– Хотел с тобою попрощаться… – Качемас был смущен и украдкой бросил взгляд в сторону недоумевающей дочери.
– Той ночью я понесла ребенка от тебя.
– Ребенка?
– Сына.
– Но… ведь спустя… быть может, год иль два ты вновь пришла ко мне. И почему тогда ты не открылась?
– Твоя жена узнала о моих ночных визитах. Чем кончилось? Опять напомнить?
– Чем кончилось? – эхом повторила Ингеборга.
Она, не отводя глаз, смотрела на незнакомку.
– Узнав, что ей супруг неверен, мать твоя… она была тогда, как ты, юна, взошла на самую высокую в замке башню и бросилась с вершины в море. Я знаю. На дне ее теперь могила.
Гивьон смотрела на блюдо в центре стола, на его страшное украшение – косматую голову тролля. Глаза сраженного монстра были полузакрыты, серые губы сложены в скорбную гримасу.
– Я никому несчастья не хотел доставить, – сказал Качемас.
– Теперь опять ты счастливо женат, – медленно произнесла гостья, переводя взгляд на своего старого любовника.
– Я никогда тебя не забывал… Но как ты молодость свою доныне сохранила?
– Зачем пришла сюда ты? – воскликнул сверху Хрорик.
– Пришла за головою моего я сына. Искромсанное тело мне его вернули. А голову оставили на поруганье. Еще… твою… я жизнь возьму! Детоубийца!
Красавица угрожающе вскинула обе руки, позолоченные ногти показались Биорку когтями. Плащ взметнулся в стороны крыльями огромной хищной птицы. По потолку зала Свиглов побежали золотые и серебряные всполохи.
В руках у разъяренной гостьи сверкнули вытянутые из-за пояса узкие клинки, то ли ножи, то ли кинжалы.
Качемас сильно оттолкнул дочь в сторону, к стене, выхватил меч и вскочил на стол. Гивьон зашипела на него, как змея, в мгновение ока она была на другом конце стола. Ее разделяло с бывшим любовником блюдо с головой их отпрыска.
Спина ее согнулась, она вытянула вперед шею и обнажила резцы, как дикая кошка.
– Да ты – идиза фьорда, ведьма водяная, исчадье темноты, блуждающий и кровожадный дух морской! – крикнул Качемас.
– Узнай, любовник мой, с кем ложе ты делил! – ответила Гивьон с искаженным лицом. – С кем предпочел ты мед утех собрать. Отвергнув глупую девчонку.
Она совершила первый свой молниеносный выпад. Клинок угодил Качемасу в плечо, проткнув сталь наплечника, словно тонкую кожу. Ведьма громко засмеялась, закинула в смехе голову и закружилась по столу, как в танце. Она наслаждалась.
Ассандр, ужасаясь тому, что видит, поспешил подбежать к упавшей принцессе. Хотя она больно ударилась о стену, Ингеборга была в сознании и жадно следила за поединком на столе.
Хрорик как завороженный медленно спускался по ступеням вниз.
Качемас справился с болью, он повернулся к ведьме левой стороной, поднял тяжелый меч над седой головой, готовый нанести мощный удар.
Ведьма остановила свой безумный танец и повернулась к нему.
– А… так ты готов меня сразить! Но знай, супруг мой тайный, что бессилен меч твой пред Гивьон. Я стали не боюсь твоей!
Качемас коротко шагнул и сокрушительно опустил свой меч на идизу. Она подняла руку с краем плаща. Тяжелый клинок скользнул по золотой ткани, как по гранитному камню, высекая острые искры, и глубоко воткнулся в стол.
– А вот теперь – ты мой! – закричала ведьма.
Она прыгнула к Качемасу и вонзила ему в грудь оба сверкающих кинжала.
Ингеборга закричала. Ассандр встал на ноги, отпуская из ладони голову девушки.
Качемас упал на колени. Гивьон висела у него на груди. Руки ведьмы вцепились в богатырские плечи. Лицо ее прижалось к лицу умирающего любовника.
– Нет. Подожди немного – не так быстро. Узнай, что не уйдешь ты в мире. Убив тебя, я погублю твоих детей. Пока сочится кровь из ран твоих, я на твоих глазах разделаюсь и с ними.
Она птичьим движением дернула головой в сторону Хрорика. Юный конунг был на столе, двумя руками он держал меч, отведя его в сторону для удара.
– Мальчишка… – прошипела ведьма. – Мой сын был должен занять по праву этот трон. Он первенец конунга. Тебя я сил одним движением лишу, твоею кровью сына голову любимую умою.
Она сделала толкающее движение рукой. Не доходя до ведьмы пару шагов, мальчик закатил глаза, ноги его подкосились, и он упал возле отца. Меч забренчал по камням зала.
Биорк шагнул к столу, не зная, на что решиться. Что можно сделать против ведьмы, способной одним движением руки лишить противника чувств? Ноги у него были словно ватные, но за его спиной была беззащитная Ингеборга. Выбора не было.
Идиза надменно посмотрела на него сверху вниз. Она чувствовала свое полное превосходство над смертным и не спешила разделаться с юным конунгом.
– Ты тоже руку приложил свою к убийству сына моего. Я чувствую твой запах. Оставил раны ты на теле Гренделя… Я вижу, ты – герой, страшишься ты меня, но страху своему не позволяешь руководить собой. На тебя потрачу сил я больше, но итог один. Беспомощен и ты против Гивьон.
Она как коршун подняла обе руки и толкнула от себя воздух скрюченными пальцами.
Биорк на миг прикрыл глаза, но… ничего не случилось. Только пахнуло на него морозным воздухом… и все.
Он открыл глаза и взглянул на ведьму.
Идиза выглядела обескураженной. Она сделала шаг назад, короткими крысиными движениями понюхала воздух перед собой.
– Так ты наполовину соткан из темноты ночной. Ты наш почти. Я чую тень в тебе! Остатки воли человечьей тебя загнали в угол смрадный под дальнюю плиту сознания. Я помогу тебе вернуть теперь над этим телом власть.
Она подняла руку и стала выкрикивать заклятия. Воздух вокруг Ассандра стал загустевать косыми росчерками, словно в ледяную воду кто-то неведомый принялся лить горячий кисель.
Биорк почувствовал отчаяние. С первыми словами ведьмы вновь он ощутил присутствие своего двойника. И тот был силен как никогда.
Ассандр попытался воззвать к нему. О том, чтобы бороться, не было и речи: это было все равно что схватиться врукопашную с морем. Он крикнул своему двойнику:
– Биорк Ассандр, сейчас на миг побудь еще в тени. Теперь спасти я должен принцессу от опасности смертельной!
– Довольно, Ассандр Биорк. Не время для пустых увещеваний. Мое отныне время наступило. Прочь в сторону!
– Я слышу вас обоих. Теперь, – ошеломленно проговорила принцесса, сидя на коленях. – Теперь я поняла.
– Вставай же, Биорк Ассандр, – громко сказала ведьма. – Теперь ты мой слуга. Служи мне верной службой. Я дни твои продлю безмерно и дам тебе я власть большую над слабыми и смертными людьми. Так награждает слуг своих Гивьон. Ты темным конунгом над этим царством станешь. Сейчас же мне поможешь. Хочу я вырвать сердце из груди принцессы еще живое. В трепещущее сердце впиться острыми зубами…
