– Не пытайтесь остановить меня, – продолжал голос. – Я попаду в вас быстрее чем вы в меня. Джек, будь хорошим мальчиком, давайте сюда остальные пачки. И вы, Хобсон помогите ему. Впрочем, вы и сами можете рассеять их по ветру, так как я вам показал.
Жулики вынуждены были повиноваться, под угрозой выстрелов, которые могли бы прервать их трусливые жизни. Хобсон стоял у окна разрывал пачки и выкидывал купюры в окно, в то время как Кирби передавал ему одну пачку за другой.
– Разве не здорово? – слащаво продолжал невидимка. – Смотрите как мерцают купюры, скользя по ветру!
Но Хобсон и его партнер не видели в этим ничего замечательного. Им было плохо. Они потеряли десять тысяч долларов, которые только что добыли обманом. И они оказались совершенно беспомощны, столкнувшись с невидимкой, сам факт существования которого приводил их в ужас.
ВУДРОУ ДЖОНС ШАГНУЛ к микрофону. Изображая патриарха, который собирался обратиться к своей пастве, он поднял руки. Толпа в ожидании затихла.
– Мои достойные друзья, – начал он своим зычным голосом. – Я не стану говорить пустые слова, переполненные несбыточными обещаниями. Наша предвыборная платформа гарантирует пять ключевых моментов. Сначала вопрос школ для ваших детей. Мы построим новые школы, современные, роскошные, дорогие…
– Очень дорогие для налогоплательщиков! – раздался голос прямо под правым ухом Вудроу Джонса.
Политический деятель задохнулся на своем последнем слове, словно молнией пораженный. Он стал озираться, чтобы увидеть, кто говорил, но поблизости никого не было. Ближайший из чиновников сидел в двадцати футах от него. Может ему пригрезилось?
Он вновь повернулся к толпе, взмахнул руками, словно извиняясь за паузу и продолжал:
– Во-вторых у меня есть планы, относительно снижения налогов. Надеюсь, что через шесть месяцев нам удастся сократить их на две трети. И…
– Конечно, – насмешливо продолжал все тот же голос, говоривший прямо ему в ухо. – А потом налоги станут больше… больше и больше…
На этот раз Вудроу Джонс был определенно озадачен. Он слышал голос так отчетливо, словно кто-то и самом деле стоял рядом с ним у трибуны. Дух бесплотный, да и только. Люди Джонса безучастно уставились ему в спину, задаваясь вопросом, что не то с их лидером. Совершенно определенно они ничего не слышали.
Джонс снова заговорил, но теперь его голос звучал неуверенно. Он оставил в стороне вопрос о налогообложении и перешел к третьему пункту своей предвыборной программы.
– В этом районе необходимо усовершенствование парка. У нас есть проект бюджета, который предусматривает создание одного из лучших плавательных бассейнов, озеленение территории, и…
– И который, Вудроу Джонс, также предусматривает солидное обогащение для вас лично и чиновников, которые вас поддержат! – этот голос звучал прямо в его ухе и теперь это было совершенно очевидно.
Нервы Вудроу Джонса сдали. Его полные щеки задрожали. Он не хотел продолжать. Теперь он почувствовал себя страшно больным. Однако он знал, что должен продолжать или он потерпит поражение на выборах. Так что он продолжал. Только теперь голос его дрожал и собравшиеся уставились на него во все глаза. Они словно почувствовали, что голос его теперь зазвучал совершенно неискренне. Чиновники его группы поддержки выглядели взволнованно.
– Пункт четыре моей избирательной платформы… Я собираюсь проследить чтобы о каждой неимущей семье заботились должным образом. Так как для меня это особо важный вопрос, я перепроверил список нуждающихся…
– Сами написали этот мифический список господин Джонс? – поинтересовался таинственный голос, звучавший у него в голове.
И тут, хотя вечер и был прохладным, Джонс вынул носовой платок и промокнул вспотевший лоб. А потом он как ни старался, начал спотыкаться, то и дело повторяя слова паразиты «это» и «который», покашливая и выдавливая многозначительное м-м-м. Никто не понимал, насколько он страдает.
– И теперь… м-м-м… самый последний… и… м-м-м… возможно самый важный пункт моей избирательной платформы… Это я относительно рэкета… Я собираюсь искоренить его и коррупцию….
– Так ли? – проговорил голос, который теперь больше всего напоминал его совесть. – Прошлым вечером вы и ваша группа поддержки провели тайную встречу, пообещав соблюдать интересы рэкетиров, и не преследовать их по суду… Как насчет этого, господин Джонс?
Вудроу Джонс заколебался, замолчал. Зрителям показалось, что он к чему-то прислушивается, но никаких звуков не было! И все же Вудроу слушал ничто, чего остальные услышать не могли.
– А вы знаете, что вы – явный лицемер! – прозвучал голос прямо в ухе Вудроу. – Лживые обещания – вот что вы только что дали народу. Как Вы можете изображать из себя благородного политического лидера, когда вы… я бы даже сказал ты – дешевка! Слышал когда-нибудь об аде, а Джонс? Пока вы будите лезть наверх, вы будите постоянно слышать этот голос!
Лицо Вудроу Джонса стало белым, как мел. Люди из его команды поддержки метнулись вперед, поскольку он покачнулся. Но прежде чем они оказались рядом с Джонсом, голос произнес:
– Вы не станете участвовать в выборах, Джонс. А если станете участвовать, этот голос – голос твоей совести, будет тебя часто посещать и быстренько доведет тебя до психиатрической больницы!
Джонс словно сошел с ума. Завопив он во всеуслышание объявил, что снимает свою кандидатуру. Отбиваясь от своих бывших избирателей, он ещё долго кричал, что вся его предвыборная программа сплошная ложь.
Глава II. Полуночный посетитель
ЛЕДА НОРРИС ПРОСНУЛАСЬ посреди ночи, охваченная странным, душащим чувством, что кто-то вошел в её спальню. Она ничего не слышала, и ничего не могла видеть. Потом она включила лампу при кровати, но неприятное ощущение не оставляло её.
Кто-то был в её комнате!
Она попыталась себя убедить, что всё это глупость, но страх накатил новой волной, когда ей показалось, что она услышала как кто-то крадется к окну. Но она не заметила ничего такого-этакого, что могло издавать подобный звук! Она открыла рот, чтобы закричать!..
– Леда! Леда, пожалуйста не пугайся! – прозвучал голос из пустоты.
Занавески на окне зашевелились, словно кто-то выбрался на пожарную лестницу.
Ужас девушки вырвался в надрывный крик.
– Лайл! – нетерпеливо позвала она. – Лайл Трент! Это ты? Я тебя не вижу, но это же был твой голос…
Занавески оставались приподнятыми на секунду, а потом с шелестом вернулись на месте. Чьи-то мягкие шаги приблизились к кровати.
– Да, Леда, это – я, – вновь раздался голос человека. – Я стал невидимкой с помощью одной научной уловки. Но я здесь, во плоти. Я не хотел, тебя разбудить и говорить с тобой в таком виде. Я пришел лишь для того, чтобы увидеть её личико в лунном свете… – голос его заколебался.
Леда Норрис застыла, переполненная любопытства.
