Ей помогала какая-то женщина.
Беспрестанно было холодно. Стыли ноги… Утром они смогли выбраться через стену в парке и покинуть Королевский холм. Стоял такой густой туман… Нужно было избавиться от шелков. Она переодевалась за деревьями в это свое теперешнее платье, а мальчишка в треуголке, не мигая, смотрел Альде в спину. А ей было все равно…
За несколько дней они успели сменить не менее дюжины разных убежищ. Только здесь, в этой таверне на улице Кривой Овражек, наконец прекратился бесконечный бег. Барон извинялся, что вынужден был поселить их в этом месте… За то, что тут слишком бедно и грязно, но зато «безусловно, безопасно и всего рукой подать до причалов».
Это странное место называется «Обезьянье плечо». Слишком бедно? Но какое ей дело до того, хороша ли таверна? Она никогда раньше не бывала в тавернах. Она что, сделана из фарфора, в самом деле? Ее заботило только то, что впереди была полная неопределенность. И она не понимала, чего дальше ждать от судьбы. Что ей следовало предпринять самой, а в чем довериться Луцию. Во всем? Все же он оказался самым преданным из всех придворных. До самого конца. И это поразительно, совершенно неожиданно…
Вице-канцлер пытался теперь найти способы выйти на великие дома. Нужно было найти покровительство и приют для королевы Альды и кронпринцессы… Статус дочери должен был измениться. Теперь уже очевидно, что у короля Вильгельта не будет других наследников.
Аорну уже удалось провести переговоры с послом Эссорта Реббом Гларусом. Посольство торгового приама Эссорт без малейшего ущерба пережило эти сумасшедшие дни. Оно находилось в восточном конце города и занимало небольшую крепость на холме. По словам вице-канцлера, толпа мародеров попробовала на зубок и ее твердость. В ответ они получили дождь из стрел и арбалетных болтов. Это не сразу остановило нападающих, тогда на их головы была вылита хорошая порция горящего масла. Многие дома в округе в результате этой схватки выгорели, но крепость эссортийцев осталась нетронутой. Разгулявшийся люд предпочел найти для разграбления более подходящие объекты: столичные виллы вельмож, смотрящие с холмов в сторону Эльды.
Посол Гларус весьма быстро дал вице-канцлеру свой ответ. Приам Эссорт был готов незамедлительно предоставить королеве Альде и принцессе Узоне свое покровительство. И даже снарядить для этого спешную экспедицию. Ставилось только одно немаловажное условие: сразу по прибытии в приам принцесса должна была стать супругой трибуна Фиделя – сына великого дожа. Ослиные уши откровенного негоцианства торчали из этого наглого предложения, которое больше походило на ультиматум.
Аорн, предвидя гнев Альды, передал его королеве с извиняющимися интонациями в голосе. Было ясно, что дожа интересует только возможность в дальнейшем предъявить свои права на весь Восточный Предел. Господин Соно не прочь был посадить на трон королевства своего сына. Видимо, выборная должность в торговом приаме не была таким уж надежным пристанищем.
Но Альда не выказала гнева. Она уже была не та. И ей не хотелось обидеть своего последнего слугу, оставшегося верным долгу. Она попросила искать дальше и, может быть, попытаться найти пути воспользоваться отцовской защитой в Капертауме, несмотря на эту ужасную войну…
– Несносная девчонка, ну как можно быть такой беспечной. Целый день проводит на улице. Ну совершенно отбилась от рук, – волновалась Альда. – Делает то, что считает нужным. Вот что прикажете с ней делать? И как она изменилась. И слова ей не скажи! В прошлый раз, когда она в присутствии барона корила дочь, он в шутку… в шутку ли?.. Предложил ее выпороть. Как тогда вскочила принцесса после этих слов! «Только попробуйте, сударь! Тогда вам не жить, барон, так и знайте!» Как звереныш! Она же это не всерьез?
Альда не выдержала, набросила на плечи шаль и вышла за дверь.
На крыльце, прикрытом от солнца широкой маркизой, она остановилась. Прищурившись, из-под руки принялась осматривать многолюдную улицу.
– Здравствуй, милая. Что-то давно не было видно тебя и твоих синих глазок.
Молодой сквайр с черными вихрами отвел от своего лица сверкающую полоску бритвы. По какой-то прихоти он совершал процедуру бритья собственноручно и вне стен своей комнаты. Видимо, ему доставляло удовольствие рассматривать спешащую в обе стороны по улице столичную толпу, а то, что в ответ глазеют на него, его нисколько не смущало. Скорее напротив.
По тротуару, по-хозяйски держа руки на ремнях и расставив локти, медленно проходили два молодчика из Крепкого Братства. Они были облачены в одинаковые палевые куртки. На плече у одного красовалась повязка с шипастой красной розой.
Поток людей осторожно огибал патруль «смотрящих», а ополченцы лениво скользили глазами по лицам проходящих мимо горожан.
– Вы не видели, сударь, мою… моего сорванца? – спросила Альда соседа по гостинице.
– Почему ты опять говоришь мне «вы», милая Карина? Это ранит меня в самое сердце.
Сквайр вытер бритву о полотенце на плече и попытался поцеловать Альду. Она отстранилась рукой, и теплые губы брюнета угодили ей в ладонь. Но ему и этого вполне хватило. Он удовлетворенно изогнул черную бровь и поставил ногу в мягком сапожке на стул.
– За парнишку не беспокойся. Он где-то ошивается с моим племянником. Мой оруженосец возьмет его под крыло. Я сказал ему присмотреть за твоим. Мы же должны помогать друг другу. Так ведь? По-соседски… Твой мальчишка хиловат для улицы. Вот я и велел.
– Он твой оруженосец?
– Да. Обещал его отцу пристроить к делу. Натаскать немного железо в руке держать. В общем, ничего малый – не промах. Толк будет. Только вот никогда нет его под рукой. Ты не поможешь мне? – Он протянул Альде намыленный помазок. – Зеркальце у меня маленькое.
Альда улыбнулась и неловко взяла двумя пальцами протянутый инструмент. Что же с этим делать?
– Здравствуй, красотка. – Уперев руки в бока, внизу остановился худой парень с треугольным лицом – хозяйский сын. Он был одет в сиреневую бархатную куртку и такой же берет с пышным белым пером. Прежде чем продолжить, он решил переменить позу и сложил руки на груди.
– Сегодня гулянка перед домом Кромза. Его сына взяли капралом в «смотрящие», – сказал он важным голосом. – Он мой свояк. Будут пляски. Свиные колбаски и эль. Пойдешь со мной? Угощу тебя славно, красотка.
– Красотка – ржавленная сковородка. Ну-ка убирай от моих дверей свою тощую задницу, – крикнул ему черноглазый сквайр. – У-у… Сколько надежды на твоей глупой роже – хорошо быть идиотом. Ты думаешь, ты с кухаркой разговариваешь. Нужны ей твои пляски-колбаски. Ты посмотри на нее – к кому ты подкатываешь! Такие женщины созданы не для того, чтобы их лапали лавочники. Иди – побереги свои гроши для поломоек.
Парень, наверное, не приметил сначала сквайра. Услышав его голос, он опустил руки и поспешно прошел по улице вперед, но затем, уже с безопасного расстояния, все же повернулся и выкрикнул:
– У меня монет, может быть, больше, чем у тебя ушей. Понял!.. И ты наш постоялец, а сам не платил еще… отцу скажу – он тебя попросит… с вещами…
