Они шли по горячим следам. Баррион начал на ходу поправлять ремешки наплечников.
Солнце уже было высоко, но еще не поднялось в зенит. Они выехали из густого бора на открытое место. Возле моста через лесную речушку приютился постоялый двор. Неказистое, но большое каменное строение блестело на солнце слюдяной крышей. До ближайшей стены леса было весьма приличное расстояние. Никто из врагов не сможет ускользнуть незамеченным.
Путники сразу увидели, что у коновязи стоит большое количество лошадей. Когда они подъехали ближе и пересекли мост, заметили, что снаряжены лошади по-боевому.
По всему выходило, что Уго Стерн был прав и они нагнали проголодавшихся и потерявших осторожность Сонетров.
– Только я вхожу первым, – предупреждающе поднял руку Утес, когда они спешились, проникли во двор и напряженно остановились возле дверей.
Баррион согласно кивнул головой.
– Я сразу от двери влево, ты за мной вправо, – сказал грозный оруженосец Уго Стерну. – Ты прикрывай милорду спину. – Это уже было сказано Хонгу. – Ну а дальше все остальные заваливайте с топорами.
Вышло все по-другому.
Отворилась дверь и, не таясь, вышел воин в круглой меховой шапочке и с булавой в руке. На груди у него висел нагрудник в виде разевающего пасть медведя. Это был ратник Бернов.
Он напряженно посмотрел на прибывших и, увидев львов на груди Фюргарта, опустил шипастую палицу от плеча. Воин наклонил голову и дотронулся кулаком до нагрудника. Он узнал Фюргарта.
Баррион вошел в харчевню. В лицо пахнуло спертым овечьим духом, луком и кислым элем.
Холл, который он успел позабыть, был полон воинов медведей, торговых людей и прочих путников. Этим объяснялось такое значительное количество лошадей на коновязи у реки.
От буфетной доски к входящим повернулся бернский офицер. На правом плече у него горел надраенным металлом широкий наплечник, переходящий в чешуйчатую броню по всей руке. Баррион направился к нему.
– Нет, Сонетров мы не видели, милорд, – ответил медведь Фюргарту. – Да и неудивительно…
Баррион схватил кружку эля, которую, не спрашивая, поставил перед ним трактирщик, и залпом осушил ее. Кроме двух сушеных рыбок, он ничего не ел с прошлого утра в замке у Матюшевского.
Офицер смотрел на его покореженный и выправленный наплечник.
– Думаю, они не решились сюда сунуться, зная, что вы гонитесь за ними. Да и не у вас одних с ними нынче счеты. Через пару часов верховой езды будет старая развилка на Лехорд. Они могут свернуть туда.
Баррион встал.
– Не будем терять времени, – сказал он.
Но Уго Стерн уже манил пальцем Молчаливого Горна. В его глазах горел огонек предвкушения сытного обеда и выпивки.
– Ладно, – сказал Фюргарт. – Четверть часа – не больше.
– Кстати, с нами едет один из Сонетров, – поднимаясь, сказал офицер.
– Он у вас на службе или попутчик? Я хотел бы в таком случае задать ему несколько вопросов.
– Да, скорее попутчик, но не по своей воле, – хохотнул медведь. – Пройдемте, сэр, вот в тот угол к моим ратникам…
Он провел Барриона в дальний конец каменного холла. За столом сидели двое воинов в одеяниях медведей, они плечами закрывали от прохода фигуру человека с покровом на голове.
Пленник был в дорогом темно-сером дублете из тонкой шерсти. На руки и плечи была нашита мелкая кольчуга. Одежда богатого человека, но не щеголя.
– Что за страшный зверь? – спросил с насмешкой Утес из-за спины.
Бернский офицер нахмурился:
– Отказывается дать слово, что не сбежит. А я головой отвечаю за него. Ну! Что же он у вас так и сидит в мешке. Дайте же ему поесть. Никуда он здесь не денется…
С пленника стащили мешок. Он заморгал глазами и быстрым взглядом оглянулся вокруг. Звякнула короткая цепь. Баррион увидел, что руки у него были скованы кандалами.
– Кто вы, сударь? – спросил Фюргарт.
Пленник поднял глаза и встретился с фиолетовым взглядом Барриона.
На Фюргарта смотрели усталые, но смеющиеся карие глаза уверенного в себе человека, приятное умное лицо несколько портил длинноватый нос. Он, несомненно, заметил застежку со львом и вышивку на дублете. Его внимательные глаза увидели и посеченные доспехи, и грязь на лице Барриона.
– Я Баррион Фюргарт, сын и знаменосец ярла Дерика Фюргарта. Если вы считаете, что с вами обращаются неподобающе, – заявите об этом.
Бернский офицер недовольно закряхтел.
– Я Матиуш Ардо, мой отец – ярл Благодатного края Стевариус Сонетр. Со мной обращаются достойно. Хотя и могли бы, пожалуй, обойтись без этого гнилого мешка…
Глава 28
Матиуш Ардо
– В чем обвиняют этого господина? – Фюргарт отвел от Матиуша свои странные фиолетовые глаза.
– В подлом убийстве эрла, милорд, – ответил офицер медведей, железные чешуйки на его бронированной руке тонко лязгнули, – сэра Кади Берна.
Сын ярла Овечьих Холмов задумался. Черты его лица оставались спокойными, и было невозможно понять, о чем он размышляет. Такими невозмутимыми и пустоглазыми изображали рыцарей в фолиантах о деяниях первых Урбантингов. В эпохах, предшествующих Железным войнам.
– Вы можете ответить мне, сударь, что позабыл отряд ваших разбойничающих соотечественников в Северо-Западном крае? – наконец спросил Фюргарт.
– Нет, не могу. Рад, что имею возможность со всей искренностью ответить на ваш вопрос, милорд, потому что не имею никакого представления, о чем вы говорите, – сказал Матиуш. Он постарался, чтобы в его голосе не прозвучал сарказм. Кто его знает, как рыцарь с таким скучным и красивым лицом относится к иронии. – К своему стыду, вынужден признать, что я даже не знаю, где это место находится. Видите ли, милорд, последнее время мое перемещение происходит исключительно из одной темницы в другую. Так что я немного выпал из происходящих событий.
Перед ним поставили тарелку с боком жареной утки.
– О, благодарю вас, офицер, – сказал Матиуш и с видимым удовольствием впился зубами в жирный кусок. На него напала странная веселость. Хотелось говорить витиевато и шутливо. Возможно, виной тому была сдержанная манера Фюргарта. Отчего-то хотелось увидеть на его лице хоть какую-нибудь живую эмоцию. – Я не обещал вам, что буду вести себя смирно, но я вовсе не собирался отказываться от еды и доброго вина. Любого вина, если будет вам угодно. Я вполне отдаю себе отчет, что это не Благодатный край. Пусть это будет даже местный эль, но горячий жир требует, чтобы его обильно залили влагой.
Бернский офицер жестом отправил мальчишку-полового за вином.
– Кажется, вы бежали из Веселой башни вместе с Кади Берном? – спросил Фюргарт.
