– Где же вы теперь достанете другую лошадь? – спросил я.
– Это меня меньше всего волнует… Поймаю какую-нибудь, если не ошибаюсь.
– Мустанга?
– Разумеется! Буйволы уже пришли, они перекочевывают на юг, скоро должны появиться и мустанги, я это знаю.
– А смогу лия принять участие в поимке?
– Конечно! Вы должны научиться и этому. Ну а теперь идемте. Посмотрим старого вожака. Может быть, он еще жив. Такие мафусаилы отличаются живучестью.
Мы подошли. Животное лежало мертвое. Теперь гораздо лучше можно было видеть его громадные размеры. Глаза Сэма бегали по телу буйвола, он скорчил не поддающуюся описанию гримасу, тряхнул головой и сказал:
– Это необъяснимо, прямо-таки необъяснимо! Знаете, куда вы попали?
– Куда же?
– Как раз куда следовало! Престарая скотина! Я бы еще раз десять подумал, прежде чем наброситься на нее. Знаете ли, сэр, кто вы?
– Ну кто?
– Самый легкомысленный человек на свете.
– Ого! Раньше я никогда не отличался легкомыслием.
– В таком случае вы теперь им отличаетесь! Поняли? Я ведь приказал вам оставить в покое буйволов, а самому сидеть в кустах. Почему же вы не послушались меня?
– Да я и сам не знаю!
– Следовательно, вы способны сделать нечто, не зная причины, побудившей вас к этому. Разве это не легкомыслие?
– Не думаю… Безусловно, в данном случае была какая-нибудь важная причина.
– Тогда вы должны ее знать!
– Может быть, та, что мне было приказано сидеть в кустах, а я не выношу приказаний!
– Хорошо же! Вы, значит, нарочно подвергаете себя опасности, когда вас предупреждают о ней?
– Я отправился на Запад не для того, чтобы трястись над своей шкурой!
– Отлично! Но ведь вы еще грингорн и поэтому должны быть осторожны. Если вам не хотелось следовать за мной, почему вы взялись не за какую-нибудь буйволицу, а за эту громадину?
– Потому что я хотел поступить по-рыцарски.
– По-рыцарски! Когда вестман что-либо делает, он должен руководствоваться пользой от поступка, а не каким-то желанием поступать по-рыцарски.
– Но ведь в данном случае так и получается!
– Каким образом?
– Я предпочел быка буйволице, потому что в нем гораздо больше мяса.
Он с недоумением посмотрел мне в лицо и затем воскликнул:
– Гораздо больше мяса? Этот грингорн ради мяса убил быка, хи-хи-хи! Не усомнились ли вы в моей храбрости из-за того, что я наметил буйволицу?
– Нет! Однако я решил, что вы обнаружили бы более храбрости, выбрав животное посильнее.
– Чтобы потом есть мясо бьиса! Да вы, сэр, исключительно умный человек! Этому быку, бесспорно, восемнадцать, если не полных двадцать лет, у него ведь только и осталось что шкура, кости да сухожилия. Его мясо уже трудно назвать таковым, оно жесткое, как дубленая кожа, и вы можете варить и жарить его несколько дней, и все же вам не удастся разжевать его. Всякий мало-мальски опытный вестман предпочитает буйволицу, так как у нее мясо нежнее и сочнее, чем у быка. Теперь вы видите, какой вы еще грингорн? Я не имел времени последить за вами. Как же вы совершили это легкомысленное нападение?
Я рассказал ему обо всем. Когда я закончил, он удивленно посмотрел на меня, покачал головой и сказал:
– Идите в овраг и поймайте свою лошадь. Она будет нам нужна, так как понесет мясо, которое мы возьмем с собой.
Когда я вернулся с чалым, Сэм на коленях стоял перед убитой буйволицей и, предварительно искусно сняв шкуру, вырезал окорок.
– Так, – сказал он, – это будет отличное жаркое на ужин, такого мы давненько не едали! Этот окорок вместе с седлом и уздечкой мы погрузим на лошадь. Окорок достанется только нам с вами, Вилю и Дику. Если и другие захотят полакомиться, пусть сами приезжают сюда за буйволицей!
– Если только к тому времени она не будет уничтожена коршунами-стервятниками и другими любителями падали.
– Ах какие умные вещи вы опять говорите! Само собою разумеется, мы покроем тушу ветвями, а сверху положим побольше камней. Только медведь или другой крупный хищник сможет добраться до нее.
Я нарезал в кустарнике толстых веток и притащил тяжелых камней. Мы покрыли ими тело буйволицы, а затем принялись нагружать мою лошадь. При этом я спросил:
– А что же станется с быком?
– Что же может с ним статься?
– Разве его совсем нельзя использовать?
– Невозможно!
– А шкуру для изготовления кожи?
– Вы умеете дубить кожу? Я понятия об этом не имею!
– Я где-то читал, что шкуру буйвола можно сохранять в так называемом «тайнике».
– Вы читали? Ну если так, то это должно быть верно, ибо все, что читаешь про Дикий Запад, верно, неоспоримо верно, хи-хи-хи! Безусловно, встречаются вестманы, убивающие зверей ради их шкур. Я этим тоже занимался, но в данный момент мы не принадлежим к числу таких охотников и, конечно, не потащим с собой эту тяжелую шкуру.
Мы отправились в путь и уже через полчаса прибыли в лагерь, находившийся недалеко от оврага, в котором я впервые убил двух буйволов.
То, что мы явились пешком, без лошади Сэма, привлекло всеобщее внимание. Нас принялись расспрашивать.
– Мы охотились на буйволов, и при этом погибла моя лошадь, – ответил Сэм Хоукенс.
– Охотились на буйволов! Буйволы, буйволы! – послышалось со всех сторон. – Но где же вы были?
– Полчаса езды отсюда. Мы привезли с собой окорок, вы можете взять остальное мясо.
– Мы сейчас же туда отправимся, – воскликнул Рэтлер, делая вид, что между нами ничего не произошло. – Где находится это место?
– Поезжайте по нашим следам, и вы найдете. Ведь в глазах у вас недостатка быть не может, если не ошибаюсь.
– Сколько же их там было?
– Двадцать.
– И сколько вы убили?
– Одну буйволицу.
– Всего лишь? Куда же делись остальные?
– Поищите сами! Я не интересовался и не расспрашивал их о том, куда они собирались прогуляться, хи-хи-хи.
– Всего лишь одну буйволицу! Два охотника, и из двадцати буйволов они убивают только одного! – заметил кто-то пренебрежительным тоном.
– Попробуйте, сэр, поохотиться лучше, если сможете! Вы бы, наверное, убили их всех, и даже еще больше… Впрочем, вы там увидите еще двух старых двадцатилетних быков, убитых вот этим молодым джентльменом.
– Быков, двух быков! – закричали вокруг. – Стрелять в быков! Только настоящий грингорн может совершить подобную глупость!
