Через распахнутые ворота детинца Ардо видел открытый зев внешней башни. Через него сейчас в крепость торопливо въезжали конные воины. Многие были с непокрытыми головами, на седлах у них не было видно ни шлемов, ни щитов. Кто-то ехал, едва удерживаясь в седле, кто-то без доспехов, в одних нательных рубахах. Многие были вовсе без оружия, без лошадей и бежали рядом с всадниками, цепляясь рукой за стремя.
У Матиуша стало сухо во рту. Это была картина полного разгрома. Он даже не думал, что все будет так плохо. Среди беспорядочно возвращающихся воинов ни разу не мелькнуло хоть какое-нибудь знамя.
К лошади Стевариуса подскочил оруженосец. Король поставил ногу в его руки, тяжело спустился вниз и растерянно оглянулся на ворота. Его узкий подбородок несколько раз дернулся в странной гримасе.
Матиушу стало вдруг жалко отца. Никогда это чувство раньше не посещало его при виде гордого лорда Благодатного края.
Стевариус перевел взгляд на сына и сделал в его сторону шаг. Мейстер Верн попятился от Матиуша прочь.
– Это чудовищно, мой сын, – сказал король. – Это… Они убивают на расстоянии взгляда. Все летит в воздух: земля, железо, куски тел… Воздух раздирает громом на части!
На щеке властелина алела ссадина. Казалось, все лицо его состояло из одних скорбных глубоких морщин. Они окружали его впавшие глаза, рот. Бежали от носа дугами к подбородку.
– Отец…
– Их магия чудовищна. Чудовищна… Но я что-нибудь придумаю… Мой колдун – он успел спрятать нас в тумане. Он даже ослепил солдата, что поднимал на меня свое ужасное оружие. Если бы Арог не погиб… Мы соберем силы. Никто не сможет взять приступом эту крепость. Даже новые люди. Ведь это правда? Эй, вы, организовать оборону… Где полковник Гойда, он жив? Пошлите кого-нибудь направлять людей к крепости.
Лорд повернулся к своей свите и начал отдавать распоряжения. Кто-то из его ординарцев побежал к воротам.
– Отец, может, теперь время все остановить? – спросил его в спину Матиуш.
– Что? – повернулся к нему Стевариус.
– Отдай им Барриона. Это хороший жест. Отправь птицу.
– Это жест слабости! – крикнул Сонетр высоким голосом. – Фюргарт еще не заплатил. Эй, кто там! Привести сюда этого гордеца. На этот помост. Сейчас!
– Отец, отец! Что ты хочешь делать?
Стевариус злобно отпихнул его рукой и пошатнулся. Матиуш схватил его за плечо, но отец только ощерился. Он оттолкнул сына локтем и задрал узкий подбородок к небу. Его искаженный рот издал странный кашляющий смех, похожий на клекот индюка.
– Баррион! – крикнул учитель Верн. – Баррион! Мой мальчик, посмотри сюда!
Пленника вели с полдюжины воинов. Баррион, недоуменно щурясь, оглядывался вокруг. Он вышел из подземелья, и глаза его, привыкшие к полумраку, еще не могли ничего разглядеть. Руки рыцаря были связаны за спиной.
– Палача сюда! – велел Стевариус.
– Отец! Это будет страшной ошибкой. Не делай этого!
– Не указывай королю, иначе я своими руками сокращу свой род… Я долго буду ждать?!
Пленника подтолкнули в спину. Он споткнулся, сделал шаг, посмотрел на помост у стены. Выражение его глаз изменилось. В них появилось понимание. Двое воинов катили на видное место дубовую колоду, стянутую стальными обручами.
Затем Баррион посмотрел на лорда Благодатного края. На его лицо, искаженное злобой. Казалось, он сейчас что-то скажет. Может быть, он попросит пощады? Матиуш испугался этой своей мысли, словно после этого рыцарь навсегда упадет в его глазах. Но почему? Пусть он попросит – отец бросит презрительную улыбку, отвернется от пленника и отменит экзекуцию… А он – Матиуш – он поймет. Он не осудит и будет рад. Наверное…
Но фиолетовоглазый принц вдруг улыбнулся королю. Он увидел за спиной у Сонетра его пережившие поражение войска. Они продолжали в беспорядке вливаться в крепость через поднятые ворота башни.
Король Стевариус увидел эту улыбку, и лицо его взорвалось целым букетом гримас.
– Это Фюргарт! – крикнул он, оборачиваясь к своим рыцарям. – Он заплатит за преступления своего отца. Так устроен этот мир. Возмездие Сонетров приходит быстро и неотвратимо. Никакой враг не может помешать свершиться моему правосудию. Сейчас преступная кровь прольется на камни этого города. Пусть Капертаум увидит это и запомнит. Пусть содрогнется весь Восточный Предел. Никто не посмеет встать безнаказанно на пути победоносного единорога!
Рука дюжего воина легла на плечо Барриона. Рыцарь одним движением сбросил ее и пошел к помосту сам.
Матиуш с ужасом смотрел на эту сцену. Словно он был виноват. Виноват в том, что желал Барриону остаться стойким и гордым. И так все и случилось на самом деле. Сейчас он боялся, что взгляд Фюргарта может случайно остановиться на нем. Что он прочитает в этом последнем взгляде? Как он потом будет с этим жить?
Но рыцарь ступал прямо и смотрел только на эшафот, что ждал его впереди. Он совершал главное деяние в своей жизни…
Стевариус замолчал, часто дыша. Он со странным блеском в глазах тоже смотрел в спину Барриона.
Внезапно под ногами дрогнула земля. Раздался оглушительный грохот. Звук был чудовищный, словно посередине детинца взорвалась молния. Воздух в одно мгновение сгустился и ударил Матиуша в грудь.
Он очутился на четвереньках. Перед глазами расходились широкие бурые кольца. В воздухе висела пыльная завеса. Не понимая, зачем это делает, он встал на колени и потянулся к мечу на поясе. Что это было? То, о чем говорил отец? Магия новых людей?
Напротив него, возле Библиотечной башни, часть стены исчезла. Пыль висела в воздухе, скрипела на зубах.
Матиуш увидел, что Баррион тоже упал. В белой рубахе он шевелился на камнях, собирая силы, чтобы подняться. Связанные руки ему мешали.
Вдруг прорезались звуки. Ардо услышал крики и стоны. Он обернулся. Людей разбросало по камням двора точно ураганом. Как странно согнуты тела, члены… Но взгляд Матиуша не мог остановиться на них. Зрачки его дергались. В висках и скулах ломило от боли…
По двору детинца вдоль стены скакала лошадь. Она с тонким ржанием пронеслась мимо него. От эшафота в сторону двигалась странная фигура. Матиуш не сразу понял, что это от помоста на четвереньках отползает палач. Кто-то там лежал неподвижно ничком, остальных воинов не было видно.
Ардо глянул влево и увидел, что его отец жив и даже стоит на ногах. Он один остался на месте. Его свита была разметана вокруг. Вечный спутник короля Фуко сидел возле ног своего повелителя и держался за рассеченную щеку, рядом лежал осколок кирпича.
Лицо Стевариуса было удивленным, но при этом каким-то восторженным. Король смотрел перед собой на исчезнувшую стену. Даже сейчас отец был верен себе. Теперь перед ним появилась более высокая цель, чем господство над Восточным Пределом, и он жаждал заполучить ее. Он хотел в свое распоряжение эту удивительную силу. Силу, рушащую стены.
