– Совершенно верно! Но в таком случае они должны были оставить чертовски крупный след, а между тем они ведь знали, как это могло быть опасно для них. Я предполагаю, что апачи были здесь вчера ближе к вечеру, в таком случае мы скоро выясним, делали ли они еще где-нибудь привал, или же ехали всю ночь.
– Скорее последнее, так как две важные причины заставляют их торопиться.
– Давайте-ка изучим этот вопрос!
Мы соскочили с лошадей и медленно пошли по следам, все еще состоявшим из трех полос, хотя они были уже иные, чем раньше. Средний след принадлежал копытам лошади, а два боковых – остроумному приспособлению апачей, состоявшему из двух длинных жердей, поперек которых были положены и прикреплены друг к другу ветки с привязанным к ним трупом.
– Начиная отсюда они ехали уже не рядом, а гуськом, заметил Сэм. – Очевидно, у них была на то особая причина, так как здесь достаточно места, чтобы ехать рядом. Последуем за ними.
Мы сели опять на коней и поскакали. По дороге я все время старался разгадать, почему апачи решили ехать друг за другом. После долгого раздумья мне показалось, что я близок к истине:
– Сэм, напрягите ваше зрение. Скоро в следах произойдут изменения, которые индейцы хотели от нас скрыть.
– Какие изменения?
– Очень просто! Приспособление, устроенное апачами, не только облегчило им перевозку покойника, но и дало возможность разъехаться.
– Чего вы только не придумаете!? Разъехаться! Да это бред! Уверяю вас, что им и в голову не придет расстаться по пути.
Спорить с Сэмом мне не хотелось. Я легко мог оказаться неправым, ибо Сэм, будучи опытным скаутом, не хуже меня должен был знать апачей. Поэтому я молчал, но вместе с тем продолжал внимательно рассматривать следы.
Вскоре мы подъехали к широкому и очень мелкому руслу какой-то реки. Оно было совершенно сухим, и, очевидно, вода в нем появлялась только весной, когда в горах таял снег. Дно между низкими берегами было покрыто отшлифованной водой галькой, в некоторых местах виднелись отдельные островки мелкого песка. Следы индейцев пересекали это русло.
В то время как мы медленно переправлялись на другой берег, я зорко разглядывал песок и гальку. Если мои догадки были правильными, то здесь было наиболее подходящее место свернуть одному из апачей в сторону. Он мог отъехать по сухому руслу немного вниз и, если лошадь его ступала не по песку, а по крупному щебню, на котором не оставалось отпечатков копыт, то он мог незаметно исчезнуть. Следы же двух лошадей, продолжавших прежний путь, легко можно было принять за следы трех.
Я все время держался позади Сэма. Мы почти уже переправились на ту сторону, как вдруг я заметил в том месте, где песок граничил с гальками, круглое углубление с вдавленными краями. Оно было величиной приблизительно с кофейную чашку. В то время у меня еще не было достаточно опыта и проницательности. Все же я догадался, что это углубление было сделано копытом лошади, соскользнувшим с щебня в песок Когда мы достигли противоположного берега, Хоукенс хотел было продолжить путь, но я сказал ему:
– Сэм сверните-ка немного влево.
– Чего ради?
– Я покажу вам кое-что.
– Что такое?
– Сейчас увидите. Поедемте.
Мы поскакали вдоль берега, поросшего густой травой. Проехав около двухсот шагов, мы заметили на траве в направлении с севера на юг отпечатки лошадиных копыт.
– Ну Сэм, что же это такое? – воскликнул я, немного гордясь своей правотой.
Его плутоватое лицо пресмешно вытянулось, а маленькие глазки, казалось, окончательно затерялись в своих впадинах.
– Следы лошади! – удивленно воскликнул он.
– А откуда они здесь появились?
Он посмотрел вниз в русло и, ничего не заметив, сказал:
– Похоже из этой речушки.
– Разумеется. Но кто же был всадник?
– Откуда мне это знать?
– А я знаю.
– Ну кто же?
– Один из побывавших в лагере апачей.
Лицо его еще более вытянулось, чего я у него никогда раньше не замечал, и он воскликнул:
– Один из апачей? Не может быть!
– И все же это так! Видите, они разъехались, как я и предполагал. А теперь вернемся к прежним следам. Вот увидите, что они принадлежат только двум лошадям.
– Меня бы это очень поразило! Давайте посмотрим. Очень любопытно!
Мы вернулись к широким следам и, действительно, убедились в том, что там проехали только два всадника.
– Ну что же, отправимся дальше? – спросил Сэм.
– По каким следам?
– Вот по этим.
– Они принадлежат Виннету.
– Из чего вы это заключили?
– Всадник, поехавший этой дорогой, медленно следует за другим, поскакавшим вперед, чтобы созвать воинов. Ясно, что к своему племени поспешил вождь, а не Виннету.
– Верно! Я согласен с вами. До вождя нам теперь нет дела. Мы поедем по следам Виннету.
– Почему именно за ним?
– Потому что я хочу узнать, сделал ли он еще один привал. Для нас это очень важно. Итак, сэр, вперед!
Мы поехали опять на юг, на этот раз путь был очень однообразный и скучный. Наконец уже незадолго до полудня Сэм остановил лошадь и сказал:
– Теперь нам пора вернуться. Виннету, оказывается, ехал всю ночь. Очевидно, оба они спешили. В самом недалеком будущем мы должны ожидать нападения индейцев. Весьма возможно, что они нападут в течение тех пяти дней, которые вам осталось работать.
– Это было бы весьма скверно.
– Разумеется! Если вы прекратите работу и мы улепетнем от индейцев, то она останется неоконченной, если же мы останемся, то на нас нападут краснокожие и работа опять-таки не будет сделана. Этот вопрос следует серьезно обсудить с Бэнкрефтом.
– Может быть, найдется какой-нибудь выход?
– Какой же?
– Мы могли спрятаться в безопасное место, а когда апачи вернутся домой, окончить работу.
– Это, может быть, удастся устроить… Посмотрим, как к этому отнесутся остальные. Нам нужно спешить, чтобы еще до наступления ночи попасть в лагерь.
Мы возвращались по той же самой дороге. Хотя мы не жалели своих скакунов, мой чалый не чувствовал никакой усталости и Мэри бежала так бодро и легко, как будто ее только что выпустили из конюшни. За весьма короткое время нам удалось значительно приблизиться к лагерю. Достигнув какой-то маленькой речонки, мы решили устроить привал, чтобы напоить животных и самим отдохнуть часок. Мы соскочили со своих скакунов и растянулись на мягкой траве, окруженные со всех сторон кустарником.
Успев хорошенько наговориться в пути, мы лежали, на нарушая царившего кругом молчания. Я думал о Виннету и предстоящей схватке с апачами, между тем как Сэм мирно спал. Я видел, как равномерно приподымалась и опускалась его грудь. За прошлую ночь ему не удалось хорошенько выспаться, поэтому, полагаясь на мою бдительность, он решил наверстать упущенное.
