Солнца попадались все реже и реже. Они становились все менее лучезарны и постепенно меркли. Между светилами царил глубоки мрак, и вскоре мы очутились среди настоящей пустыни. Миллиарды звезд, составляющих вселенную, видимую с нашей Земли, отодвинулись вдаль и представлялись в виде небольшого Млечного пути, уединенного среди беспредельной пустоты.
– Наконец-то мы на границах мироздания! – воскликнул я.
– Взгляни сюда! отвечала муза, указывая на зенит.
IV
Но что же это? Неужели правда? К нам приближалась другая вселенная! Миллионы и миллионы солнц, сгруппированных наподобие нового небесного архипелага, появлялись перед нами в пространстве, развертываясь как звездное облако, по мере того как мы поднимались. Я пытался пронзить взором все окружающее – глубину беспредельного пространства и всюду замечал такие же сияния – скопления звезд на разных расстояниях от нас.
Новая вселенная, куда мы проникли, состояла преимущественно из красных солнц – рубиновых и гранатных. Иные были совершенно кровавая цвета.
Мы неслись с быстротой молнии, перелетали от одного солнца к другому, беспрестанно испытывая электрически сотрясения, достигая нас подобно лучам северного сияния. Как должно быть странно жить в этих мирах, озаренных исключительно багровыми солнцами! Далее, в одной из областей этой вселенной, мы заметили второстепенную группу, состоящую из множества розовых и голубых звезд. Вдруг громадная комета, голова которой походила на раскрытую пасть, налетела на нас и окутала своими лучами. В ужасе я прижался к богине, на мгновение исчезнувшей из моих глаз в лучезарном тумане. Но тотчас же мы опять очутились в темном пространстве, так как вторая вселенная осталась далеко за нами, как и первая.
– Мироздание, – просветила меня муза, – состоит из бесконечного числа вселенных, отделенных друг от друга безднами пустоты.
– Бесконечного числа?
– Математическое выражение! – фыркнула Урания. – Без сомнения, число, как бы оно ни было велико, не может быть абсолютно бесконечно, потому что всегда можно мысленно увеличить его на единицу или даже удвоить, утроить. Но помни, что настоящая минута только дверь, в которую будущее устремляется в прошлое. Вечность не имеет конца, точно также и число вселенных. Впрочем, звезды, солнца, вселенные не составляют числа, вернее сказать, они бесчисленны. Оглядись! Всюду ты видишь все новые архипелаги небесных островов, все новые и новые вселенные.
– Мне кажется, Урания, что мы давно уже и со страшной быстротой подымаемся в беспредельном небе?
– Мы могли бы подыматься таким образом вечно и никогда не достигли бы конечного предела. Мы могли бы возноситься вверх, спускаться вниз, лететь влево, вправо – словом в каком угодно направлении и никогда, нигде мы не встретили бы никакой границы. Нет конца пространству… Знаешь ли, где мы теперь? Знаешь ли, какой путь мы совершили?
– Мы находимся… в преддверии бесконечности, как и тогда, когда были на Земле. Мы не подвинулись ни на один шаг!
Глубокое волнение овладело моей душой. Последние слова Урании пронизали меня до мозга костей холодной дрожью.
– Никогда и нигде нет конца пространству! Нигде! – повторял я, не будучи в силах ни думать, ни говорить ни о чем другом. Однако, мне представилось снова великолепное зрелище, виденное мною, и мое оцепенение сменилось восторгом.
– Астрономия! воскликнул я, астрономия – величайшая из наук! Изучать все эти чудеса! Жить в бесконечности! Урания! Что такое все остальные людские помыслы в сравнении с этой наукой? Тени, призраки!
– Когда ты проснешься на Земле, ты будешь восхищаться, и совершенно законно – наукой твоих наставников, – ответила муза. – Но знай, что современная астрономия ваших школ и обсерваторий – математическая астрономия прекрасная наука Ньютона и Лапласа еще не есть последнее слово. Это не та цель, которую я преследую со времен Гиппарха
[13] и Птоломея
[14]. Взгляни на эти миллионы солнц, подобных тому, которое дает жизнь вашей Земле, и, подобно ему, являющихся источниками движения, деятельности и великолепия – вот предмет науки будущего: изучение жизни всеобщей и вечной. До сих пор люди еще не проникали внутрь храма, где цифры не цель, а только средство, они представляют не создание природы, а методы, так сказать, подмостки к зданию. Ты увидишь зарю новой эпохи. Математическая астрономия уступит место физической астрономии – этой настоящей науке природы… Да, – прибавила она, – астрономы, вычисляющие видимые движения светил в их ежедневном прохождении через меридиан… Ученые, предсказывающие затмения, небесные явления, движения комет, наблюдающие с такой тщательностью положения звезд и планет в различишь градусах небесной сферы, открывающие новые кометы, планеты, спутники и перемещения звезд, определяющие и объясняющие различные пертурбации в движениях Земли, в следствии притяжения Луны и планет… Ученые, проводящие целые ночи в изучении основных элементов мировой системы, – все эти наблюдатели и математики только подготовители материалов, предтечи новой астрономии. Работы их громадны, труды достойны удивления, произведения их бессмертны и обнаруживают высшие способности ума человеческого. Но математики и геометры уже отжили свой век. Отныне сердца ученых будут стремиться к еще более благородной победе. Но изучая небо, вы пока в сущности остаетесь на Земле. Цель астрономии не в том только, чтобы показывать видимое положение блестящих точек, чтобы взвешивать камни, движущиеся в пространстве, и чтобы предсказывать заранее затмения, фазы Луны и часы приливов – все это прекрасно, но этого недостаточно. Если б на Земле не было жизни, эта планета не представляла бы интереса ни для кого. То же самое можно сказать обо всех мирах, вращающихся вокруг множества солнц в безднах пространства. Жизнь есть цель всего мироздания. Если б не существовало ни жизни, ни мысли, то все остальное не имело бы значения… Тебе суждено будет видеть полное преобразование науки. Материя уступить место духу.
– Всеобщая жизнь вселенной! – воскликнул я. – Но разве все планеты нашей системы обитаемы?.. Неужели эти миллиарды миров, наполняющих бесконечность, также населены? Похожи ли их жители на наше человечество? Узнаем ли мы их когда-нибудь?
– Эпоха, в которой ты живешь на Земле, вся продолжительность жизни земного человечества – один лишь миг в вечности.
Я не понял этого ответа.
– Но почему же все миры должны быть обитаемы именно теперь? – прибавила Урания. – Настоящая эпоха не имеет никакого преимущества над предыдущими или над будущими эпохами. Существование Земли будет гораздо продолжительнее – может быть в десять раз продолжительнее – периода человеческой жизни. Из десятка миров взятых наугад в пространстве, едва ли найдется хоть один, в настоящее время населенный разумными существами. Одни из миров были обитаемы когда-то, другие будут обитаемы со временем. Одни находятся еще только в подготовительном периоде, другие уже прошли через все фазы. Ныне одни в колыбели, другие в могиле. Так как существует бесконечное разнообразие в проявлениях сил природы, то земная жизнь вовсе еще не есть образец жизни внеземной. Существа могут жить и мыслить, обладая организмами, совершенно не похожими на те, которые известны на нашей планет. Жители других народов не имеют ни нашего внешнего облика, ни наших чувств. Они совершенно иные… Настанет день, и он уже близок – тебе суждено увидеть его – когда изучение условий жизни в различных областях вселенной будет главной задачей и величайшей задачей астрономии. Скоро придет время, когда вместо того, чтобы заниматься просто вычислениями расстояний, движений и определением материального состава соседних планет, астрономы будут изучать их физически составь, их географию, их климатологию, метеорологию, проникнут в тайну их организации их общества и будут обсуждать вопрос относительно их обитателей. Они откроют, что Марс и Венера в настоящее время населены мыслящими существами, Юпитер находится пока в первобытном периоде своей органической подготовки. Сатурн подчиняется условиям, совершенно отличным от тех, которые влияли на возникновение земной жизни, и будет населен существами, непохожими на земные организмы. Возникнуть новые методы для определения физического и химического состава светил и свойства их атмосфер. Усовершенствованные инструменты дадут возможность узнавать непосредственно о существовали человеческих обществ на планетах и позволят даже входить в сношения с ними. Вот прообраз науки, которое отметит конец 19-го столетия и откроет век двадцатый.
