Книга Золото твоих глаз, небо её кудрей, страница 225. Автор книги Михаил Харитонов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Золото твоих глаз, небо её кудрей»

Cтраница 225

Дальше буратинка не слушал. У него была задача посерьёзнее — службу служить, дело делать.

На самом деле ему, конечно, не хотелось служить. Ему хотелось гореть. Лучше всего — в танке. Буратинка не знал, что такое танк, но видел его как что-то железное, высокое и громыхающее, окружённое языками пламени. Сгореть в нём — вот что было мучительно-блаженно, вот чего он хотел по-настоящему. Ну или хотя бы без танка, но сгореть. Сгореть — вот что было прекраснейшей наградой таким, как он.

Однако столь великую награду — и это он тоже чуял нутром — надо ещё заслужить. Заслужить сожжение можно было только Службой, только Делом. Нужно было исполнить долг перед Начальством. Начальство предстало перед ним чем-то вроде преогромного злопипундрия — облым, озорным, огромным, стозевным. Чудище возлежало на Танке, попирая его собою и грея о него пузо. У него была ледяная белая жопа и преогромная красная пасть, да и не одна. И пасть, и жопа были страшнее самого ужаса. Начальство непрерывно лаяло, рычало, пожирало, указывало, наказывало, высирало и запрещало. Страшный рёв Начальства пронизывал бедную маленькую буратинковую головёнку. От этого рёва ещё больше хотелось в танк, в милосердном укрыться пламени. Но нельзя было нельзя было нельзя нельзя нельзя осисяй.

Буратинка сжал маленькую головёнку ручками и затрепетал.

— Что, восчувствовал? — ехидно поинтересовалась летучая мышь. — Ничего-ничего. Давай, маленький, вылазь отсюда. Это тебе задание, — добавила она.

Слово «задание» произвело в душе буратинки настоящий переворот. Ему дали жизнь. Ему осветили путь к Танку. Осталось-то всего — начать да кончить, положить все силы, рваться из всех сухожилий. И тогда он, наконец, получит право сгореть.

Для начала нужно было слезть с горшка, не переломав ножек. Нет, ножек было не жалко. Для Службы и Дела ничего не было жалко. Но ножки были нужны на следующем этапе задания. Подумав — это давалось с огромным трудом, головёнка не вмещала ни одной мысли целиком и приходилось думать их по частям — буратинка решил ухватиться за верхнюю часть горшка, опустить тело пониже. А потом съехать по горшку вниз, цепляясь за него и тем самым всячески тормозя. Пока что нужно было себя беречь — для Службы, для Дела.

Всё получилось. Затормозив на пол, буратинка побежал к дыре — ну, в смысле, к норе.

В норе было тесно. Ход становился всё уже и уже. Буратинка теперь едва протискивался под землёй.

И вдруг вниз головой полетел в подполье.

Тут же прямо перед лицом что-то с грохотом и звоном защёлкнулось. Нос пронзила короткая боль у самого основания. Буратинка потрогал это место и понял, что носа у него снова нет.

«Тентура» — подумал он. Точнее, это слово выскочило само.

Но это была всего лишь крысоловка. В смутном и неверном свете — подполье освещалось какой-то лампочкой, но очень уж слабосильной — можно было разглядеть блестящие стальные зубья, сжимающие свой жалкий трофей.

— Так-так-так, — раздался откуда-то голос. — Кто это у нас тут сегодня на обед? Мышечка или кг' ысочка?

Буратинка не успел ничего сказать, как перед ним замаячила огромная змеиная голова. Глаза её были затянуты мутной плёнкой, зато ноздри жадно шевелились.

— Дег' евяшкой какой-то пахнет, — огорчённо сказала голова.

— Я доширак! — бодро доложился буратинка. — Службу служу, дело делаю!

— Жаль, — огорчился змей. — Я как г' аз хотел мяса. Хотя… я только что напился молока. Укг' ал в столовой. Говог' ят, мясо после молока вг' едно… Вы попались? Вас освободить?

— Нет! — сказал буратинка. — Служу! — добавил он зачем-то.

— С чем я вас и поздг' авляю, — вежливо ответил змей. — Кстати. Если мы уж общаемся. У вас есть какое-нибудь имя?

Буратинка подумал. Какое-то имя у него было, вот только какое? Этого он вспомнить не мог — так ак это не имело отношения к заданию.

— Службу служу, дело делаю! — выдал он то, что — как он чувствовал — выражало его суть.

— Понятно, — змей грустно зашуршал чешуёй. — Я-то как раз наобог' от. Службу не служу, дела не делаю.

Буратинка вытаращился. Змей только что сказал нечто настолько несуразное, что даже его простую душу проняло.

— Увы, именно так, — сказал змей. — Я типичный пг' едставитель андегг' аундной интеллигенции. Сижу в подполье, злобствую помаленьку. Каг' тавлю ещё, для полноты каг' тины. Даже укусить никого не могу. Какая-нибудь кобг' а на моём месте тут бы уже всех давно пег' екусала и свои пог' ядки навела… а я вот, к сожалению, уж.

— Чего уж? — не понял буратинка.

— Уж, пг' осто уж. Основа такая. Яда у меня нет, яда! — эти слова змей произнёс с застарелой тоскою. — А вы, я так понимаю, маленький?

— Так точно! — доложился буратинка. — Службу служу…

— Дело делаете, — закончил змей. — Знаете… а, в сущности говог' я, бы с вами охотно поменялся г' олями. Лучше уж как вы, чем как я… Чем могу быть полезен?

— Чего? — не понял буратинка.

— Ну… Что вам нужно?

— Выйти нужно, — вспомнил маленький. — Наружу.

— К сожалению, с этим пг' облемы, — протянул змей. — Пг' авда, тут неподалёку есть кошачий лаз. Вы сможете пг'отиснуться?

— Службу служим! — буратинка расправил маленькие плечики.

— В таком случае пг' ойдёмте, гг'ажнанин, — змей извернулся и заскользил куда-то.

Маленький еле поспевал за ужом. Но в конце концов они пришли. Змей был так любезен, что подсадил буратинку. Тот, кряхтя и растопыриваясь, полез.

Наконец, он выбрался наружу. Там была лужайка. Трава была ему по шею. Мокрые кашки хлестнули по щекам.

— Ну наконец-то, — сказала летучая мышь, неподвижно висящая над лужайкой. — Как тебе, понравилось?

Буратинка не понял вопроса. Служба была вроде как закончена, дело сделано. Теперь пора было гореть. Буратинка стоял среди травы и ждал своей награды.

— Ах да, — досадливо сказала мышь. — Ты же заговорён. Ладно. Отменить заговор я не могу. Да и незачем. На Поле Чудес он сам спадёт. Как бы тебя туда закинуть по-бустрому? А, ну да…

Летучая мышь схлопнулась и исчезла. Из того места, где она была, ударил голубой луч. Он подхватил буратинку и поволок его по воздуху.

Маленький не сопротивлялся. Он надеялся, что его несут к какому-то огромному костру, где он служебно сгорит за дело. И даже не заметил, как заклятье сошло с него. Просто в какой-то момент его пробило на тошнотики. Он мощно проблевался вниз на пинии, а когда отпустило, он уже был не буратинкой, а Буратиной.

— Ничего себе! — сказала Красная Королева, увидев голубой свет над верхушками деревьев. — Кого-то с Луны спускают. — Она прикурила от «электры»

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация