– Друзья! – крикнул лорд, когда бубны перестали звенеть и дикие крики несколько затихли. – Я виноват перед вами, я повел вас на верную смерть. Простите меня, умоляю вас!
– Вы ни в чем не виноваты! – откликнулся профессор.
– Благодарю вас! Да спасет вас Бог! У меня к вам просьба, дорогой профессор. Если вы не погибнете, то сообщите, прошу вас, по возвращении в Лондон, Клубу чудаков, что президент их остался верен себе до последней минуты. Сколько лет еще до наших времен?
– Теперь уже немного, но все же считайте тысячами…
– Так вот, сообщите членам Клуба, что президент их умер с честью, защищая жизнь женщины за несколько тысяч лет до своего рождения. Я умираю! Да здравствует Англия! Да здравствуют долг и честь, и да хранит вас Бог!
В эту самую минуту бревно с оглушительным шумом упало. Жертва была принесена. Когда начали засыпать яму и утаптывать землю, двое дикарей подошли к геологу, и, убедившись, что оба пленника крепко связаны, ушли обратно. Вскоре рассеялась и вся толпа. Станислав тихо всхлипывал. Геолог впал в какое-то одеревенение и равнодушно ждал своей очереди. Солнце адски жгло их, голод и жажда невыносимо мучили. Геолог стеклянными глазами смотрел на предметы, которые прежде могли бы сильно заинтересовать его. Он видел ряды маленьких хижин, прототипы домов всех времен и стилей, скалу со священным деревом на вершине и несколько поодаль – грубо обтесанного деревянного идола. Он видел гончара, который с явным увлечением работал над украшением своей вазы по-детски наивными узорами. Он видел, как люди кропотливо трудились над выделкой шила или иголки из птичьих костей, над отделкой топора или молота. Он видел мужчин и женщин, носивших костяные и глиняные ожерелья, которые доставляли им такое же суетное удовольствие, как позднее бриллианты, жемчуг и драгоценные камни.
Им овладела глубокая печаль. Он понял, что видит перед собой зарю новой эры, в которую он сам родился. Он понял, что видит закат мира, просуществовавшего, несмотря на бесчисленные катастрофы, в течение миллионов лет. Сонмы четвероногих, прежняя хвала земли, уходили со сцены. Человек воцарился на земле и подчинил себе все живущее.
Страшная ночь наступила для пленников, убежденных, что с наступлением следующего дня их постигнет та же участь, что и благородного друга их, лорда Кэдогана. Но вдруг произошло нечто необычайное. Со всех сторон начались пронзительные крики, шум, движение, а над одной из хижин взвились огненные языки. Не прошло и пяти минут, как огонь охватил несколько других домиков. В эту самую минуту около пленников показалась какая-то фигура. Когда она подошла ближе, они увидели, что это высокий мужчина. Он наклонился над геологом и в одну минуту развязал веревки, врезавшиеся в его тело. Когда отблеск пожара упал на лицо мужчины, геолог узнал в нем дикаря, невесту или сестру которого спас лорд Кэдоган. Благодарный сын природы что-то лепетал, испуганно указывая на пожар, но профессор ничего не мог понять. Освободив профессора, дикарь развязал веревки и на Станиславе, затем дал им свою секиру, лук со стрелами и жестами посоветовал убегать как можно скорее. И в тот же миг он исчез, как призрак.
Геолог и Станислав опять остались одни и все еще не понимали, чему они обязаны своим освобождением. Но все скоро выяснилось.
Из деревушки доносился страшный шум. Ясно были видны челноки, наполненные людьми, метающими стрелы и копья. Там шла, очевидно, ожесточенная битва.
– Неожиданное нападение, – заметил профессор.
– Возмездие за смерть благородного лорда, – угрюмо пробормотал Станислав.
Глава 9
Новый царь земли
На земли настали удивительные времена. Человечество, еще недавно подчиненное окружающему его миру, расцвело, подобно яркому, пышному цветоку и затмило собой все живущее на земле. Еще недавно человек понятия не имел о счете и измерении – и вот он начинает пользоваться для этих целей собственными членами, а вслед за тем создает математику, физику, астрономию и химию с ее чудесами. Недавно еще он с трудом выражал устно свои мысли. Но вот он уже умеет излагать их на дереве или на папирусе, а вскоре научится удерживать их в памяти с помощью мертвых машин. Еще недавно он дрожал перед каждым крупным зверем – и что же мы видим? Он приручил лошадь, быка и сделал собаку верным своим слугой. Недалеко уже то время, когда он будет творить чудеса с помощью пара и электричества.
Каждое животное до последнего своего вздоха остается верным нравам и обычаям своих предков. Орел одинаково вьет гнезда во все времена, как он вил их при римских цезарях, точно так же он будет их вить и в девятнадцатом веке. Один лишь человек неустанно меняется и совершенствуется. Можно смело сказать, что в этом существе, созданном физически из тех же тканей, соединены все духовные проявления животного мира с придачей новых, неизвестных еще тому качеств и способностей. Он подчинил себе весь мир и пожелал быть самостоятельным во всем. С тех пор, как существует земля, не было еще примера, чтобы один лев был слугой другого льва и чтобы одному льву подчинялись тысячи других львов. И ясное солнце не видело еще, чтобы один медведь был во сто крат умнее другого, одна белка в тысячу раз богаче другой, чтобы одна антилопа носила в себе сердце тигра, другая хитрость лисы, третья благородство и мудрость слона. Ничего подобного еще не видела земля. И вдруг появился человек и явил миру все эти чудеса… Отныне историку земли нечего больше писать о животных. Земной шар покрыл род человеческий, и ему принадлежит теперь главное место в истории. Львы, гиппопотамы, антилопы, крокодилы, гремучие змеи продолжают жить в своих берлогах и болотах, но в поступках их ничего нового заметить нельзя. Они живут точно так же, как жили их предки тысячи лет тому назад. Чудо и венец земли теперь человек. Он царь земли! Он вызвал к жизни и заставил служить себе дремлющие силы природы, а его стремлениям и порывам не видно границ!..
Ах если бы он захотел быть так же добр, как он умен и могуч!..
Перед болезненным воображением геолога с мучительной ясностью мелькали картины из жизни человечества, уже вступившего на историческое поприще. Он касались всех веков и народов и были одна мрачнее другой… Бог весть сколько раз насилие торжествовало над справедливостью. Человек, это мягкое и забитое когда-то существо, не раз превосходил жестокостью все живущее на земле. Он не раз оказывался чудовищем, какого не видывала земля. У него оказались усовершенствованные когти тигра в виде кинжалов, мечей, ядовитых стрел и других смертоносных орудий. И это венец творения! Это существо, которое ставит себя над всеми животными и говорит: «Я – слава земли! Я ее гордость!..»
* * *
Среди мрачных картин, мелькающих перед профессором, он видел порой и иные, светлые, но они приносили ему мало удовлетворения. Он верил, однако, в конечное торжество добра над злом и света над мраком.
«Отчаиваться незачем, – говорил он себе. – Разве можно требовать от человека, чтобы он сразу победил в себе все дурные стремления? Разве мы не видим, что он облагораживается с каждым веком?..»
Так он утешал себя, не желая расстаться со своей страстной верой в доброе зерно человека, но какой-то насмешливый, неприятный голос шептал ему на ухо злые, едкие слова неверия и сомнения, и перед ним вставали вновь картины еще более мрачные, еще более ужасные…
