Р. Шекли. Обмен разумов. — М.: РИМИС, 2011
В действительности всё не так, как на самом деле.
Ст. Ежи Лец. Непричёсанные мысли. — М.: Транзиткнига, 2005 г.
30 декабря 312 года о. Х. Смутный, неверный вечер.
Страна Дураков, Зона, Поле Чудес
Сurrent mood: crazy/на сложных щщах
Сurrent music: Berlioz — Symphonie Fantastique
Базилио наслушался историй о Поле Чудес. И отнюдь не представлял его себе как страну тающих теней, изменчивых красок, страну гротесков и чудес. О нет, не столь наивен он был! Он ожидал чего-нибудь брутального: «электр», «жарок», «аскольдовых могил», сияющих огней святого Эльма, подкрадывающихся мутантов, вспышек, взрывов, хаоса и пиздеца. И адских воплей отвсюду.
Реальность, как это обыкновенно бывает в подобных случаях, оказалась совершенно иной.
На Поле Чудес царила тишина. Царила она не просто так, а над вечным покоем. Ну не то чтобы вечным — но мёртвым, хрупким, застывшим. Покрывал этот покой небесный шатёр тёмно-фиалкового цвета. По всему его кругу лежало тонкое тёмное облако. В одном месте — чуть левее кота — оно разрывалось, и виден был тонкий серп молодого месяца. Кот повертел головой и в другом месте — справа — увидел почти полную, чуть ущерблённую луну. Третья луна — чёрная, антрацитная — висела за спиною, и была не видима, но чувствовалась каким-то местом возле затылка. Коту показалось было, что есть и четвёртая, призрачная, ровно в половинку от полной. Но она была как буль буль буль бутылочка казённого вина: вроде и есть -
— блимп! -
— а вроде и нет.
Впереди, насколько хватало глаз, серебрилась дорога, вымощенная надеждами и добрыми намерениями. Она вела к огромным, оглушающе тёмным развалинам. Средь них стояла — висела, точнее — лебедино-дивная белая башня, временем не тронутая. Башня была наклонена где-то под тридцать градусов к земле, но это не мешало ей быть стройной и прекрасной. Из стен её исходило какое-то бледное пламя — pale, так сказать, fire. Иной же раз казалось, что бледное пламя исходит как раз-таки из окон, а стены просто белеют. Базилио смотрел и так и этак, но общей закономерности не уловил. Тогда он стал искать для созерцаний предмет попроще, и преуспел: углядел намертво проржавевшую табличку на облезлом столбе. Покрутив настройки зрения туда-сюда, он разобрал следы слов «Piazza dei Miracoli».
Тут ему пришло в голову, что, оказывается, всё время лисы, которых, однако, хватило для увлекательного понимал столь же ясно и отчётливо — что время не было, её нетривиального не вам сло, всё началось сам был дания, а и не истинным Базилио, была где-то котом. И в то же в было, кот это она кото рый лу чш учае лов алась разговарив лисы, нас тоя ще е м сл й. А ли с ему на рядом стра пережитые со й. Та жа ал или же он. По её а лишь некое подобие с призраком, мнимым и неким лукавым образом повествования мармеладного Слонопотама, полного абрикосового варенья.
По задумке, Слонопотам был сферическим в вакууме. Здесь вакуума не было, а была коррупция, резекция и гравитация, поэтому Слонопотам несколько приплюснулся. Кроме того, он был укомплектован хоботом, нежным женственным ротиком и ушками как марципанчиками. Он был весь чмоки, этот Слонопотам.
— Ты хочешь узнать, сколь глубока кроличья нора? — спрашивал Слонопотам, раздвигая булки.
— Й-извините, нет, — сказала Алиса, увидав нору воочию. — Я генетик, я не проктолог.
— Давай с самого начала, — предложил Слонопотам. — Ты ведь Алиса, isn't it?
— Yes, of course, а какое это имеет значение? — не поняла лиса. — И вообще-то надо было сказать aren't you?
— Меня так учили, — заявил Слонопотам. — Что касается значения имени Алиса, оно огромно! Если ты Алиса и попала на Поле Чудес, то с тобой должны происходить приключения. Которые, по установившейся традиции, начинаются с падения в кроличью нору. Так что прошу, — он снова задрал хвостик.
— Но это не кроличья нора! — возмутилась Алиса.
— Видите ли, — Слонопотам немного смутился. — Это всё символы. Кролик — это символ похоти и половой неразборчивости. Значит, кроличья нора — это, гм… ну вы поняли, я же вижу! Кстати, имейте в виду: я такими вещами не занимаюсь. У меня иные приоритеты. Так что пройдёмте, гражданочка.
— Я же там не помещусь! — сделала лиса последнюю попытку.
— Усердие всё превозмогает, — заявил Слонопотам и присел.
Алиса осторожно приблизилась. Вблизи нора Слонопотама оказалась больше, чем казалась.
— Прошу, — сказал Слонопотам, и из отверстия выдвинулась небольшая лесенка, по которой раскатался резиновый коврик. — Тебя ждёт удивительное путешествие.
Лиса осторожно поднялась. Ничего страшного или противного она не увидела и не учуяла. Из дыры даже ничем не пахло, кроме абрикосового варенья.
Внутри обнаружилась скользкая мокрая дорожка. Лиса подвернула под себя хвост и поехала по ней куда-то вниз. Дорожка была гладкая, быстрая. Внутрь — засасывало. Слонопотам только поуркивал.
Потом её закрутило в каких-то узких петлях, переулках, извивах. Дальше открылся желудочный клапан, и она попала в озеро кисленького лимонадика, скорее даже компотика. Беспомощно пуская пузыри, она всплыла — и тут её подхватил рыгучий вихрь, который вынес её в тёмный горячий зев. Раздался оглушительный чих, она вылетела из хобота Слонопотама наружу — и, свистнув в воздухе, вонзилась в горку зефира без шоколада.
— Кайф! — вздохнул Слонопотам. — Простите, Алиса, вы не могли бы ещё раз? По тому же маршруту? Вы такая пушистая! Вы так тешите мои бедные потрохуйчики! То есть потрохайчики!
— Вам это что, приятно? — не поняла лиса, вылезая из зефира и отряхиваясь.
— Ну да, — признался Слонопотам. — Мне от этого внутри… так нежненько, так слатенько! Ну пожалуйста! Ещё один крохотный разочек. Меня спасёт такой заход, — он нежно обнял лису хоботом и перенёс к уже выдвинувшемуся трапу.
Она снова пронеслась по уже знакомым ходам и вылетела спереди.
— Кайф! Кайф! — Слонопотам аж рассиропился. — Алиса, дорогая! Мне ужасно хочется ещё. Последний-распоследний раз. Ради нашей дружбы. Согласно законов гостеприимства. Дочкой-Матерью прошу. Умоляю покорно. Хотите, на колени встану?
Алиса посмотрела на слонопотама скептически: никаких коленей у него не было. Он стоял на каких-то подставочках, напоминающих сдобные крендельки. Но отказываться было как-то невежливо.
— Последний раз, — предупредила лиса, забираясь по лесенке.
— Конечно-конечно, — легко согласился Слонопотам.
Всё было как и в прошлые разы, вот только из хобота она не вылетела, а снова попала на сколькую дорожку. Тут она запоздало сообразила, что коварный Слонопотам просто-напросто сунул хобот себе же в зад, тем самым лису навеки поселивши в своих потрохах.
