— Ева, душенька, — попросил он. — Ты не могла мы вернуться к моим ногам?
— Подождёшь, — легкомысленно заявила Ева, устраиваясь поудобнее. — Ты мне лучше вот что скажи: как это ты Львику поимел, ни в какую воду её не окуная? И еврейкой не делая? Она лучше меня?
— Гммм… Хммм… — раввин несколько смутился. — Видишь ли, Ева…
— Я его немножко някнула, — призналась Львика. — Совсем чуть-чуть. Он был не против.
— Пфффф! — Ева постригла ушами. — И сейчас тоже?
— Нет, тут другое, — принялся объяснять Карабас, накручивая себе на палец конец растрёпанной бороды. — Я справился с еврейским чипом при помощи логических рассуждений. Смотри. Если подходить совсем формально, я не могу к вам даже прикасаться. Львика не еврейка, а ты только-только после месячных, что делает тебя ритуально нечистой… Ева, не кусайся! К тому же с двумя сразу вообще нельзя. Однако если бы мне приснился сон, что я сплю с двумя лошадьми… Ева, ну не кусайся же, я не назвал тебя лошадью, я в метафорическом смысле… в общем, если бы я увидел такой сон, это не было бы грехом, так как это сон. Ну, если я при этом, гм… невольно переусердствую, придётся после пробуждения сходить в микву. Не спрашивайте!
— Львика, про микву я тебе потом расскажу, — пообещала Ева. — Ну и дальше-то что?
— А дальше вот что. Как отличить сон от яви? Например, во сне могут появляться фантастические существа. А разве вы не фантастические существа? Значит, всё это сон и я могу делать всё что угодно. Главное потом помыться.
— Это я, значит, фантастическое существо? — Львика как бы в шутку вытянула шею и прихватила зубами — совсем чуть-чуть — мясистый уд раввина.
— Ты фантастически прекрасна, — вывернулся Карабас.
— А я? — обиделась Ева.
— А ты фантастически совершенна, — тут же сымпровизировал бар Раббас. — Ну и прекрасна, конечно, тоже. А это значит, что тебя не может быть. Потому что нельзя быть на свете красивой такой
!
Цитата из святого песнопения на Еву подействовала сильно. С Дочкой-Матерью её ещё никто никогда не сравнивал. Она почувствовала, как растекается в груди сладкое тепло восторга — и мысленно поклялась любить Карабаса вечно, сильно и часто.
Львике это тоже понравилось. Она заурчала по-кошачьи и потёрлась о плечо Карабаса частями тела, не покрытыми шерстью.
— Правда, в мой чип встроена функция толкования снов, — продолжил раввин. — Но я сразу включил опцию истолковать этот сон про двух прекрасных кобылок в благоприятном смысле.
— А что, так можно? — заинтересовалась Львика.
— Так делают умные евреи, — объяснил Карабас. — И чип выдал мне, что это сон про успешное достижение сразу двух целей, которых и по отдельности непросто достичь.
— Вот это мне, пожалуй, нравится! — заявила Писториус и облизала раввину свод ступни.
— В-в-вув, щекотно. А подмышки можешь? — спросил Карабас.
— Они у тебя кислые какие-то, — сказала Ева. — Вот если бы ты их выщипывал…
Львика вытянула шею и лизнула подмышечную впадину Карабаса, покрытую жёстким чёрным волосом.
— А мне по вкусу, — заявила она и принялась за дело. Вымечко заёрзало уже не над животом Карабаса, а повыше, в районе солнечного сплетения. Раввин не удержался и погладил его.
— Ай! Ещё! По соскам! — попросила Львика.
— Лучше я, — сказала Ева, встала и протянула шею под круп любимой.
— Кхм-кхм, — донеслось откуда-то из левого угла комнаты.
Ева вскочила и завертела головой. Львика недоумённо оглянулась. Один лишь Карабас не выразил никаких чувств, а только сказал:
— Подсматривать нехорошо.
— И завидовать тоже дурно, — признал бесплотный голос. — Но уж, извини, старик: завидую.
— Это кто? — нервно спросила Ева.
— Это Дуремар Олегович Айболит, он же Болотный Доктор, — вздохнул раввин. — Надеюсь, у тебя что-то срочное и очень важное?
— Не то чтоб срочное. Но есть кое-что, — сказал доктор, медленно прорисовываясь в воздухе. — Я смотрю, у тебя с рыженькой всё в порядке? До чего же у неё попа волшебная! Извините, — добавил он торопливо.
Ева возмущённо фыркнула. Однако телепат Карабас почувствовал, что грубоватый комплимент её не особенно возмутил. Она даже чуть-чуть развернулась — так, чтобы её круп из левого угла лучше просматривался. Чисто автоматически, на подсознанке.
— Тут такое дело, — начал Дуремар Олегович. — Мои работодатели очень сердиты на твоего кота с лазерами. Не знаю почему. Досадил он им чем-то.
— Я не знаю, где сейчас Базилио, — сказал Карабас, рассеянно поглаживая спинку улёгшейся на него Львики.
— Зато я знаю. На Поле Чудес. Во всяком случае, когда мы последний раз виделись, он собирался именно туда. И что-то мне подсказывает, что он там. Он очень упорный. И подруга его тоже не кисейная барышня. Я даже думаю, что они оттуда выберутся. Есть у меня такое чувство.
— Понятно, — это раввин сказал после некоторого раздумья. — Давай не будем дальше. Не хочу о Базилио говорить. Он… — тут бар Раббас замолчал.
— Предал тебя, да? — прервал молчание Болотный Доктор. — Как будто ты никого не предавал.
— Нет, он меня не предал, — Карабас тяжело вздохнул. — Разочаровал. Я думал, он всё-таки поступит по-мужски. Обещал — сделал.
— Обещал? Тебе? Ну то есть ты его запрессовал и вынудил сказать какие-то слова? — уточнил Болотник.
— Какая теперь разница?
— Так тебе на него всё равно? Отлично, это я и хотел услышать. Потому что я-то своё обещание выполню. Если кот ко мне придёт — живым не выйдет. Извини, если что.
— А ты можешь сделать так, чтобы он к тебе не пришёл? — поинтересовался Карабас.
— Постараюсь, но ничего обещать не могу, — сказал Дуремар. — Он очень упорный. И ему везёт. Так что он придёт. А я его приморю. Ещё раз извини, прямой приказ. Под угрозой увольнения. Что в моём случае совершенно неприемлемо.
— Кто заказал Базилио? — несколько нервно спросил раввин.
— Полковник Барсуков, — сказал Болотник.
— Скобейда! — не сдержался Карабас.
— Да, неприятный тип. И главное — с ним ничего не сделаешь. Даже ты со своими возможностями.
— Вот кто, значит. А зачем ему?
— Ему — незачем. Его просил Алхаз Булатович.
— Мультимедиев? — Карабас по-настоящему удивился. — А ему-то что за дело?
— Барсуков и сам не знает. За что-то Мультимедиев на кота взъелся. Это всё. Ухожу, Извини, что так скомкано, но у меня «хакамада» старенькая, догорает уже. Счастливо оставаться. И вам тоже, девочки.
Призрачная фигура дёрнулась и исчезла.
Карабас мощным рывком оторвался от пола и сел.
