…Нужный нам магазин «Охота» открылся в Тамбове не так уж давно, но пользовался большой популярностью как среди людей, которые и в самом деле заходили что-то купить из богатого ассортимента, представляемого магазином на продажу — так и среди тех, кто купить ничего не мог, но не мог и отказать себе в удовольствии просто полюбоваться на «тулки», «винчестеры», «сайги», газобалонники и ножи различных форм и размеров. Продавцы никогда никого не гоняли и охотно давали пояснения даже сопливым пацанам, толкавшимся у оружейных витрин. Я тут бывал в каждый свой приезд — иногда просто смотрел, а иногда покупал кое-что для рыбалки.
Однако, сейчас в магазине было почти пусто — он только что открылся, да и обычный контингент посетителей уже часа два как торчал на речке. Кассирша читала книгу. Усатый продавец неспешно беседовал с высоченным тощим мужиком о видах на урожай при такой жаре. Мужик при этом без особого интереса рассматривал оптический прицел к карабину.
Энтони вошёл в зал вполне хозяйской походкой, с видом не наигранно-уверенным, а просто уверенным. Осмотрелся с порога и негромко похвалил:
— Ничего ассортимент… По-моему, тут есть всё, что нужно.
Его слова гулко отдались в большом, с высокой крышей, зале, и продавец без особого интереса, но вежливо спросил:
— Брать что-нибудь будете, ребята?
— Да, — кивнул Энтони, — и многое.
Продавец оставил своего собеседника — тот, кстати, совершенно не огорчился и продолжал прикидывать на руке прицел — и перебрался к нам.
— Что показать? — поинтересовался он. Энтони осмотрелся ещё раз и указал подбородком:
— Начнём вон с тех рюкзаков… Они с опорным каркасом?…
…По-моему, продавца мы умотали. Энтони оказался, как ни странно, въедливым и даже привередливым покупателем — браковал вещи, казавшиеся мне лично вполне подходящими. Так, забраковал топорики только потому, что у них рукояти не были обтянуты резиной — и продавец без звука принёс финские, обрезиненные. Он вообще попал под гипнотическое влияние англичанина — надо было слышать, каким извиняющимся стал его голос, когда он объяснял, что не может, к сожалению, продать охотничьи ножи несовершеннолетним. Кажется, он принял нас за сынков «новых русских», потому что тут же предложил специальные туристские ножи «трамонтана», наборы из четырёх штук. Мне ножи понравились, но Энтони покрутил их и покачал головой:
— Это даже не сталь, а плохое железо.
Продавец с извиняющимся видом кивнул.
Куча вещей росла, и Энтони рылся в ней, по английской же пословице — «как терьер в лисьей норе», ухитряясь и тут что-то выбраковывать и заменять. У меня-то в душе пело при одном взгляде на «гриндерсы» с тугой шнуровкой и мягкой подошвой, или немецкие камуфляжные куртки, так что я считал привередство англичанина излишним.
— Консервы купим у вас и аптечку сформируем тоже, — обратился он наконец ко мне, — нечего их отсюда тащить… А где у вас палатки? — вновь повернулся он к продавцу. Тот немедленно показал несколько разнокалиберных свёртков, и Энтони с ходу прилип к одному, словно увидел старого знакомого. — Двухместная? — уточнил он и, получив утвердительный ответ, кивнул: — Беру, — а мне пояснил: — Это наша, английская. Фирмы «Ойстон фэмили груп».
— Э… ты уверен, что сможешь с ней справиться? — поинтересовался я. — Я палаток в жизни не ставил. Мы в походах в гамаках спим…
— Не беспокойся, нас с ней сделали в одной стране, — заверил меня Энтони и снова обратился к продавцу. — У вас не очень хорошие бинокли.
— Да, не «цейсс», — пожал плечами тот. — Если вы не очень торопитесь, то через три дня привезут янковские — с указателем расстояния до цели и ночным видением.
— Возьмём эти, — решил Энтони. — Так, а у вас есть готовые комплекты выживания?…
…Оказалось, что нет. Энтони тут же взялся, как он выразился, «формировать» их — затребовал себе две жестянки охотничьего табака, сам табак немедленно выбросил и принялся заполнять коробки водоотталкивающими спичками, свечами, кремнями и кресалами из ножовочного полотна, лупами, иголками с мотками ниток, светокристаллами (я их первый раз увидел так близко), струнными пилами и ещё какой-то мелочью. Продавец уже посматривал на нас с лёгкой опаской — то ли принял нас за функционеров националистической организации, закупающих снаряжение для партизанской войны, то ли просто внезапно заопасался, что мы схватим всё это в охапку и убежим, не расплатившись.
Я тем временем отошёл к витрине — надоело, если честно, наблюдать за Энтони, ножи рассматривать интереснее. Я так увлёкся разглядываньем «джангл кинга» офигенных размеров с пилой на обухе, что не заметил, как ко мне подошёл и встал рядом ещё один посетитель магазина — он видел, что продавец плотно занят и решил скоротать время за разглядываньем холодного оружия. Я же обратил на соседа внимание только когда он спросил:
— Хорошие штучки, правда?
Я посмотрел на этого человека — среднего роста мужчину лет сорока, крепкого, просто одетого, с добродушным лицом сельского работяги. Не иначе как зашёл что-то для рыбалки купить… или порох для самодельных патрон.
— Да, красивые. — согласился я. — Только не для нас.
— Не продают? — сочувственно спросил он, кивнув на продавца, который уже начал считать цену покупки. Энтони на корточках сидел около свёртка с палаткой и что-то разглядывал. Я кивнул:
— Собрались в поход, а с ножами облом.
— В поход? — с уважением переспросил он. — Люблю парней, которые свободное время не за компьютером проводят, а с рюкзаком за плечами… Да, без ножей — плохо… — он задумался, потом вдруг неожиданно мне подмигнул: — Сейчас, погоди.
Он отошёл к столику продавца и заговорил с ним, оторвав от подсчётов. Продавец выслушал сказанное, кивнул, что-то сказал в ответ. Мужчина достал какую-то книжечку; продавец посмотрел в неё и, снова кивнув, шагнул за прилавок, скрылся под ним. Я смотрел во все глаза, но не мог понять, что же происходит, пока мой новый знакомый не вернулся ко мне, неся в руке… два ножа в коричневых кожаных ножнах с петлями для крепления на поясе и охвата рукояти! Ножи были не очень длинные, с медными перекладинками и деревянными рукоятями в мелкой насечке. Не такие красивые, как те, что на витрине — и мужчина, увидев лёгкое разочарование на моём лице, хмыкнул:
— Что, некрасивые? Ну и дурак. Все эти, — он кивнул на витрину, — для богатеньких потупее… Держи, — он протянул ножи мне, — тебе и твоему приятелю. Хороший нож — необходимая вещь для парня. Я вырос в местах, где ножи носят по традиции все мужчины… даже не ножи, а настоящие кинжалы!
— Постойте, погодите, я сейчас расплачусь с вами, — заторопился я, беря оружие. — Сейчас, постойте, хорошо?
— Подожду, подожду, — кивнул он, — триста за два. Есть деньги-то?
— Есть, есть! — ответил я на ходу, чуть ли не бегом направляясь к Энтони, который так и не посмотрел в нашу сторону. Опустившись рядом с ним на колено, я сунул ему ножи и зашипел: — Давай три сотни, тут один мужик нам ножи купил, надо расплатиться…
