Главная задача при охоте на мускусных быков заключается в том, чтобы во-время окружить хитрых животных. Быки обладают очень тонким слухом и очень быстры и пугливы. Но если неприятель покажется неожиданно и окружит их, то дело выиграно. Они образуют тогда тотчас же по своему обычаю круг, головами наружу, с телятами в середине. Этому научились они в постоянных боях с белыми полярными волками.
Сомкнувшись, с низко наклоненными головами, выкатив кровью налитые глаза, сопя, ожидают старые быки врага. И если он отважится подойти, ближайший бык делает на него нападение и, отогнав его, моментально возвращается на свое место.
Заслуживает удивления способ, как использовали гак-ю-маки этот боевой прием быков.
Хорошо зная, что их стрелы не могли бы повредить этим животным, снабженным косматой шерстью и мощным шлемом крепких рогов, гак-ю-маки пускаются на хитрость.
Один из охотников, запасшись куском кожи, дразнит намеченного быка. Но когда тот оставляет круг, чтобы броситься на дикаря, – другие охотники с удивительной смелостью и искусством накидывают быку на рога надежную петлю из кожаных ремней и в тот же момент все охотники изо всех сил начинают тянуть за ремень.
Суть в том, что несчастный «гук-мул» всегда упирается вместо того, чтобы сделать нападение. Этой минутой пользуется один из гак-ю-маков и убивает быка сильными ударами по ноздрям или ловко всаживает ему в пах копье.
Но на этот раз животные не образовали оборонительного круга; испуганные ружейными выстрелами, слепо бросились косматые существа вперед и лавиной обрушились на людей.
Их ряды пролетели, как смерч, и оставили несколько неподвижно распростертых на земле тел. Помощь была излишня. Через минуту дикари скончались.
Оставшиеся равнодушно оттащили их в сторону, завалили камнями и вернулись, таща с собою единственную бычачью тушу, – всю добычу этой несчастной охоты.
Олени теперь жирны, откормлены. Назади у них отложился большой слой жира. Их бурая шерсть блестит. В тихие осенние ночи, когда звезды падают с неба, подобно серебряному дождю, слышен рев ухаживающих за самками самцов.
Гак-ю-маки выходят на них с луками. Искусный, сильный охотник в состоянии смертельно ранить оленя кремневой стрелой на самом быстром бегу. Я испытывал эти луки. Нужны сильные мускулы, чтобы натянуть их тетиву.
В один прекрасный день ветер вдруг изменился и начал дуть постоянно и равномерно по направлению к озеру. Обе орды обменялись дюжиной посольств и соединились вместе. Потом мы потянулись степью к югу. Наконец, женщины и дети, несшие кожи и запасы, спустились ущельем и устроились внизу табором.
Здесь на несколько миль в длину плато спадало отвесным обрывом, так что нависшие скалы в нескольких местах образовали обрывы.
Степь наверху высохла под лучами солнца. Охотники разбрелись по всей местности. Зажигая огни и производя шум, они в течение трех дней сгоняли стада к краю обрыва. А потом, когда число стад было достаточно, зажгли траву в тот момент, когда ветер дул наиболее подходящим образом.
Степь в широком кругу занялась удушливым пожаром, и столбы едкого дыма поднялись над землей. Паника охватила стада. Мамонты трубили тревогу. Мускусные быки ревели. Дикие лошади бросались с испуганными глазами и расширенными ноздрями. Тихие и терпеливые олени жались друг к другу, как стадо испуганных овец. Белые волки бегали в этом хаосе с опущенными хвостами, высунутыми красными языками, не делая никому вреда.
Вся эта мятущаяся масса, разбегаясь и снова сходясь, приближалась к пропасти. Слышался только треск огня. Потом тревожно заблеял олений теленок. И на этот голос, подействовавший как укол, ответило всеобщее рычание отчаянного, безнадежного смятения. Старые быки, словно взбесившись, яростно напали друг на друга.
Первые примчались к обрыву лошади. Один из жеребцов, разбежавшись, сорвался через край пропасти. Падая, блеснуло его тело. Я видел, как перевернулось оно в пространстве и упало в туманную глубь.
Остальные бежали, фыркая и дрожа, вдоль обрыва, свободной рысью, одна за другой. Но огонь алчно близился с обоих боков. По временам дым, нанесенный ветром, окутывал все. Вспыхивало бледное пламя, длинными полосами неслось оно вперед, дождем искр перескакивало через промоины, подобно живому существу. Огненный круг постепенно суживался.
Животные, нагромоздившись над обрывом, поднимались на дыбы, обертывались назад, хотели бежать от пропасти, но задние, которых огонь преследовал по пятам, неодолимо теснили передних к обрыву. И в этой кишевшей и теснившейся массе поднимались, как острова, хоботы мамонтов, которые свивались и крутились, подобно гигантским змеям.
Наконец, первый карибу, теснимый сзади, был сброшен вниз. За ним последовали два-три быка. Потом настал сплошной водопад тел, которые разбивались внизу.
Раненые животные с перебитыми членами, издыхая, ревели, рычали, стонали, хрипели.
Мрачные женщины гак-ю-маков равнодушно смотрели на это страшное побоище.
Особенно грустное зрелище представляли мамонты.
Несчастные великаны стояли уже в дожде искр, и в клубах дыма, полузадушенные и ослепленные. Матки телом защищали своих молодых. Их косматая шерсть загоралась от жара. И, наконец, не решаясь прорваться через огонь, и они последовали за другими.
Я почувствовал припадок жестокой ненависти к дикарям при взгляде на это невиданное истребление. Мне хотелось кричать. У меня захватило дыхание, когда я увидел, как падает первая жертва. Надежда, бледная, с крепко сжатыми губами, отвернула голову, чтобы не видеть всего.
Но что же делать? В первобытные времена научился человек этому простому способу охоты от пещерных гиэн. Он усовершенствовал его, благодаря огню. Он прост и очень действителен. Сострадание – понятие здесь незнакомое и излишнее.
XXXIII
Орды разделили поровну добычу последней общей охоты и разошлись без всяких церемоний.
Долгий день между тем уже клонился к концу. Солнце погружалось за зубчатый южный горизонт и пряталось все дальше и дальше. Наступила пора изумительных зорь, которые раскрашивали небо роскошной гаммой красок. Небесный купол над нами был то янтарным, то цвета мальвы и жемчужно-белым, то шафранным и лиловым. Глаза наши с наслаждением любовались этими цветными сумерками.
Теперь великая ночь уже двинулась в поход и победоносно приближалась. Во время непогоды мы беззаботно сидели в своих теплых пещерах. Мы снова взялись за работу, готовясь к отъезду.
Гак-ю-маки о нас почти забыли. Они сушат мясо и укладывают его в особые отверстия в скалах. Заслуживает упоминания, что некоторые пещеры сохраняют свежее мясо не испортившимся целую зиму. Но ходить в эти места нам не было позволено. Я не мог узнать, в чем кроется причина консервирующего свойства этих пещер.
Однажды мы шли сумрачным кедровым лесом. Гак-ю-мак, который нас вел, легко двигался в двух шагах впереди нас с копьем в руке и с каменным молотом за поясом. Ветер шумел в кронах кедров. Редкие снежинки кружились между стволами.
