После долгих, суровых, непрерывных зим опять пришло в Европу тепло, а вместе с ним вернулась и южная растительность. Не было, правда, носорогов и гиппопотамов, отделенных теперь от Европы широкими морями, ни кошек, которые преследовали бы их стада, но тянущиеся на сотни миль дремучие леса дрожали от рева зверей. Стаи птиц и насекомых стали многочисленнее, нежели перед тем. Бесчисленные породы их, всевозможного вида и величины, наполняли воздух, воды, траву и леса. Но число млекопитающих по сравнению с периодами миоцена и плиоцена было теперь гораздо меньше. Господство четвероногих быстрыми шагами приближалось к упадку. Великолепного мамонта и пещерного медведя постигла такая же судьба, как мастодонтов и махайродов со страшными клыками. Северные же олени, выросшие на жестких мхах, переселились к полюсу, а за ними и значительная часть европейцев, судьба которых издавна связана была с этими животными. Люди, переселившиеся на далекий север, никогда уже не возвращались в родные края. Те же, которые остались, скоро сжились с новыми условиями жизни. Это были мечтательные люди, чрезвычайно чуткие к красотам природы, и вели они легкий, счастливый образ жизни.
Слабо заселенные леса и степи недолго ожидали новых жителей. Люди другого племени, высшей культуры, пришли из далекой неизвестной нам страны и медленно расходились во все стороны. На западе они нашли совсем почти еще безлюдные пространства. Каждое поколение углублялось все дальше в глубину чащи, изобиловавшей зверями.
Пришельцы эти значительно отличались от первых европейцев. Ничего удивительного, что оба племени, встречаясь случайно, старались избегать близких отношений. Люди четвертичного периода, как кочевники, любили лишь вольную степь, беспрепятственно уступали пришельцам облюбованные последними места и уходили на запад и на север. Небольшая часть их осталась и покорно переняла новую культуру.
Племя, которое увидели наши путешественники, уже насчитывало много лет существования. Не считая тысячелетий, проведенных ими в своем отечестве, они уже многие века жили во вновь занятой стране. Это были пра-пра-пра-правнуки первых пришельцев. Образ жизни, мышление и обычаи новой расы, и старой, представители которой встречались еще кое-где на далеких окраинах, резко различались между собою. Первые европейцы, как мы говорили, вели кочевой образ жизни, пришельцы – оседлый. Первые жили охотой и не могли даже представить, чтобы из земли можно было извлекать какую-либо выгоду; вторые же взрыхляли землю при помощи кирки, которая может считаться первой сохой. Первые обладали лишь грубыми каменными орудиями, гнездились в пещерах лишь временами, так как постоянно переходили с места на место; вторые умели шлифовать камни и делали из них топоры, молоты, долота и другие орудия. Они всегда жили в пещерах или землянках и сажали в землю зерна растений, которые вывезли из своей родной страны. Давнишние туземцы жарили или сушили мясо; они не знали, что значит варить его, не имели понятия о гончарном искусстве. Горячую воду они приготовляли, бросая раскаленные в костре камни в кожаные мешки, наполненные водой. Пришельцы же умели нагревать воду над огнем в сосудах из кожи, древесной коры и в плетенках, облепленных толстым слоем глины. Мало-помалу они убедились, что глина при обжиге становится твердой, как камень. Тогда они научились делать горшки и разные сосуды из одной глины. Ржаные и ячменные колосья они жгли или рубили, а осыпавшиеся зерна сушили, крошили на кашу и готовили из них хлеб.
Прежние кочевники нисколько не заботились о своих покойниках, новые же оседлые жители старательно хоронили своих мертвецов, и некоторым, выделившимся при жизни какими-либо заслугами, начали воздвигать курганы и памятники из камней, так называемые дольмены. Кочевники, при всей своей суровости, были в значительной степени одарены чувством красоты и имели в своих сердцах поэтические грезы. Пришельцы же, несмотря на все свое превосходство, не обладали художественным чутьем и не воспринимали так жадно красоты, разлитой в природе. Они жили в достатке, так как привыкли к растительной пище. Хоти они не посвящали охоте так много времени, как кочевники, тем не менее, они всегда имели вдоволь мяса, потому что научились ловить диких быков, держать их в оградах и, что очень важно, охранять от волков и медведей. Неукротимые животные тосковали по свободе, рвали копытами землю, пока не умирали от стрелы или копья непрошенного опекуна. Позднее человек научился пользоваться молоком и маслом от животных, и эти продукты были почти единственными предметами питания пастушеских племен.
Род человеческий неограниченно царил на земле. Он господствовал над всем миром одушевленных существ. Он знал обычаи всех обитателей лесов и степей и умел извлекать выгоду из своих сведений. Все живущее боялось человека и подчинялось его силе и уму. Птиц и небольших животных он ловил в силки, крупных убивал в капканах и даже в открытом бою. Справедливость, однако, требует сказать, что положение человека упрочило одно животное, принадлежавшее к хищной семье волков и шакалов. Человек заключил с этим животным тесную дружбу и много извлек из нее. Союз этот дал ему больше, нежели могли дать ему все сокровища суши и моря.
Этот важный момент в жизни человека до сих пор покрыт мраком таинственности. Как это случилось и когда именно – трудно сказать. Вероятнее всего, что собака сблизилась с человеком еще в последние времена каменного века. Стаи собак долгое время на расстоянии сопутствовали людям. Он питались остатками человеческих трапез, не нападали на людей, но своим присутствием оказывали человеку услуги, когда тот даже об этом не догадывался.
Они отгоняли от людских жилищ волков и других хищных зверей. Такие полуприятельские отношения на расстоянии длились очень долго. Но мало-помалу человек оценил своих попутчиков. Собака все ближе и ближе стала подходить к пещерам и людским стоянкам и все менее боялась человека.
Взаимное недоверие исчезло и вскоре сменилось дружбой. Собака, так сказать, дополнила человека своим чутким слухом, обонянием, быстротой ног и многими другими качествами. Она совершила гораздо больший переворот в жизни человека, нежели в позднейшее время самые важные открытия, вроде книгопечатания, пара и электричества. Ни одно животное, даже лошадь, не заслуживает в такой степени дружбы и любви человека, как собака. Верная и покорная, она в течение многих тысячелетий была частью его существования, неизбежным условием его благополучия и успехов. С тех пор собака сделалась как бы нашей собственностью. Каждая собака принадлежит всецело своему «господину», приспосабливается к его привычкам, охраняет его собственность, угадывает его желания и предана ему до последнего вздоха.
Наши путешественники наблюдали счастливую группу людей, удобно и уютно расположившихся в дремучем лесу. Эти люди были счастливы избытком сил и здоровья, своими победами над окружающим миром и незнанием тех забот и печалей, которые отравят людям существование в нынешнее время. Их впечатлительные души были полны суровой поэзии и жажды знания. Не зная книг, они уже были философами. Они размышляли о чудесах природы: о буре, грозе, о мраке ночном, о золотистом восходе и пурпурном закате солнца, о радуге, облаках и дождях, о шелесте листьев и журчании ручейков, о почках, распускающихся в цветы и о плодах, вырастающих из цветов. Все их интересовало, все они умели объяснить и также непоколебимо верили в свои выводы, как мы в свои, научные, основанные на трудах и исследованиях величайших ученых. Они смотрели на всю вселенную с точки зрения своих грез и приписывали стихиям собственные качества и недостатки. Свет и мрак, деревья и животные, моря и реки, облака, гром и молния – все это, по их понятиям, жило и имело свой разум, волю, пороки и добродетели.
