— Отлично, сыворотка действует, — удовлетворённо констатировал Селяви-Шершеляфам. — Все нарушают закон. Невозможно жить в обществе и не нарушать законов общества. Это даже нежелательно. Обыватель должен быть виновен. Правильно канализированное чувство вины есть основа благонравия. Хорошее поведение противоестественно. Оно может быть принято только как заслуженное наказание… Но я говорю о вещах действительно запретных. Вы что-то делали против государства? Вы политикой занимались?
— Нет, я ничего такого не делала, я политикой вообще не интересуюсь, ну то есть иногда бывает интересно, но я ни в чём таком не участвовала… — полилось из лисы.
— Отлично. В этом вопросе вы — нормальный запуганный обыватель. Обыватель и должен таким быть. Работать, приносить пользу и не поднимать голову вверх. Это в его же интересах. К сожалению, не все это понимают. Что вы знаете об Учителе Учкудуке?
— Ничего не знаю, — честно сказала Алиса. — Я не знаю, кто это такой вообще и что он делал, наверное, я не интересовалась…
— Странно, но допустим. Пойдём дальше. Вы убивали? Вы были причиной смерти других существ?
— Да, часто, — начала Алиса. — Я отправляла заготовки в биореактор… подписывала документы… иногда сама…
— Так вы сотрудница ИТИ?
— Да, я мастер-вектор первой категории… была… то есть раньше была… — язык всё болтал, Алиса никак не могла остановиться.
— Мастер-вектор? То есть это, как минимум, высшее образование и права человека. Так?
— Да, я получила высшее образование, в Институте, красный диплом… — начала лиса.
— Отличница? Отличница должна быть любознательной. И при этом ничего не знать про Учкудука? Очень странно. Ладно, этим займёмся позже. Следующий вопрос — вы занимались незаконными продажами? Или покупками?
Тут лиса немного пришла в себя. Она поняла, что не может закрыть рот, но можно хотя бы попытаться увести разговор от неприятной темы.
— Да, я незаконно приобретала препараты для биологических исследований, — честно призналась она. — Они были нужны, чтобы быстро определять уровень содержания мелопастериазы в клеточных образцах…
— Похоже, вам есть, что скрывать, — дознаватель повёл рылом, ноздри его затрепетали. — Хорошо, поставим вопрос иначе. Кто давал вам деньги на эти покупки? Работодатель? Или кто-то другой? Отвечайте быстро!
— Нет, Джузеппе, его убили… — выболтал предательский язык.
— Убийство? Так-так-так! Кто же его убил?
— Таракан. Он агент Тора-Боры, — лиса в ужасе зажмурилась, осознав, что говорит.
— Агент Тора-Боры?! — Господин де Пердю снял очки, подышал на них, протёр бархоткой. — А вы говорили, что не совершали ничего антигосударственного… Что вы делали для Тора-Боры?
— Н-н-ничего такого! — удалось выдавить из себя Алисе.
— Лжёте, запираетесь. Хотя нет. Вы субъективно убеждены, что против государства не злоумышляли. Но что-то вы всё-таки делали? Выполняли какие-то задания?
— Да, — выболтал язык. — Я брала на работе всякие вещи… продавала… брала… списала молекулярный датчик и вынесла… потом препараты… тоже брала… Джузеппе мне платил…
— Брали? Вы не брали, вы крали на рабочем месте, — дознаватель презрительно скривился. — С целью обогащения. Вы воровка, Алиса. И сколько вы получали за краденое? Нет, не так — сколько всего денег вы получили за то, что обворовывали Институт? Хотя бы примерная цифра? Больше ста соверенов? Больше тысячи?
— Больше тысячи соверенов, я копила, я не тратила, они у меня… у меня… у меня… — тут Алиса наконец поймала язык и сильно сжала его зубами. Было больно, она глухо завыла, но челюсти не разжала.
— Где? Где эти деньги? Где вы их прячете? — наседал пёс.
— Ф вывофе фжуфри, — выговорил прикушенный язык, но совершенно неразборчиво.
Неизвестно, какие меры предпринял бы господин де Пердю, чтобы выяснить истину. Но в эту секунду в животе у лисы задребезжало. Это заработала жужжалка. Что-то в этом дурацком приборе зафунциклировало — Дочь его знает, почему
.
— Понятно, тайник на теле, — сказал пёс и быстро лису обыскал.
Через пять минут все алисины деньги, медикаменты, а также жужжалка — звенящая и подпрыгивающая — лежали на столе.
— Вы скрываете в себе много интересного, Алиса, — заметил господин Шершеляфам, пересчитывая деньги. Потом он достал из тумбочки дежурного — тот всё храпел себе да храпел — толстый бумажный пакет. Что-то написал на нём, аккуратно сложил туда деньги и вещи. Повертел в руке сперматофор крокозитропа — видимо, пытаясь понять, что это такое. Потом извлёк из кармана дежурного ключ, открыл им сейф и пакет положил на нижнюю полку.
— Вы, возможно, подумали, что я присвою себе эти средства? — сказал он презрительно. — Отнюдь нет. Я не вор, в отличие от вас. Золото будут приобщено к вашему делу в качестве вещественного доказательства. Хотя, я полагаю, дело на вас уже давно заведено. Я что-то слышал краем уха о хищениях в Институте. Похоже, я поймал кончик нити. Очень, очень интересно, куда она заведёт…
Он растолкал дежурного и что-то тихо сказал ему. Алиса услышала слово «воровка».
— Воррришка! Гамм! — спросонья рявкнул дежурный.
— Воровка, а может и шпионка, — поправил его дознаватель. — Вызовите моих девочек.
Тот встал, дёрнул за какую-то верёвку. За стеной затрезвонило.
Довольно скоро в комнату вошёл доберман. Точнее, доберманша — соски у неё торчали, как пуговицы.
— Мои девочки, — почти с нежностью сказал Селяви-Шершеляфам. — Алиса, это Жирофле-Жирофля, моя помощница. Точнее, помощницы. Жирофле! Жирофля! Слушайте обе!
— Тяф! — гавкнул доберман, открывая оба глаза. Прозвучало это странно — будто голосов было два. И им было тесно в одной глотке.
Справочные материалы по теме. Полицейские модели и их модернизация, часть II
Казалось бы, идея создать существ, биологически приспособленных для исполнения полицейских функций, лежит на поверхности. Так оно и есть. Однако на практике все попытки создать «идеального полицейского» либо проваливались, либо приводили к крайне неприятным последствиям. Ограничимся лишь одним примером: по некоторым данным, такие позорные существа, как менты, возникли именно в результате очередной попытки вывести породных правоохранителей. После чего все дальнейшие эксперименты в этой области были прекращены.
Более успешными оказались усилия по выведению служебных существ, годных для исполнения отдельных полицейских функций — жуков-соглядатаев, дятлов-стукачей, генномодифицированных подсадных уток и т. п. Однако польза от них была весьма относительной, а расходы на производство — довольно ощутимыми. Так что большой популярности они не снискали. Тем не менее, разработки в этой области запрещены не были. Более того: исследования финансировались на постоянной основе.
