Пьеро собрался с силами и сел. Вытряхнул из валенка содержимое. Там оказались скомканные бумажки, исписанные его — пьеровым — почерком. Это были черновики какой-то пьесы. В другое время он заинтересовался бы, но в данную минуту он испытывал тотальное разочарование в творчестве вообще. Поэтому он швырнул бумаги на пол и перевернул валенок, в надежде обрести что-нибудь более ценное. Нз недр валенка выпало два сигарных окурка, которые взвоняли как канализационные трубы.
Больше ничего интересного в каморке не было. Маленький шахид решил, что и ему тут тоже делать нечего. Он бы ушёл, но в каморке отсутствовала дверь. Стены оказались неожиданно крепкими. Пьеро чуть не впал в панику, но вовремя почувствовал, что откуда-то сверху дует. Он встал на топчан и обнаружил люк в потолке. Тот на удивление легко открылся, и поэт оказался в каком-то хлеву — а может, в эргастуле.
Первое, что обратило на себя внимание — это заяц.
Спервоначала Пьеро и не узнал серенького своего скакуна. Хотя бы потому, что он был никакой не серенький, а цвета фуксии — то есть ядовито-фиолетовый с багрянцем. К тому же — ухожен, гладкобок. Похоже, кто-то его холил, чистил и за ним приглядывал.
Привязан заяц был к кованому кольцу в стене. Но так, чисто символически, нетолстой верёвкой. Мощный байк порвал бы её, не заметив. Однако он не стремился на волю. Он спокойно лежал у кормушки и что-то жевал.
Пьеро подошёл поближе. Зверь не шелохнулся. Осмелев, Пьеро его потрогал, взъерошил шёрстку. И убедился, что шёрстка у корней серая, так что фуксия — всего лишь краска.
Чтобы окончательно убедиться, что заяц его собственный, Пьеро попытался залезть на него.
Результат был неожиданный и неприятный. Заяц посмотрел на маленького шахида круглыми глазами и сообщил:
— Непонятка четыреста один. Вы не авторизованы. Отойдите от меня. Предупреждение… — тут он выразительно щёлкнул зубами.
Пьеро отпрянул, потом обошёл зверя спереди, чтобы тот не лягнул.
Рядом с кормушкой лежали сумки и седло. В левой сумке была провизия: вяленое мясо, сушёные фиги, хлеб, две бурдючка вина. Также он обнаружил пузырёк с айсом и мешочек с соверенами. Правая была набита дорогим чёрным шоколадом. Одну шоколадку поэт тут же и схомячил: после айса его тянуло на сладкое.
Тут мочевой пузырь напомнил ему, что пора бы это самое. Покрутившись в поисках сортира и не найдя его, маленький шахид осторожно открыл дверь хлева и высунулся наружу.
На улице было темно и накрапывал мелкий дождик. Поле зрения загораживала стена сарая, освещённая подкарнизной лампочкой. Пройдя вдоль стены, Пьеро наткнулся на ангар с двускатной железной крышей. Ворота в ангар были заколочены жердями, на стене огромными буквами написано «сдаётся». Остальное закрывал забор из сетки-рабицы, за которым виднелись какие-то угрюмые лабазы.
Исследовать местность Пьеро не стал, боясь заблудиться. Справив нужду у забора, он поплёлся назад, пытаясь понять, где находится и как он сюда попал. С первым было более-менее понятно: склад или перевалочная база. Судя по всему, закрытая или малоиспользуемая. Очевидно, это была окраина. Оставалось понять, он-то что здесь делает?
Пьеро вернулся в хлев, сел на перевёрнутое корыто и попытался вспомнить хоть что-нибудь. Восемнадцатого декабря, около полуночи, он выпрыгнул в окно и очутился на спину зайца. Потом он куда-то скакал. Несколько раз падал. Потом снова упал и очутился почему-то у Евы Писториус дома. Там была ещё одна поняша, с львиным хвостом. С ними было… было… — тут в голове у него всё заверте… — кажется, ебля. И ёбля тоже была. И какие-то ещё безобразия. Кажется, его укусили за ногу (он покрутил ногой — ничего не болело). Потом он сочинил стихотворение про мышей, исполненное высшего смысла. Потом… потом… потом… упс. Всё остальное куда-то девалось. Всё, что осталось — очень смутное воспоминание о какой-то белой шляпе и слова «ты похож на мудака».
Не найдя ничего полезного внутри себя, Пьеро решил ещё раз поискать вовне. Это имело успех. В углу хлева он обнаружил тугой узел. Его содержимое привело Пьеро в эстетический трепет и интеллектуальное замешательство. Проще говоря, он малёк прихуел.
Там был театральный костюм грибовока: маска с примордием на месте носа, грибовидная шляпа, длинное пальто, тактические рейтузы и башмаки с гамашами. В шляпе лежала металлическая баночка с очень тугой крышкой. К ней прилагалась казённого вида бумажка-инструкция. Из которой Пьеро узнал, что в баночке находится продукция Бибердорфской лаборатории органических соединений под названием «Антидог-спрей». Далее мельчайшими буковками описывался состав зелья
, в котором Пьеро разобрал только слова «перец» и «кал». На обороте сообщалось, что средство призвано отбивать обоняние у хищников, в особенности собачьих основ. В самом низу указывалось, что средство предназначено на экспорт, а его использование в пределах Бибердорфа строго запрещено, ибо оное может воспрепятствовать полицейским мерам по защите установленного порядка.
Кроме этого, в кармане пальто обнаружился пузырёк с жёлтыми шариками. На нём было написано: «Пилюли „Театральные“ баритональные лирические. Для голосовых связок хомосапых. Срок действий 24 ч.»
Всё это, несомненно, что-то значило. Вопрос состоял в том — что именно. Никаких объяснительных записок, инструкций и т. п. узел не содержал.
Пьеро пригорюнился, закручинился. Всё шло к тому, что придётся вспомнить времена, когда он ещё не был творческой личностью. А был, — прости Доче! — удачливым боевиком, убившим много разных существ и оставшимся в живых. В основном — благодаря умению споро и ладно соображать.
Обычно перед ним была задача и требовалось найти решение. Здесь перед ним было решение. Осталось восстановить задачу.
Итак, у него есть некий благодетель, который ему помогает. Непонятно почему. Но в данный момент это выяснить невозможно. Поэтому и думать об этом бесполезно. Далее: благодетель явно стремится к тому, чтобы Пьеро смог бежать из города и достичь Мальвины. Почему — опять же непонятно, но допустим. Он оставил здесь набор вещей. Что с ними нужно сделать?
Первое. Если ему дают маску и одежду — их, понятное дело, нужно надеть. Цель? Очевидно, маскировка. Маскировка от кого?
Полицейские псы, решил Пьеро. Старые недобрые полицейские псы, полагающиеся на зрение, но больше на обоняние. Очевидно, они сторожат путь, а также контролируют ближайшие объезды. Послала их или полиция, или Карабас лично. Может, нанял, а может — как-то договорился. Но сами собаки местные, и как выглядит настоящий грибовик, вряд ли знают: грибовики в этих широтах редкие гости, им тут слишком холодно. Так что маскарад может их обмануть. Эмпатов среди них, видимо, нет — иначе благодетель это предусмотрел бы. Гм, а запах? Карабас наверняка дал им обнюхать его шмотки, оставшиеся в номере. Ах вот для чего спрей! И он же, — догадался Пьеро, — действует на зайца. Что и логично: заяц авторизует владельца и по запаху тоже.
Оставалось всего ничего — понять, где он находится, потом оседлать байк и добраться до дороги, ведущей из города. Там как-нибудь преодолеть или обойти псов, отъехать достаточно далеко, а там уже начать интересоваться у местных, как бы добраться до старой немецкой базы. Кто-нибудь да укажет путь. Вот только у кого спросить, где он сейчас…
