Книга Золото твоих глаз, небо её кудрей, страница 106. Автор книги Михаил Харитонов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Золото твоих глаз, небо её кудрей»

Cтраница 106

Мораль сей истории? А она вам нужна?

//

Алисе не спалось. Она крутилась на матрасике, свивалась в клубок, прижималась спиной к тёплому очагу, и вспоминала структурную формулу аденозинтрифосфорной кислоты. Обычно это помогало ей расслабиться . Но сейчас сон не шёл.

После сытного ужина вся компания не знала, чем заняться. До полуночи было ещё несколько часов. Есть не хотелось. После рассказа Мариуса разговор как-то не клеился, все были на нерваках. Розан Васильевич откровенно клевал носом — ну или что там у него было вместо носа. Так что, после недолгого обсуждения, все решили поспать на дорожку.

Жирафчик устроил кота и крокозитропа в подсобке. Алисе там было холодно и она попросилась лечь у очага. Мариус принёс ей матрас с заметной кротовой ноткой, и одеяло, пахнущее выдрой. Оба запаха были так се — но не то чтобы уж совсем фу-фу-фу. Так что лиса легла на матрасик, укрылась одеяльцем и приготовилась заснуть.

Увы, заснуть не получалось. Душу точила неприятная мыслишка.

Алиса ворочалась и думала, что могла бы ведь сегодня избавиться от Буратины. И очень даже просто. Достаточно было вместо полисобра дать перорально что-нибудь вроде дентрокала, а потом сделать укольчик муцикорола . Тогда деревяшкин отдал бы концы тихо, безболезненно, и никто ничего не подумал бы. Просто ей в тот момент не пришло в голову, что так можно. Почему, почему?

В конце концов она поймала себя на мысли, что ей не хотелосьэтого делать. Нет, бамбук ей был по-прежнему неприятен, и она по-прежнему намеревалась от него избавиться. Но просто убить его — даже не пустить на препараты, даже не для еды, а вот просто так — в этом было… было что-то… лиса задумалась, ища слово. В конце концов оно всплыло. В этом было что-то безответственное, вот.

Лиса грустно усмехнулась, осознав, до чего же в неё въелись институтские нормы и правила. С институтской точки зрения Буратина был годной, жизнеспособной заготовкой, в которую были вложены чьи-то силы и труд. И эта точка зрения — ну очень некстатняя здесь и сейчас — оказывается, тихонечко жила в её душе и на неё исподтишка влияла.

По этому поводу Алиса очень на себя рассердилась и вообще расстроилась. Конечно, любая нормальная самка на её месте знала бы, что делать: найти подходящего самца и устроить ему сцену, закатить скандал на пустом месте, вынести мозг какими-нибудь идиотскими требованиями и т. п. В результате чего виноватым оказался бы он, а не она — по крайней мере, в её собственных глазах. Но лиса была наивна и не знала этого простого женского правила. Всё же её потянуло — чисто инстинктивно — к Базилио. Она тихонечко встала и пошла к подсобке.

Не дойдя до двери, она остановилась: из закрытого помещения доносились тихие голоса. Крокозитроп и Базилио о чём-то переговаривались.

Ей стало любопытно. Она подобралась к двери — очень осторожно — и приникла к ней ухом.

— …всё-таки хотелось… объяснения, — говорил кот очень тихо.

— Вы к кому обращаетесь? — поинтересовался крокозитроп. — К Дочке-Матери?

… знаете, — так же тихо сказал Баз. — Про… под землёй.

— Допустим, знаю, — рыбон возвысил голос, его стало слышно. — Я вообще многое знаю. И до сих пор жив. В том числе и потому, что у меня есть непреложное жизненное правило. Держать оба рта на замке. Чтобы не проговориться. Даже случайно. Понимаете?

Лиса подумала, что говорливый Розан Васильевич в этом вопросе себе льстит.

— Не… — ответил кот. Лиса решила, что второе слово похоже на «понимаю».

— А напрасно, — крокозитроп чем-то зашуршал. — Я пытаюсь донести до вас относительно несложную мысль. Для того, чтобы делиться информацией, нужны веские основания. Например, благодарность за оказанную услугу.

— Что сделать-то? — не вполне вежливо, зато достаточно громко перебил Баз.

— Осторожно, по возможности не причиняя боли, пробить или сжечь барабанную перепонку левого уха. Желательно также рассечь слуховой нерв. Мне, — добавил он для ясности.

— М-м-м-м-м… А может, не надо? — спросил кот. — Мало ли что наговорил этот, с усами.

— Этот с усами зря не скажет, — уверенно заявил крокозитроп. — И лучше уж сразу.

— М-м-м-м, — протянул Базилио. — Вы свою анатомию хорошо знаете?

— Не очень, — признал Розан Васильевич. — Но левое ухо я у себя найду. Вот внутри что там — это вы должны посмотреть. Но вы ведь можете.

— Тогда, — заключил кот, — нам нужна Алиса. Я не очень разбираюсь в биологии. Могу сжечь что-нибудь не то. Как Алиса проснётся, и займёмся… Так что же насчёт истории? Откуда эта хрень под землёй? И зачем она?

— Это долгая история, — сказал крокозитроп. — Вообще-то я не имею права её рассказывать, это тайное рыбонское знание. Но чего уж теперь-то.

— Тоже верно, — согласился кот. — Только, пожалуйста, во всех подробностях.

— Ну, вы сами напросились. Теперь слушайте. До начала…

Лиса подалась чуть вперёд. Половица под ней жирно, предательски скрипнула.

— Там кто-то есть, — сказал крокозитроп. — Посмотрите в рентгене.

Лиса затаила дыхание.

— Ничего не вижу, — сказал, наконец, Базилио.

Алиса тихонечко выдохнула.

— Пожалуй, — сказал Розан Васильевич холодно, — я расскажу эту историю в другой раз.

Миновало одно миновенье, потом ещё одно.

— Вы мне не доверяете? — осведомился кот тем обиженно-скандальным тоном, каким обычно говорят виноватые в мелком вранье и на этом пойманные.

— Отчего же, — язвительно сказал крокозитроп. — Но я теперь не доверяю вашему гайзерскому зрению. Оно у вас, похоже, сбоит. Отчего бы?

— Если вы не доверяете моему зрению, — ответил кот уже со злостью неприкрытой, — я не смогу сделать вам операцию, о которой мы договаривались. Попробуйте договориться с Алисой. А я, с вашего позволения… — что-то скрипнуло, потом раздались шаги.

— Постойте, — сказал крокозитоп. — Подождите! — повысил он голос. Тщетно: дверь хлопнула, и через пару секунд Базилио прошёл мимо сжавшейся Алисы. Шаг его был так твёрд, что лисе вдруг показалось — он сейчас уйдёт совсем, уйдёт в ночь, в никуда, бросив их всех здесь. Она чуть было не побежала за ним, но вовремя услышала, куда сворачивают шаги. Кот направился не в страшное никуда, а всего лишь в сортир.

Лисе внезапно сделалось очень стыдно и противно. Настолько стыдно и до того противно, что она, сжавшись и опустив глаза, сделала два шага вперёд и открыла дверь подсобки.

Там было тесно, горел очень тусклый свет. На узенькой коечке сидел Розан Васильевич. Разноцветные трубы его бессильно свисали с плеч, как толстые переваренные макаронины. Глаз болтался на стебельке, как последняя, уже ненужная слеза после перегоревшей ссоры.

— Й-извините, — сказала лиса. — Это я была. Я случайно. Не могла заснуть, потом услышала, как вы разговариваете… ну… и вот… глупо всё так получилось… — она неожиданно для себя всхлипнула.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация