В общем, классический мужской разговор развивался по обычной схеме, с просматривающимся финалом и очевидными последствиями. Но в решающий момент появилась Лёля. Она приползла на четвереньках, поджимая больную ногу, обёрнутую крокозитропьей плёнкой. И сказала, что ванночку сделать не сможет, а всё остальное — вотпрямща. Мариус сменил гнев на милость, и лишь попросил Базилио временно покинуть помещение — пока Лёля будет исполнять свои обязанности. Баз пожал плечами и удалился.
Вернувшись, он почувствовал, что в зале душновато. Он решил продышаться и пошёл на улицу.
На дворе было холодно и темно. Из темноты доносился полустон-полуплач: «улла — улла — улла — улла».
Кот включил инфракрасное зрение и увидел дементоров, сбившихся в кучу и мелко дрожащих. Мимоходом подумал — почему Болотный Доктор не снабдил их шерстью или не утеплил подкожным жиром
? Ответа от мозга не дождался — интерес пропал раньше.
Внезапно он ощутил чьё-то внимание. Оно исходило из сбившейся кучи.
Осторожно, на мягких лапах, он подошёл поближе к стонущим существам.
— Эй, — тихо сказал он.
Одно из существ повернулось. Лица у него не было — только какие-то чёрные шевелящиеся щупальца.
— Это ты меня звал? — спросил Базилио.
Дементор не ответил. Но в голове кота что-то зазудело, зажужжало. Казалось, что-то пытается пробиться, просверлиться в его сознание.
Базилио это не понравилось. Да и промозглая сырость на дворе как-то быстро разонравилась. Он пробормотал что-то неприличное и пошёл обратно в тепло.
Болотный Доктор сидел всё на том же месте.
— Сходили? — иронично спросил он. — Как вам мои ребята?
— Неприятные существа, — откомментировал Базилио.
— Очень нужные существа, — сказал Дуремар Олегович. — Без них ничего не получится.
— А что должно получиться? — спросил кот.
— Что заслужили — то и получится, в самую плепорцию, — невесело сказал доктор. Потом напустил на себя озабоченный вид. — Так они там сидят? Что-то долго…
Крокозитроп внезапно поднял трубы вверх.
— Что-то происходит, — сказал он. — Падает давление.
— Началось, — доктор легко вскочил на ноги. — Базилио, посмотреть хотите?
Кот кивнул и тоже поднялся.
Они опоздали.
Когда Баз и Дуремар вышли на улицу, сгрудившихся дементоров уже не было. А в тёмном небе мерцала голубая полоса, на нижнем конце которой можно было разглядеть что-то шевелящееся.
— Ну вот и всё, — сказал Болотник. — Полетели голубчики. Где-то сядут…
Действие тридцать первое. Реноме, или Мы прощаемся с господином Нефритовое Сокровище
Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер.
Гай Фокс — королю Джеймсу I. Цит. по: Е. Сабуров. Пороховой заговор и развитие буржуазных отношений в Англии в конце XVI — начале XVII веков. — М., Наука, 1971
Он пленник своей роли.
М. Чудакова. Дочь командира и капитанская дочка. — В: Литературоведение как литература. Сборник в честь С. Г. Бочарова. — Языки славянской культуры, 2004
31 декабря 312 года. Утро
Резиденция Губернатора Директории
Current mood: quiet/покойное
Current music: дыхание Чейн-Стокса
В белых панталонах с траурно-красной мотнёй, ранним утром четырнадцатого числа зимнего месяца января, мягкою бурбулисьей походкой в крытую колоннаду меж крыльями старой губернаторской резиденции вышел и.о. губернатора Директории Лазарь Исаевич Слуцкис, которого за глаза и в глаза называли просто ЛИС.
Привычно морщась, ЛИС устроился в высоком кресле, уже стоящее на мозаичном полу возле фонтана. Пол был выложен чёрными и белыми плитками, фонтан украшен изображениями ветвей акации. У ног бурбулиса лежали соцветия звёздчатого остролиста. Их одеколонный аромат заполнял и забивал собой почти всё — но именно что почти. Даже сквозь него пробивалась проклятая сортирная струя.
Больше всего на свете ЛИС ненавидел запах собственного тела. От него тащило гнилью, мочой и тухлой рыбой — тошнотворная смесь, от которой он первое время блевал ночами. Спасения не было. Все средства, им перепробованные, начиная от современных шампуней и притираний и кончая деревенскими снадобьями из мха и плесени — все, все они были одинаково бесполезны. Институтские генетики поработали на совесть.
В сущности, — уговаривал себя ЛИС, брезгливо разжёвывая подавляющую обоняние пастилку, — его не так уж и сильно наказали. Зампредседателя бюджетного комитета, например, превратили в ежа с иголками, растущими внутрь, а доверительному управляющему Инновационного фонда устроили перманентное воспаление тройничного и срамного нервов. Этим приходилось жить на обезболивающих. ЛИСу присудили подавление экспрессии гена, кодирующего флавин-монооксигеназу-3
. Сей фермент преобразует побочный продукт пищеварения, смрадный триметиламин N-оксид, в соединения, не имеющие запаха. Теперь печень Слуцкиса не могла расщеплять триметиламин — который выделялся сквозь кожу и через дыхание, окутывая ЛИСа облаком вони.
И — ах! — да было б за что! В сущности говоря, он ведь даже ничего не украл. Ну, прокрутил на стороне какие-то паршивые полмиллиона из Фонда инноваций. Ну, кое-что вложил в сеть релакс-салонов «Аленький цветочек», где приторговывали старыми добрыми опиатами. Ну, слегка задерживали выплаты каким-то научникам, которые всё равно занимались фундаменталкой, а не практическими исследованиями. Делов-то! Никто ничего и не узнал бы. Если б не внеплановая ревизия, учинённая лично Пендельшванцем. Который сам провёл расследование и по итогам учинил образцово-показательную расправу, скобейда гиппо… по… по… — он случайно занюхнул свою подмышку и аж заколдобился.
Ничего-ничего, подумал он. Вот завершится первый этап реформ, и он ляжет на ребилдинг в ИТИ. Там его гены починят, и он снова станет изысканно-ароматным самцом. А то… — его кольнуло неприятное воспоминание. Вчера он целый вечер ухаживал за популярной полусветской лисицей — надменной, спесивой, прожжённой. Он был готов заплатить вдвое, вчетверо, и она это знала. И что же? Дамочка едва терпела его присутствие и всё время нюхала фиалку, вымоченную в острейшем парфюме. Это было невыносимо оскорбительно. Пришлось положить красотку не в постель, а в биореактор. Что не доставило ЛИСу ни малейшего удовольствия, но было совершенно необходимо для поддержания реноме.
Бурбулис снова поморщился. Реноме его откровенно тяготило. По природе своей он был ворюгой, а не кровопийцей. Однако чрезвычайные обстоятельства требовали чрезвычайных мер.
Нет, сам переворот прошёл довольно гладко и почти без жертв. Слуцкис действовал в классическом стиле: ночью послал бэтменов всем ответственным лицам с требованием явиться в шесть утра в губернаторскую резиденцию — пообещав, что за неявившимися придут. Явившихся промариновал перед закрытыми дверьми до восьми, нагнетая обстановочку. Потом велел впустить в зал. Где объявил, что отныне власть перешла в его руки и что теперь он наведёт, наконец, настоящий порядок. Первого же скунса, попытавшегося развоняться, образцово-показательно загрызла Лэсси. ЛИС лично откусил у трупа хвост и демонстративно вытер им лицо. Остальные приссали. Дальше ЛИС сделал несколько распоряжений разной степени ужасности и идиотичности. Крайним был акт о переаттестации: присутствующие должны были подтвердить свою преданность и компетентность. Все всё поняли и бросились по домам: писать друг на друга доносы.
