В Вечности паратайм считался полезным явлением. Он не даёт забыть, что в любом Столетии ты чужой. Но Вечности больше нет. Я буду жить здесь и умру здесь, в отдалённой и бесполезной ветви тентуры. Которая перестанет существовать где-нибудь через полвека. Все варианты с победой СССР в Третьей Мировой не дотягивают даже до полноценного столетнего возраста. И кончаются не взрывом, даже не всхлипом, а пшиком. Но я этого уже не увижу.
Я не успеваю додумать эту мысль до конца, когда на террасе появляется он.
Это высокий костлявый человек в широкой белой блузе и белых брюках. Очень смуглое худое лицо с мохнатыми бровями и большие коричневые уши. В руке он держит объёмистый портфель.
Мне как-то сразу стало понятно, что этот человек пришёл по мою душу. Именно по мою. Я даже не успел в этом усомниться: он подошёл сразу.
— Здравствуйте, — сказано это было тихо, но чётко: не по-военному, а как при входе в чужой кабинет. — Извините, что я, так сказать, вторгаюсь. В общем, я к вам.
— Почему именно ко мне? — я повернулся, чтобы следить за движениями незнакомца. — Могли бы к кому-нибудь другому.
— Мог бы к кому-нибудь другому, — согласился незнакомец, без приглашения отодвигая стул и подсаживаясь. — Но нам нужны именно вы.
— Нам — это кому? — я, в общем-то, понимал, кому, но решил сразу внести ясность.
— Это не так всё просто, — сказал незнакомец и вытащил из-за пазухи огромный чёрный пистолет размером со старый «дигл
». Я представил себе отдачу: как этот слонобой лупит незнакомца стволом по лбу и того сносит со стула спиной вперёд. И невольно ухмыльнулся.
— Зря смеётесь, — проворчал незваный гость, открыл портфель — он был весь в ремнях и медных застёжках — и стал запихивать туда пистолет. — Это скорчер. Стреляет миллионовольтными разрядами. Вот этот дом он может превратить в кучку пепла. Мощная техника. Середина двадцать третьего Столетия после сорок пятого Изменения. Ну или тридцать пятый кол минус одиннадцатого отсечения.
— Какая доля и ветвь? — не понял я.
— Ещё раз простите, я не техник, — сказал неизвестный. — Я по статусу наблюдатель. Савелий Петрович Репнин. Позывной «Саул». Зовите меня Саулом, Юрий Андреевич.
Я невольно вздрогнул.
— Я тоже не техник, — сказал я. — Я работник. То есть был работником. Конкретно — врачом. Позывной «Дуремар». Но вы можете называть меня Айболитом. Или доктором. В крайнем случае — Олеговичем. Юрием Андреевичем меня называть не нужно.
— Ваш суп, — негритянка бесшумно поставила передо мной обычное угощение — миску с бобовой похлёбкой и две стопки по пятьдесят. — Вам всё хорошо?
У Тоси потрясающий нюх на неприятности. Плохие клиенты, налоговые инспектора, тучки на горизонте — она всё замечает. Ведьма, не иначе.
— Пока всё хорошо, — сказал я.
— Тогда я посмотрю, если чего, — Тося снова показала белоснежные зубы. Я прекрасно знал, что под крыльцом она держит заряженный дробовик. И если вдруг чего — она пустит его в ход. Она законный владелец дома и имеет право его защищать. Иногда она этим правом пользуется. Однажды она застрелила двух бродяг, которые лезли через ограду. Она сняла их двумя выстрелами — в темноте под дождём. Я ничем не смог им помочь: у обоих были пробиты головы. Не знаю, где она так научилась стрелять. Колдовство какое-то.
— Роскошная женщина, — сказал Саул, когда Тося отошла. — Вам совсем неинтересно, как я вас нашёл?
— Совсем, — подтвердил я, опрокидывая стопку и принимаясь за суп. Всем своим видом показывая, что я собирался поесть, а разговаривать не собирался.
— Ну, пока вы кушаете, я всё-таки расскажу, — как ни в чём не бывало продолжил незнакомец. — Я тут работаю в паспортном столе. У меня доступ к закрытым досье. Так вот, там указано: врач, ветеринар, фитотерапевт. То есть универсал. Можно сказать, целитель всего живого. Или, если написать последнее слово по старой русской орфографии… ну вы поняли.
— Просто совпадение, — сказал я. — Это моя старая фамилия. Моя профессия к ней отношения не имеет.
— В некоторых ветвях фамилия очень известная, — сказал Саул. — Из-за романа.
— Терпеть не могу Пастернака, — сказал я. — И стихи, и прозу. Особенно прозу. Стихи ещё ладно.
— Свою биографию не любите? — уточнил Саул.
— Не люблю. Но уважаю, — поправился я. — Хорошо хоть здесь этот Пастернак стал композитором.
— Здесь — слабая ветвь тентуры, — Саул поморщился. — Она нежизнеспособна.
— Знаю. На мой век хватит, — сказал я с уверенностью, которой не ощущал. — Поживу ещё, водочки попью.
— Кстати об этом. Я вообще-то не собирался заказывать, но… — протянул Саул, глядя на нетронутую стопку. Я молча её к нему пододвинул.
— Да, спасибо… а вот сейчас что-то захотелось, — закончил он и немедленно выпил. — Так мы о чём. У нас к вам предложение. Поработать по специальности.
Я отодвинул миску. В другое время я допил бы суп со дна, но Саул мог бы принять это за демонстративный жест.
— Давайте сразу расставим точки над i, — начал я. — Я работал на Вечность. Вечность погибла. Если от неё что-то осталось — я этого не знаю и знать не хочу. И посему…
Саул вытянул руку вперёд.
— Подождите, доктор, — сказал он. — Я же сказал, это не так всё просто. Вы можете выслушать меня спокойно и без нервов?
— Допустим, — сказал я. Это мне не понравилось.
— Я сказал вам, что я наблюдатель. Это правда, но не вся. Я действительно был наблюдателем. Но я дезертировал. Из очень неприятной ветви, но это дела не меняет. Потом я делал много разного. Разного хорошего или разного плохого — в зависимости от точки зрения. Сейчас я уполномочен сделать вам предложение от имени Ха' брат Церех Аур Бохер.
Я не сказал «вон отсюда» по нескольким причинам. В том числе потому, что помнил про скорчер в портфеле. Мне не хотелось, чтобы этот человек ушёл, а потом спалил бы Тосин дом. В ту же секунду я понял, что всё-таки зайду к Тосе. Возможно, даже сегодня. Если избавлюсь от Саула, который сейчас буравил меня взглядом.
— Благодарю, — церемонно сказал он. — Вы выслушали. И не стали устраивать сцену благородного негодования. Прежде всего: я не брат. Я что-то вроде наёмника. У меня осталось право ходить по ветвям тентуры. И я иногда берусь за такую работу. Вам тоже никто не предлагает вступить в Братство. Вам предлагают работу по найму. И по профилю, — добавил он.
Я не понял — и по мне это, видимо, было заметно.
— Очень нужен хороший врач, — пояснил он. — И ветеринар, что в данном случае одно и то же. Растениями тоже придётся заниматься. Зато в вашем распоряжении будут лучшие технологии, которые только можно найти в реализованной тентуре. И в некоторых ветвях нереализованной.
— Профессиональный рост предлагаете? — я попытался вложить в эти слова хоть немного сарказма.
