Его это не беспокоит. Как не мешает ему и запах, раздавленные банки и окурки на полу или странные граффити на стенах спальни.
Он улыбается.
Он дома.
Глава 41
– Трудно утверждать наверняка, но это определенно похоже на то самое кольцо.
Одетый в штатское инспектор уголовной полиции Дерек кладет фотографию на кухонный стол и снимает очки. Это высокий мужчина под шестьдесят с усталым добрым лицом. Он скорее похож на фермера, который выращивает овощи, чем на человека, расследующего убийства.
– Так, значит, это он? Грейди?
Джоан блестящими глазами смотрит на него поверх чашки с кофе.
Я позвонила ей сразу же после звонка в полицию. Она настояла на том, чтобы немедленно приехать. «Это самое увлекательное событие в моей жизни с тех пор, как кто-то въехал ко мне в гостиную на лошади, запряженной в телегу».
Дерек улыбается Джоан.
– Грейди мог кому-то отдать кольцо, его могли украсть…
Она презрительно фыркает. Я с трудом подавляю улыбку. Иногда мне хочется быть достаточно старой, чтобы грубить окружающим, не волнуясь о том, кто и что обо мне подумает.
– С высокой степенью вероятности останки принадлежат Бенджамину Грейди, – соглашается он. – Но пока криминалисты не проведут все необходимые анализы костей и одежды, мы не сможем утверждать это наверняка.
Я бросаю взгляд в окно. Полицейский в форме охраняет вход в часовню. Еще один стоит на тротуаре возле ворот, ведущих на кладбище. На дороге выставлено полицейское ограждение. Чуть раньше в часовню вошла группа криминалистов в сопровождении фотографа с переносным прожектором под мышкой. Я представляю себе, как они делают разметку, щелкают фотоаппаратом, собирают улики. Наверняка эта часовня не видела столь бурной деятельности со времен мучеников. Фло стоит на кладбище, наблюдая за всем происходящим и украдкой фотографируя на телефон.
– Грейди исчез тридцать лет назад, – продолжает Джоан. – В мае 1990 года. Сразу после исчезновения двух местных девочек, Мерри и Джой. Вам об этом известно?
– Я знаком с этим делом.
– Вы ищете в часовне еще чьи-то останки?
– Другие скелеты в склепе выглядят древними.
– Откроют ли это дело заново? – не унимается Джоан.
– Если только мы получим новые улики…
– В церковной усыпальнице нашли мертвого священника. Какие еще вам нужны улики?
Настала моя очередь фыркать. Кофе льется из носа.
На этот раз улыбка Дерека выглядит несколько натянутой.
– В настоящий момент нет смысла строить догадки. В любом случае нам нужен список имен всех, кто работал здесь на протяжении последних тридцати лет или имел доступ в часовню.
– Церковные записи в шкафчике в офисе, – говорю я. – Но я не уверена, что там будут документы тридцатилетней давности.
– Преподобный Марш был тут викарием с восьмидесятых годов. Он вышел на пенсию пять лет назад, – говорит Джоан. – У него болезнь Хантингтона. Он очень плох, но у него могли сохраниться какие-то записи.
– Его сын, Аарон, – церковный староста, – добавляю я. – Вероятно, он мог бы помочь. А в церкви соседней деревушки Уорблерс-Грин уже почти тридцать лет работает викарием преподобный Раштон.
Дерек все это записывает.
– Спасибо. Мы побеседуем с обоими. – Он закрывает блокнот и оборачивается ко мне. – Наверняка вас это шокировало.
– Можно сказать и так.
– Ничего себе первая неделя.
– Да уж… насыщенная.
– Что ж, если вы вспомните что-то еще, вот моя визитка.
Он протягивает мне карточку. Я беру ее и сую в карман.
– Спасибо.
Я провожаю его до двери и смотрю ему вслед. Он шагает обратно к часовне. Я обвожу взглядом кладбище и неожиданно вижу нечто, что заставляет меня выругаться. Видимо, полицейского, который стоял на обочине дороги, отвлекла парочка любопытных местных жителей. Тем временем сразу за полицейскими машинами остановился помятый «Эм-Джи», и теперь знакомая фигура стоит на тротуаре, делая снимки телефоном.
Я решительно направляюсь по дорожке к Майку Саддату. Он улыбается и машет мне рукой.
– Что ты здесь делаешь? – коротко интересуюсь я.
Улыбка сползает с его лица.
– Э-э-э, свою работу. Тело, спрятанное в церковном склепе? Это интереснейший материал для местной газеты.
– Кто рассказал тебе о теле? – спрашиваю я. – Нет, погоди, дай угадаю. Кирсти?
У него хватает совести слегка смутиться.
– Возможно, она что-то и сказала. Прости, она не знала, что это секрет.
– Ясно.
Он с любопытством смотрит на меня.
– Что случилось?
– Ты имеешь в виду, кроме всего этого? – Я жестом указываю на полицейские ограждения.
– Прости. Глупый вопрос.
Я вздыхаю. Я к нему несправедлива. Он действительно выполняет свою работу. Но полиция, пресса… Это все воскрешает тяжелые воспоминания.
– Слушай, просто сейчас это для меня немного чересчур.
– Могу себе представить. У них уже есть какие-то предположения относительно того, чье это тело?
– Нет.
– Значит, это не исчезнувший тридцать лет назад курат Бенджамин Грейди?
Я в упор смотрю на него.
– Без комментариев.
– Его убили?
– Это интервью?
– Нет. Просто…
Я скрещиваю руки на груди:
– Я на самом деле ничего не знаю. Поэтому тебе, пожалуй, будет лучше просто сфотографировать все, что считаешь нужным, и уехать. Ладно?
Он мрачнеет:
– Ладно.
Я разворачиваюсь и большими шагами иду по дорожке обратно к дому. Понимаю, что веду себя глупо. Но мне сейчас все равно. Джоан поднимает голову, когда я вхожу в кухню.
– Все нормально?
– Да, все в порядке. – Мне удается улыбнуться. – Еще кофе?
Она качает головой:
– Нет, мне пора. У вас тут и без меня проблем хватает.
– Вам незачем…
– Если я что-то и усвоила за свои восемьдесят пять лет, так это то, что никогда не стоит злоупотреблять гостеприимством.
Она медленно поднимается, затем переводит взгляд в окно.
– Я ошибалась насчет Грейди, – шепчет она.
– В каком смысле?
– Все эти годы я считала, что он имеет какое-то отношение к исчезновению девочек. Но если он мертв, то это его, скорее всего, исключает, верно?
