ты сам видел? – Баррион ждал и боялся подтверждения своего болезненного видения.
– Видел. Черные всадники. Скачут страшные, плащи развеваются. На бледных конях, топота не слышно, лица мертвые. Честно скажу, обомлел я и в сторону с тропы рванул. Чуть в дрыгве не потоп…
– Ну а где твоя лошадка, хуторянин? – спросил Мусс.
– Ну так вот пан отдаст монету – и будет, – оскалил зубы проводник. – Если пан не шибко скаредный.
– Хитер, – сказал Баррион. – А скажи, парень, если уж ты такой шустрый, где мне сыскать Барнабу Незамая? Знаешь ты такого палещука?
– А на что он тебе, пан лыцарь?
– Да, говорят, у него тот же интерес, что и у меня, – покончить с Дикой Охотой.
– Если так, то ходить долго не надо. Я и есть Незамай.
Мусс при этих словах заполошно крутанул плечами, не подкрадываются ли к ним подельники проводника. Хонг схватился за меч. А Фюргарт только усмехнулся. Он уже давно догадывался, что проводник к ним прибился не случайно и не за монету.
– И куда ты нас ведешь? – спросил он. – Не на острые вилы своих людей? Говорят, ты серв Алеся Веразуба? Может, прямиком в его готовую засаду? Он же тоже из Матюшевских. И его золото Гнезда зовет?
– Это ты напрасно, пан. Я душу живую на погибель не поведу. Я только хотел убедиться, что это не твои люди озорничают у нас. А потом ведь искал ты меня. И не серв я пану Алесю, а вольный однодворец. А к нему на службу пошел от скуки, да и жуть какой ученый он есть. Вот и тянуло к нему ближе быть. С малолетства со мной так. Он, наверно, сто книг прочел…
– Сейчас слышу сквайра, а то слишком просто говорил, пока легенду о Дикой Охоте не стал пересказывать. Там ты забылся. Так что, убедился, что не я король Витовд?
– Да, похоже. Так заедем ко мне на хутор. А про лошадку я пошутил. Лошадка у меня есть. А для здешних мест лучше ваших сгодится. Потому что трясину чует.
Баррион со своими спутниками подождал его на дороге, пока проводник отлучился в хуторок на попутном лесном пригорке. Скоро Незамай вернулся на низенькой мохноногой кобылке. Копыта у нее были обернуты чем-то вроде лаптей. Мусс вопросительно протянул в сторону ног лошадки указательный палец.
– Из лыка, – ответил Незамай. – По бедности одеваем. Часто их менять нужно, зато на верховом болоте может всадника удержать. И звук скрадывает на охоте. Я вот думаю, Дикая Охота тоже ведь бесшумно несется… Это нас пан Алесь приучил… Это хорошо, пан лыцарь, что ты к нему сам едешь. Мало проку от нашего констебля. Он только думает, как ему половчее в Гнезде Матюшевских оказаться, да чтобы ни один шляхтич и пикнуть не посмел. А знал ты, что они с Веразубом соседи? Дорога-то одна. Вот у того Горючего леса развилка. Налево к пану Базылю, направо к пану Алесю.
Фюргарт покачал головой.
– Что бы вы делали, не будь констебля? Без власти и регламента ваши лорды без конца друг за другом по полям со злыми мечами гонялись бы. Поэтому и Охота у вас…
– А намедни столб горящий был на небе. Это не к концу всего знамение?
Фюргарт пожал плечами. Каждый брался толковать этот небесный знак на свой вкус, и каждый пытался применить его к своей жизни.
– А про власть мы понимаем. Только не того человека оком ярла сделали. Так я смекаю, – сказал Барнаба. – В гости к нему люди не спешат. И я к нему в Ольховку не сунусь.
– Почему так?
– Да много чего… А и свое тоже: когда еще моя Иренка не пропала, повздорили мы с ним. Проходу ей не давал. На коне прокатить хотел…
И вдруг проводник задохнулся своими словами.
– Гляди, Фюргарт, вот она, – прохрипел он. – Охота короля Витовда.
Баррион увидел, как по вересковой пустоши несется дюжина всадников на бледных конях. Как в прошлый раз, не было слышно никаких звуков, сопутствующих конным воинам. Ни стука копыт, ни звона упряжи или доспехов. Охота словно стелилась над болотной травой, она неслась над ней, как по ровной дороге. Быстро. Ровно. Неотвратимо. Все ближе. Черные плащи – как крылья беды развеваются. Уже можно было различить бледные, бескровные лица всадников.
Баррион почувствовал, как жуткий страх холодной рукой сжал его сердце.
Хотя теперь он был не один, что-то опять произошло с его зрением. Он словно стал маленьким и видел Охоту под странным углом. От земли. Может, он сходит с ума?
– Поворачивает… – проскрипел голос Риарда Хонга.
Мальчишка держал в руке обнаженный меч. Его лицо было бледным. Бледным, но не мертвенным, как у всадников короля Витольда.
Удивительно, но голос оруженосца привел Барриона в чувство. В один момент, как по щелчку пальцев, все встало на свои места. Даже угол восприятия изменился. Все теперь казалось только игрой света и тумана. Слишком часто за последние дни доводилось ему слышать про эту Охоту, и всегда это было связанно со страшной смертью. Ожидание кошмара сделало это видение действительно жутким и мистическим.
Оказалось, что всадники были на значительном удалении. Они были на той развилке у леса, на которую намедни указал им Барнаба. И они поворачивали в сторону Воуканосовки.
– Вот и разгадка всей истории. И записка в руку, – сказал хрипло Баррион. – Это Алесь Веразуб.
В его груди поднималась черная ярость. Второй раз нехитрый обман с ряжеными Веразуба заставлял его разум забиться в угол и дрожать там от смертельного страха.
– Нет, – сказал Незамай. – Не верю.
– Золото Матюшевских. Только жизнь пана Кастуся стоит между ними. Он прямой наследник. Да ты сам видишь, куда возвращается Охота. А впереди… это был не пан Алесь?
Баррион уже принял решение. Он повернулся к Муссу:
– Скачи стремглав за Утесом и остальными. Загони лошадь. – Он хотел отдать приказ построже, чтобы преданный слуга не стал противиться оставить его одного, но ему не нужно было стараться. Он буквально прорычал приказание.
Мусс был откровенно поражен, так не похож был всегда сдержанный хозяин на самого себя.
Фюргарт ударил ногами и с места послал коня в галоп. Барнабе и Риарду пришлось пустить своих лошадей в отчаянный карьер, чтобы поспеть за ним.
– Если это он… – крикнул Незамай, когда сумел поравняться с Фюргартом. – Если это пан Алесь, то он дурень!
Баррион немного сбавил темп своего коня, чтобы расслышать Барнабу.
– Не спеши, лыцарь. Моя лошадка долго не сдюжит такой гонки. Если ты угадал… Мои хлопцы в Воуканосовке. Я подыму их, и мы покончим с Дикой Охотой.
Фюргарт кивнул. Дальше они поскакали рысью плечом к плечу по дороге. Баррион неотступно смотрел вперед. Его руки дрожали от клокочущей в нем ярости. Конь рвался вперед, чувствуя необыкновенное волнение своего седока. Через полчаса они уже были на развилке и въехали в лес.
Вначале они почувствовали запах гари, когда до поселения еще было с версту. Барнаба тревожно зацыкал языком и сам стал подгонять свою лошадку. Откуда исходит запах, они увидели, когда выехали из леса на высокое место, и впереди появилась крепость Веразуба. Дым шел из-за крепостной стены. Горели какие-то внутренние постройки, и языки пламени взвивались над бойницами.
