— Может, и не убили, — отмахнулся я. — Может, он просто продал им все сведения за хорошие бабки, чтобы не таскаться по чужой стране. Это не важно, в любом случае мы твоего сержанта никогда больше не встретим… ты не встретишь больше, а я и в первый раз не жажду. Важно другое — Сергеич и Витёк знают всё, что знаешь ты.
— Не всё, — вдруг сказал Энтони и звучно щёлкнул пальцами. — Подумай, почему они сидели и ждали меня вместо того, чтобы самим попытаться найти клад? У них же месяц был!
— Не хотели мозги трудить, — предположил я. Энтони засмеялся:
— Может и это тоже! Но самое главное — они, клянусь честью, считают, что у меня есть какие-то сведения, точные указания относительно местонахождения клада!
— То-очно… — протянул я. — Нет, всё верно! Они говорили про какие-то бумаги… я думал — это про письмо, но раз сержант им всё рассказал…
— Возможно, даже снял копию, это нетрудно, — добавил Энтони.
— Тем более… Значит, письмо-то им и не требуется. Им нужен твой багаж, — я кивнул на сумку, видневшуюся за дверью. И похолодел.
История с кладом неожиданно обернулась очень и очень опасной стороной. Если бумаг у Энтони нет никаких, то нам и близко нельзя встречаться с бандитами! Они этому всё равно не поверят (ещё бы, такой облом!) — и даже подумать страшно, что сделают, схватив англичанина!
Однако Энтони на эти мои соображения отреагировал с ледяным высокомерием:
— Не хватало мне ещё бояться этих ублюдков, — процедил он. — Просто надо быстрее начать искать, и всё тут. Теперь нас двое, мы вооружены — они просто ничего не посмеют сделать!
Хотел бы я разделять его уверенность… Несомненно одно — они станут осторожнее. Но это как раз ещё хуже… Чтобы перебить неприятные мысли, я спросил:
— А с чего ты, собственно, собираешься начинать? Ты знаешь, какая у Цны протяжённость? Как ваша Англия с севера на юг. Или с юга на север, как хочешь. И никаких точных координат. Будешь шарить отсюда и до Уральского хребта?
Но мой вопрос оказался «не в кассу». Об этом англичанин, очевидно, уже думал.
— У нас есть точка привязки. У русских это, кажется, называется «танцевать от печки»? Крепость Краевая — поставим своей задачей найти её или место, где она стояла.
Я мельком подумал, что мой наниматель отнюдь не дурак. Но в то же время — я про такую крепость никогда не слышал. Правда, мой авторитет в истории пока не так чтобы велик…
Кажется, Энтони догадался о моих сомнениях.
— Не знаешь такую крепость, да?
— Н-не слышал… — промямлил я. — Есть вообще-то один человек, который может нам здорово помочь… но его нет.
— Ерунда какая-то, — сердито сказал Энтони. — Я думал, что хорошо знаю русский! ЕСТЬ?! Или всё-таки НЕТ?!
— Он ВООБЩЕ есть, — пояснил я. — Наш историк. Олег Никитович. Но СЕЙЧАС его НЕТ, он в Тамбове на сессии, — точно мне это было неизвестно и я добавил: — Должен быть, во всяком случае.
— Проверь, — предложил Энтони. — Позвони.
— Алло? — я сделал вид, что набираю номер и слушаю. — Нет у меня телефона.
Лицо англичанина стало непонимающим.
— Как нет телефона?
— Вообще нет! — уже сердито сказал я. — И видака нет, и персонального компьютера, и загранпаспорта! Вы что, милорд, забыли, что приехали в дикую страну с диким народом и отсталой жизнью?! Привыкайте, раз уж в глубинку забрались! А то, блин, в Москве побывают, вернутся домой и расписывают всем Россию!
— Да хватит тебе, — Энтони нахмурился. — Ничего такого я и не думал!
— Проехали, — буркнул я. — Ладно, сходим, проверим. Тут недалеко… Только ты вместо этой рубашки мою майку надень. Выбери там у меня любую… И не сапоги, у нас так никто не ходит. Городок небольшой, зачем светиться?
— Думаешь, они попробуют нас найти? — быстро спросил Энтони.
— А что же им, такое дело на полдороге бросать?
— Верно… Так я посмотрю в шкафу? Где у тебя одежда?…
…Я оделся быстро и вытащил из шкафчика в сенях свои кеды. Сперва думал пожертвовать Энтони кроссовки — гость, а ещё и иностранец! — но потом решил, что обойдётся и кедами, тем более, что они вполне прилично выглядят. Пожалуй, даже приличней, чем кроссовки. Не такие замученные…
Англичанин уже вернулся в мою комнату. Стоял, разглядывая кассеты — салатовая майка навыпуск, свои джинсы, босиком. Я протянул ему кеды:
— Пойдёт?
Он кивнул, даже толком не взглянув. Что уж его так заинтересовало в моей небогатой фонотеке? Нашу попсу он, конечно, не знает — и слава богу, я её тоже на дух не переношу… Что там у меня, кроме Высоцкого? Газманов, ДДТ, старые концерты «Мэнуора», «Любэ», афганские песни… что ещё-то?
— Кто это?
Я обалдел, увидев, что Энтони держит в руках именно кассету Высоцкого — 10-й концерт «Студии Союз». Ответил коротко, понимая, что фамилия всё равно ничего не скажет Энтони:
— Высоцкий.
— А что он пел?
— Да разное… под гитару, — мне хотелось найти аналогии для пояснения, но никто из английских исполнителей на ум не приходил.
— Кантри?
— Вроде того… — пожалуй, самое близкое сравнение. Мне надоело думать над примерами и я, бесцеремонно забрав кассету, толкнул её в магнитофон. — Да вот, слушай, если интересно…
…Обычно я никогда не оставляю кассету после прослушки не перемотанной на начало. А вот тут как-то получилось, что прослушал «сторону А» и забыл перемотать. Поэтому сам удивился, когда услышал оркестровое сопровождение (оно мне не очень-то нравится, я люблю «чистого» Владимира Семёновича) «Баллады о времени», а потом — непередаваемый, неповторимый никем голос моего любимого певца…
… — Замок временем срыт и укутан, укрыт
В нежный плед из зелёных побегов,
Но… развяжет язык молчаливый гранит —
И холодное прошлое заговорит
О походах, боях и победах…
Глаза Энтони расширились, он не глядя опустился на кровать, нахмурился, вслушиваясь… А Владимир Семёнович после короткого мига тишины снова запел — напористо, яростно:
— Время подвиги эти не стёрло:
Оторвать от него верхний пласт
Или взять его крепче за горло —
И оно свои тайны отдаст!
Упадут сто замков, и спадут сто оков,
И сойдут сто потов с целой груды веков,
И польются легенды из сотен стихов —
Про турниры, осады, про вольных стрелков!
Ты к знакомым мелодиям ухо готовь
И гляди понимающим оком,
Потому что любовь — это вечно любовь,
Даже в Будущем вашем далёком…
Энтони смотрел на мой японский магнитофон так, словно хотел различить лицо поющего… или увидеть то, о чём пелось. Я его понимал. Мне скучно «балдеть под маг». Но эти баллады я мог слушать без конца, не двигаясь и даже не дыша!
