— Ладно, чего там… Переиграли вы нас, парни. Может, договоримся по-хорошему, а?
— Смотря что вы считаете хорошим, — холодно и настороженно ответил Энтони. — Мне почему-то показалось, что у нас разные об этом представления.
— Прибить кого-нибудь — это у них хорошо, — пояснил я. — Например вдвоём одного. Да ещё неожиданно. Ножом по горлу.
— Ах ты… — Витёк побагровел и отпустил в мой адрес несколько не очень конкретных, но эмоциональных замечаний. Я тоже не остался в долгу. Материться я не люблю, поэтому просто спросил:
— Ты что, ещё не весь пол в гостинице вытер?
— Ах ты… — Витёк явно повторился и шагнул вперёд, но Энтони прикоснулся к майке на животе, и Сергеич понял намёк:
— Ста-ста-ста, — зачастил он, хватая подельника за рукав. — Погоди, не лезь.
Ребята не поняли. И мы погорячились. Никакой, как это — конфронтации. Стоп. Предлагаю старое… — он перечеркнул воздух рукой. — Заключим контракт.
— Письменный? — насмешливо спросил я.
— Зачем? — серьёзно осведомился Сергеич. — Хватит слова джентльмена. Ведь хватит?
— Если я его дам, — спокойно ответил Энтони. — А я пока слышал только угрозы и какой-то лепет. Ничего делового.
— Хороший подход. Мы вам не мешаем искать клад…
— Клада нет, — не меняя тона, поправил Энтони. Сергеич улыбнулся:
— А-а, ну да, я понимаю… Короче, мы вам не мешаем. Даже поможем… транспорт там бесплатный, денег немного, если нужда будет, это мы можем, ладно? Потом клад пополам. Фифти-фифти, как у вас говорят, ага?
— У нас так не говорят, — равнодушно сказал Энтони. — Это в Штатах. А клада нет.
— Да я… — вновь вознамерился перевести конфликт из дипломатической стадии в военную Витёк.
— Погоди, Вить, — Сергеич сощурился. — Ребята не поняли. Мы ведь можем и в органы стукнуть. Мол на территории Российской Федерации подданный Соединённого Королевства незаконно… понял? А наш несознательный ему продался. За валюту.
Мне захотелось всё-таки им кое-что сказать. И я сказал, но не то, что хотел:
— Хватит чушь пороть. Вас в ОРГАНЫ, как вы выражаетесь, только под конвоем можно доставить. Сами небось даже милицейское отделение по дуге обходите.
Судя по всему, я угадал. Витёк аж скривился, а Сергеич покачал головой:
— Невежливо как…
— Да уж вот так, — вздохнул я. — Телевизор смотрите, наверное? Сейчас вся молодёжь такая. Невоспитанная.
— Ну тогда и по-другому можно, — Сергеич вздохнул. — Грубо, конечно… зато надёжно. Пойдём мы за вами. По-тихому уйти и не надейтесь, городок весь, как на ладони. Подождём, пока вы клад откопаете. И на его место вас положим. И закопаем опять. Пойдёт? Или лучше всё-таки полюбовно пополам?
— Нету клада, — Энтони улыбался. А мне стало немного страшно. Угроза Сергеича была не такой уж и пустой. Вполне выполнимой… — Ну а уж если захотите пойти за нами — мы оставляем за собой право на активные ответные действия. У нас два ствола, вы об этом помните?
Похоже, если и не помнили раньше, то вспомнили сейчас. И воспоминание оказалось неприятным. Витёк опять выругался.
— Кончай материться, — не выдержал я, — слушать противно!
— А ты подумай, — обратил своё внимание на меня Сергеич, — подумай, парень, как он с той добычи делиться с тобой будет? а то прямо там грохнет тебя какой корягой по башке… И возиться с делёжкой не надо. Ты ему кто? Русское быдло, дикарь…
— Заткнись, — процедил я. Слушать их было пакостно. Как и смотреть на них.
Похоже, терпение наших конкурентов тоже закончилось. Витёк, который всё это время бурчал что-то невнятно-угрожающее, огляделся и достал из кармана выкидной нож. Сергеич сделал то же — не очень охотно, но ловко. Расчёт у них был ясный — стрелять среди бела дня на улице Энтони не станет, а нож — оружие тихое…
Во рту у меня всё пересохло, как в пустыне Сахара в разгар засухи. Но, в конце концов, как говорил наш тренер: «Опасного оружия не бывает, бывают опасные люди,» — а того же Витька я уже кидал и довольно легко.
— Убери нож, — не сказал, а приказал я, аж сам удивляясь своему тону и словам. Витёк пригнулся, прошипел:
— Ты на кого прыгаешь, баклан?! — и рассёк воздух перед собой ножом. Как в кино… Но до драки дело так и не дошло. Сергеич вдруг ловко убрал нож и даже улыбнулся:
— Пошли, Вить. Хотели по-хорошему — не вышло. Значит, дальше будем по-плохому. Но не здесь… не здесь…
— Где сержант Уилбоу? — неожиданно спросил Энтони.
— Кто это? — уже через плечо бросил Сергеич. Витёк тоже убрал нож и, выругавшись напоследок покрепче, поспешил за своим напарником и боссом. Энтони не уточнил. Но, когда они отошли подальше, быстро сказал мне:
— Ты был прав, сержанта они убили.
— С чего ты взял? — я всё ещё дрожал внутренне мелкой, нервной дрожью.
— Нож у этого, главного…
— Сергеича.
— Да… Это нож Уилбоу. Он на заказ сделан. Если нажать там выступ сбоку, то лезвие вылетает ярдов на двадцать. Я боялся, что эта тварь выстрелит…
— Мало ли похожих ножей? — я сам предложил идею убийства, но сейчас мне очень хотелось, чтобы она не подтвердилась — это сделало бы нашу историю окончательно серьёзной.
— Монограмма на лезвии, — покачал головой Энтони. Я мог только восхититься про себя — в такой ситуации он ещё рассматривал монограммы на ноже, направленном, между прочим, ему в пузо! — Послушай, Эндрю… можно, я буду тебя так называть?… — я кивнул. — Эндрю… если хочешь — откажись. Дело, кажется, опасней, чем я думал… Те деньги можешь оставить себе. Я как-нибудь один…
Не скажу, что я сразу же возмутился и, ударяя себя в грудь, поклялся в верности. Нет, я ещё с полминуты довольно серьёзно думал, изучая улицу, по которой всё ещё удалялись наши нежеланные знакомые — невольно напоминание о реальной опасности дела. Энтони ждал — спокойно, понимающе и молча.
Во-первых, я не хотел, чтобы англичанин даже заподозрил меня в трусости. А во-вторых, мне делалось тошно при одной только мысли, что трусом меня могут счесть эти двое козлов. Ну и в третьих — где-то в глубине души тихий, но явственный голос шептал, что это и есть ПРИКЛЮЧЕНИЕ…
— Нет уж, — я тряхнул головой. — Пойду с тобой. Только… разреши и мне называть тебя Антон!
На лице англичанина до смешного отчётливо проступило облегчение — очевидно он боялся, что я всё-таки откажусь и ему придётся идти одному.
— Конечно! — быстро и весело сказал он. — Ну что, мы идём к этому твоему учителю, как его там…
— Олег Никитович, — напомнил я. — Пошли, тут уже рядом. Наверняка его нет дома…
…Жил наш историк в проходном дворе рядом со школой. Вернее, этот двор, может, когда-то и не был проходным — при прежних хозяевах. Вход в школу располагался с другой стороны, что создавало массу неудобств в виде аж двух лишних кварталов определённому проценту учеников — в том числе и мне. Так продолжалось, пока в городе не появился Олег Никитович. Тогда, четыре года назад, он только-только вернулся из армии, из погранвойск, поступил на заочный истфак в Тамбове и устроился работать на освободившееся место историка в нашей школе. Он когда-то сам в ней учился, его там неплохо помнили и взяли на работу охотно. Кое-какие деньги у историка имелись, он купил этот самый дом, переплатив хозяевам — и въехал на новое место жительства.
