Он не был умным существом, этот мент. Зато он прекрасно умел приспосабливаться и адаптироваться. И сейчас было самое время этим заняться, ага-ага.
— Братцы! — жалобно простонал он. — Братья! — он тут же поправился, почувствовав реакцию. — Братья и сёстры! Я ваш брат! Я верую в учителя Учкудука! Он являлся мне! Он говорил со мной!
За столом стало тихо.
— Дакажы, — потребовал Мамед. — Что тэбэ говорил Учитель?
Мент напрягся, вспоминая, что там блеяла полоумная овца, пока он её пользовал в разные места.
— Учитель говорил: нет никакого разума Арконы… — вспомнил он.
— Так-так, — в голосе барана послышалось что-то вроде смущения. Ободрённый, мент продолжил:
— Учитель говорил: электорат всех доменов, соединяйся! — нечто подобное овца блеяла, когда с неё начали сдирать шкуру.
— Вэрно, — признал баран, — такоэ откровэние било. Что ты ишё знаеш?
Мент больше ничего не вспомнил, но решил ориентироваться по обстановке.
— Учитель говорил: бей! Учитель говорил: круши! Учитель говорил: ломай рёбра и подпрыгивай! — выдал он наудачу.
— Я нэ знаю аткравэния пра падпрыгивай, — с сомнением сказал Мамед.
— Учитель говорил: дави говно! — заорал мент во весь голос. — Учитель говорил: ёбанаврот! Учитель говорил: требуй знания, приобретай знания, и ты будешь на правом пути!
— Воистину! — зашумели окружающие.
— Прасты, брат, ми нэ поняли, что ты наш, — баран покаянно покачал головой. — Нэ суди мэня: я сам сэбя накажу. Развяжыте его, — приказал он.
— Я хочу щековинки! — возмутилась Зуля. — Учитель сказал: она самая питательная!
— Нэльзя отъедать щэковину от брата, — с некоторым сожалением сказал Мамед.
— Ты злой, — тихо сказала мухряшка.
Корова тем временем пилила ножом верёвку. Наконец, та лопнула. Мент задвигалася, освобождаясь.
Теперь надо было закрепить успех. Мент печёнкой чувствовал, что это необходимо, иначе его снова начнут подозревать и проверять.
— Братья и сёстры! — начал он. — Не напрасно я пришёл к вам! Учитель сказал: есть такие ученики, которые признают его только на словах! Но не в сердце! В сердцах у них — только ненависть к Учителю! Только ненависть, ненависть!
— Вэрно гавариш, — подтвердил Мамед. — Ест такие плахие учэники.
— Учитель дал мне дар таких видеть! — заявил мент. — И я их вижу! Я вижу их среди вас! — завизжал он в голос.
— Кто? Кто? Кто? — тут же заголосили со всех сторон.
Мент ухмыльнулся. Похоже, баран Мамед забыл о важной составляющей любого культа — регулярных расправах.
Он встал на стол и грозно оглядел присутствующих. И заметил, как пытается спрятаться за коровьей спиной перепуганная Зойка. Вот уж кто здесь совершенно лишняя, — тут же сообразил ментяра.
— Она, она! — закричал он, вытянув щетинистый палец и тыча им в крольчиху. — Неверная! Неверная!
Тут же чьи-то руки схватили Зойку и бросили её на пол. Та запищала от ужаса.
— Забейте её! — заорал мент что есть мочи.
— Нэт! Нада разабраться! — крикнул баран, чувствуя, что теряет контроль над паствой.
Никто его не услышал. Коровье копыто со всей опустилось на голову несчастной крольчихи. Раздался хруст, тело задёргалось и обмякло.
Торжествующий мент обменялся взглядами с бараном. Мамед всё понял и потупился, отступая.
— Я сам тебя накажу, — тихо пообещал мент. — Но это не все неверные! — закричал он снова. — Вот она! — показал он на Зулю, которая спокойно и с интересом смотрела на происходящее.
Все повернулись к ней, уставились на неё — но и только. Зулю окружало трепещущее сияние чистоты и невинности.
Мент с опозданием понял, что выбрал неудачную жертву и надо как-то сдавать назад.
— Она чистая! — провозгласил он. — Она верная! Она знает неверного! Она покажет нам неверного!
Зуля улыбнулась, как мог бы улыбнуться подснежник.
— Он, — показала она на Мамеда. — Он неверный. Он не дал мне щековинки!
— Скабэйда драная, как ты смэеш! — грозно кричал баран, когда его валили на пол. Кротопёздр схватил его за рога, корова навалилась сверху, крупный бык наступил барану на шею и сломал позвонки.
Зуля не обратила на это никакого внимания. Она смотрела на мента особенным взглядом — каким голодный смотрит на пищевое.
— Ты послан Учителем, — пропел её сладкий голосок, — позволь выразить почтение…
Мухряшка подошла к менту — тот всё ещё стоял на столе — склонилась перед ним и почтительно поцеловала его в свод ступни. Мент попытался отдёрнуть хотя бы вторую ногу, но не успел: Зуля нанесла разящий поцелуй и туда.
Толстые злые ноги мента задрожали. Чтобы не пиздануться со стола, он сел. Лихорадочно соображая, что же делать.
Последовал поцелуй в плечо. Через пару секунд оно онемело.
— Слушайте меня, слушайте… — начал было мент, сам не зная, что будет говорить дальше.
— Он послан Учителем! От него великая польза! Он очень вкусный! — сладко пропела Зуля. И, дотянувшись до левого глаза, поцеловала мента туда.
Страшная боль пронзила глазницу. Жало мухряшки пронзило стекловидное тело и впрыснуло яд. Мент взревел — поник — потерял сознание — издох.
Он не успел почувствовать, как мелкие острые зубки вонзаются в лицо и отрывают кожу с наетой щеки. Зато успел подумать, что зря сегодня брился.
Интроспекция неглубокая. Да, он у меня шевелится
Жизнь состоит из огорчений,
Деревьев, слёз, людей, еды,
Каких-то диких увлечений
И беспесды, и беспесды.
Юдик Шерман. Несонет. — В: Ю. Шерман. Как страшно жить. Стихи о Российской Федерации и других неприятностях. — Уфа: Изд-во «Мемас», 2020
Нет ничего утомительнее вынужденного безделья.
Фауна Дефлоранс. Максимы и моральные размышления. — Серия «Литературные памятники» — Понивилль: Наука, 297 г. о. Х.
9 января 313 года о. Х. Вечер.
Страна Дураков, междоменная территория. Временный лагерь Двенадцатой поисковой экспедиции.
Сurrent mood: angry/сердитое
Сurrent music: Саша Голубец — Всё хуёвенько
Беспесды заебался. Ну вот с хуя ли мне тут муди парить?
Ох, бля, опять матом думаю.
Это на меня кролик Роджер дурно влияет. У него половина слов — бранные, а остальные — хитропроушистые. В смысле — тоже бранные, но это как бы не сразу понятно.
