Заяц! Пьеро вскочил, не обращая внимания за затёкшие колени.
— Серенький, — он не знал, как обращаться к зайцу, и назвал его как привык, — мы где?
— Триста сорок второй технологический проезд, — ответил заяц. — Пакгауз четырнадцать площадка десять.
— Как отсюда выбраться, знаешь?
— Куда? — не понял заяц.
— За город. По-быстрому.
— Требование четыреста два, — заяц пошевелил раздвоенной губой. — Необходима оплата.
Пьеро почесал за ухом. Потом понял и бросил зайцу в кормушку несколько шоколадок. Заяц их схомячил и коротко сообщил:
— Знаю.
Поэт вздохнул и принялся облачаться в костюм грибовика.
Самым неприятным моментом оказалось использование спрея. Вонял он так, что Пьеро едва не стравил на пол — хорошо хоть было нечем. Зато заяц после этого спокойно дал себя оседлать и навьючить.
Пилюлями баритональными лирическими поэт сначала хотел пренебречь, но потом подумал — а вдруг на месте засады он встретит Напси, который его по голосу-то как раз и знает? И съел на всякий случай сразу две. Результат был далёк от лиризма: голос и вправду понизился, но стал насморочно-сиплым, да ещё и с гунявинкой. Но Пьеро решил, что всё лучше, чем его родной пронзительный фальцет.
Наконец, он задал зайцу корма, дал просраться, сел в седло. И приказал ехать из города прочь.
Через полчаса на пустынной дороге при неверном свете луны и звёзд мчался всадник. Ему бы очень подошёл развевающийся чёрный плащ, но плаща не было. Зато всё остальное наличествовало: из-под заячьих лап взметалась серебряная пыль, хвост его трепетал на ветру, как флажок, а широкополая шляпа придавала ездоку самый залихватский вид.
Один раз Пьеро показалось, что он видит Карабаса-Барабаса, страшно машущего руками. Это оказалось дерево. Пьеро прибавил ходу.
Дождь усиливался. Где-то вдалеке сверкнула тусклая молния. Коротко громыхнуло.
У дорожной развилки заяц внезапно тормознул и сел. Напрасно Что ни делал Пьеро — дёргал за уши, предлагал шоколад, целовал в лобик и даже кланялся в ноги — байк не шевелился. На пинки и щипки он тоже не реагировал. Всё, что их него удалось выжать — так это невнятную фразу «Проблема триста, множество выборов».
Пьеро уселся зайцу под бок и задумался — почему в жизни всё происходит медленно и неправильно? Почему он, такой нежный, должен сидеть и думать об идиотском зайце, который ни с того ни с сего упёрся? Почему герои приключенческих книг удачливы и лихи, одним махом побивают семерых, а самое главное — никогда не попадают в подобные идиотские ситуации? Ну почему, почему вот такое блядство происходит именно с ним?
— Ну вот что тебе надо, чтобы ты побежал? — в полном отчаянии спросил он у зайца.
— Проблема триста, — повторил заяц. — Множество выборов. Недостаточно, — добавил он, подумав.
— Чего недостаточно? Чего? Что тебе блядь раскосоёбило, скобейда ебаническая? — Пьеро дал волю чувствам.
Эмо-поле колыхнулось. Заяц это почувствовал и меленько задрожал.
— Виноват, вашбродь… — пропищал он. — Будьсделано, вашбродь… Вы только скажите, вашбродь, куды бечь…
Тут до Пьеро, наконец, дошло. До сих пор заяц честно ехал из города. Теперь он просто не знал, на какую дорогу свернуть — из города вели обе.
— Ай я мудак, — оценил маленький шахид свои умственные способности, сел в седло и распорядился — «направо».
Через три минуты они попали в засаду.
Сделано всё было грамотно. На крутом повороте заяц притормозил. Тут же с обеих сторон из кустов появились псы с чёрными повязками на правых лапах
.
Это были полицейские. Не какие-нибудь там полухомосапые псовые, годные только для бумажной работы, а настоящие бойцы: огромные, четвероногие, с могучими челюстями. Они перегородили дорогу и синхронно рявкнули. Тут же на их шеях зажглись фонари, лучи их скрестились на заячьей морде.
Напуганный байк прижал уши, и, вместо того, чтобы прыгнуть, тормознул прямо перед ними. Псы не шевельнулись, только шерсть на холках вздыбилась.
Тут в световой треугольник вошёл волк в полицейской кожаной куртке и кепке. На позорной морде его было прямо-таки аршинными буквами написано: «ща у вас у всех будут неприятности».
— Полиция. Ты кто такой и куда едешь? — спросил он Пьеро.
Тот собрался. Интеллигентские ламентации и растерянность куда-то исчезли. Маленький шахид был собран и готов ко всему.
— Сначала представьтесь, офицер, — сказал он. Пилюли на подвели: голос был не только сиплым, но и хриплым, а в целом — совершенно чужим.
— Чё-ё-ё? — ощерился волк. — Ты на кого хвост поднял, плесень подзалупная? Слазь, гнида. Ща мы тебя оформим, такого красивого…
— По закону вы должны представиться, — упёрся Пьеро.
— Закон здесь я! Делай что сказано, ты, блядина конская. Не то я тебе очко порву и рожу обглодаю, фуфел…
Пьеро тем временем сосредоточенно копался у него в голове.
Телепатом Пьеро был слабеньким, второй категории. Но и волк никакой загадки не представлял, нет. Он был прост, незатейлив, и всё-то у него лежало на поверхности. Так что, пока полицай орал и разорялся, маленький шахид уже знал, что фамилия его — Тамбовский, что припахал его Карабас и что он сидит в засаде уже пятые сутки. За это время он уже успел натворить дел. Например, пытался задержать правительственного чиновника на светлом байке, который, как оказалось, вёз важные бумаги. У нескольких купчишек отжал бабосиков. Убил и съел прохожего суслика, только потому, что тот был жирный, мягкий и доверчивый к представителям власти. Также — обчистил, оприходовал и утилизировал какую-то заблудшую овцу
. Угрызений совести по этому поводу он не испытывал — какая совесть у волка? Однако он опасался попасть под политику: власть сменилась, традиции трещали, ломались духовные скрепы, и совершенно непонятно, что будет с полицией. Можно было ожидать какой-нибудь компанейщины… Пьеро он принял за богатенького дурака, над которым можно хорошенько поглумиться, вытрясти из него денег — а может, и байк отжать.
— Все ваши требования и угрозы незаконны и оскорбительны, офицер, — заявил Пьеро самым официальным тоном, какой только мог изобразить. — Я сейчас же направляюсь обратно в город. Я обращусь в наше представительство за защитой от возмутительного преследования.
Тон Пьеро и упоминание какого-то «представительства» волка встревожили.
— Ты доскёшься, дефолтник, — Тамбовский приблизился с угрожающим видом и тут же тормознул: запах спрея ударил по носу.
— Буэээ! Несёт как от помойки! — заявил он. Тем не менее, тон у него стал несколько менее наглый. Пьеро это почувствовал.
— Вам не импонирует мой естественный аромат? — завернул он фразочку. — Это ваши проблемы, это не мои проблемы.
— А ты ваще кто по основе и по жизни? — почти вежливо спросил Тамбовский.
