Кроме госпожи судьи все «отцы города» уже были здесь.
Отто Ренк пожал руку бургомистру, затем, понизив голос, о чем-то поговорил с председателем городского совета Франко Шмидтом. Положив руку на плечо улыбчивого старичка, он даже отвел его для этого в сторону от большого стола.
Анна прошла к окну и поискала глазами башенки Капертаума. В этот раз она чувствовала себя совершенно свободно. Хотя она была в дорожной одежде, в доспехах, с мечом Биорков на одном бедре и с кобурой пистолета на другом. И конечно, люди бросали на нее взгляды. Она и сама сознавала, что выглядела для горожан экстравагантно даже сейчас, когда они ко всему привыкли. Ведь, помимо прочего, поверх бронежилета на ее груди висела внушительная золотая цепь.
Но ей не нужно было больше прижимать к груди блокнот, чтобы скрыть свою неуверенность перед большими людьми. Она была теперь опытный воин, и в ее власти были обширные земли и многие сотни людей. Она и сама бывала судьей…
Ей вспомнилось, как однажды, раздраконив провиантский отряд Неисторов, она в погоне за убегающими от возмездия врагами ворвалась в одну деревеньку… Смешное название… Да, она называлась – Малый Кукиш.
Неисторы не сумели укрыться. С помощью деревенских их скоро переловили и притащили к ней. Тех, кого не прибили на месте.
Это было на кузне. Анна сидела на какой-то копне соломы, а к ней привели четырех вражеских солдат. Собрались крестьяне. Жалкое зрелище – что за вонючее рванье! Потом она узнала, что, надевая лохмотья, они пытались скрыть от оккупантов даже намек на свое благополучие. Чтобы избежать разграбления. Но это не сработало. Деревню утром обчистил именно этот отряд.
Крестьяне пялились на графиню как на какое-то божество и ждали ее суда. А Анну мучила жажда, и еще у нее были «эти дни». Ей хотелось, чтобы все поскорее кончилось. Она тяжело смотрела на Неисторов.
Их поставили перед ней на колени. Один был совсем мальчик. Симпатичный мальчик. Он был испуган, но что-то еще было в его глазах, какое-то выражение, показывающее его смышленость.
В воздухе остро пахло мочой. Кто-то из пленников от страха намочил штаны.
– Кто-нибудь укажет на убийцу или насильника? – спросила Анна.
Вперед сразу выступил кузнец – тощий, все время покашливающий человечек с кривой спиной. Постоянная возня с сурьмой и свинцом делала свое дело. Он протянул палец в сторону мальчишки.
– В чем обвиняешь?
Анне принесли глиняную кружку с молоком. Она с облегчением к ней припала сухими губами.
– Испортил мою дочь. Ее держали за руки и подозвали его. Он на моей донечке учился елозить…
– Она жива?
Кузнец кивнул головой.
Анна знала, как здесь судили такие случаи. Ей было противно, но… пусть уже все кончится.
– Возьми его. Если твоя дочка пойдет за него – пусть… Его счастье. Если откажется – делай с ним, что хочешь. Еще есть кровники? Староста, этих забери в холопы. Попробуют бежать – посадишь на кол.
Пленники поползли целовать ей ноги. Это было в их глазах небывалым милосердием.
Что бы сейчас сказали эти чистенькие господа, если бы увидели ее суд… Анне не хотелось поворачиваться от окна.
Вошла госпожа судья, быстро со всеми поздоровалась и заняла место во главе стола. Остальные участники совещания тоже стали усаживаться.
Шеф показал Анне место рядом с собой, и, заняв его, она оказалась напротив бургомистра Финна Бремера. У него тоже на груди висела цепь, символизирующая его власть над городом. Анна отметила, что он не преминул ее надеть. Теперь это опять был не просто архаичный символ.
– Вы привели своего офицера, господин директор? – быстро спросила судья. – Это так уж необходимо? Вы понимаете, какой важности вопросы мы будем сейчас решать?
Все посмотрели на Ренка и его спутницу. Анна только усмехнулась.
– Да, перед нами стоит серьезный вопрос, – сказал шеф полиции. – Ультиматум. Нам грозят войной. Именно поэтому я привел на это совещание бригадира Нойманн…
– Нойманн… – перебила его Эмилия Леманн, – припоминаю. Ко мне приходила сестра этого мальчика… Чарли. Неоднократно. Это вы тогда осмелились увести детей в лес? Кто вас на это санкционировал?
У Анны похолодело в душе, вот она – справедливая плата за ее авантюризм…
– Это была специальная военная операция, – сказал полицмейстер и оттопырил нижнюю губу. – Вы знаете, что такие вещи находятся в моем ведении, госпожа судья. Анна Нойманн – одна из моих лучших офицеров и больше известна в Элендорте как графиня Несельграде.
– Этого еще не хватало, – изумилась судья.
– Со своим весьма скромным отрядом она сумела обескровить наступление на Лехорд, – продолжил Отто Ренк. – Вы знаете, что это один из ключевых городов королевства Элендорт? Хочу заметить, что ее воины используют только местное, холодное оружие. Вы должны на это обратить особое внимание.
Это было не совсем так, но Анна, конечно, не стала его поправлять. При необходимости и она, и Франц использовали свои пистолеты, но, конечно, очень берегли боеприпасы. И все же это было не только психологическое оружие… И понятно, Анна ничего не сказала бы о своем гребне Берты. И никогда никому не скажет. Достаточно того, что о нем знает Франц.
– Хорошо, Отто, мы поняли, – сказала Эмилия Леманн. – Если тебе непременно нужно… Но ты понимаешь, что права голоса у нее нет никакого. Мы можем выслушать ее только в качестве консультанта. Я, правда, сомневаюсь, что это потребуется, но…
– Очень рад, графиня, – сказал председатель, наклонив в сторону Анны голову и улыбнувшись тонкими губами. – Если вы позволите так вас называть. Рад, что вы присутствуете. Я слышал о ваших подвигах и…
Судья Леманн многострадально подняла брови и постучала сухим пальчиком по столу.
– Вернемся же к ультиматуму Стевариуса Сонетра, – сказала она. – Напоминаю вам, что к четырнадцати часам мы должны дать ответ и его армия стоит под нашими стенами! У нас совершенно нет времени.
– Да, армия, – очень серьезным голосом сказал бургомистр Бремер.
– Еще нужно учесть, что в самом Пархиме находятся Фюргарты со значительным вооруженным отрядом, – сказал председатель совета. – На нашей земле. Мы, конечно, сами их пригласили для известных мероприятий… Кстати, напоминаю, что я лично голосовал против. Единственный… Но теперь, когда их город пал, визит Фюргартов несколько затянулся.
– И это стоит нам денег… – добавил бургомистр.
– У нас, собственно, поэтому два вопроса, – сказала судья. – Отношение к войне и отношение с Фюргартами.
Анна наконец поняла, почему это важное совещание главных людей города происходит не в Ратхаусе, а в резиденции Эмилии Леманн. Похоже, именно госпожа судья была здесь самым авторитетным человеком, а не выбранный в бургомистры перед самым воссоединением Финн Бремер. И хитрый лис Франко Шмидт играл на ее стороне.
