Тут-то у стойки и появился кулан вороной: в белых чулочках, с роскошным хвостом и ухоженной гривой. Арлекин тотчас оказался рядом, окунулся в его глаза — чёрные, со смоляными ресницами — и пропал. Как зверь в загоне.
Кулан оказался активом, да каким! В местном туалете они чуть не сломали дверь. Маленький педрилка блаженствовал. И когда кулан на втором заходе стал его душить — воспринял это как эротическую игру и не сопротивлялся.
Похоже, зря. Иначе бы он не потерял сознание и не попал сюда.
— Вы как? Оклемались? — раздался тяжкий, гулкий бас. Исходил он из стены. Видимо, туда была вмурована труба.
— Более или менее, — сказал Арлекин.
— Громче! — потребовали из стены.
— Более, говорю, или менее! — педрилка повысил голос, но не так чтоб очень.
— Вы понимаете, где находитесь? — вопросил невидимый собеседник.
— Нет, — честно сказал Арле.
— А вы осмотритесь. Ну что, готовы к разговору?
— А с кем я говорю? — громко спросил Арлекин.
— Я могу представиться. Но тогда вы отсюда не выйдете. Можете называть меня на «вы». Или «господин Первый».
Арлекин вздохнул. Судя по всему, он попал в лапы к каким-то конспираторам-дилетантам.
— Господин Первый, — сказал он, пытаясь быть серьёзным, — что вам от меня нужно?
— Правильный вопрос, — прогудело в трубе. — Приятно иметь дело с серьёзным существом.
Тут Арле невольно сжался. Профессионалы, отвесив такой комплимент, обычно в ту же секунду бьют по сусалам и начинают орать. Но тут профессионализмом, судя по всему, и не пахло.
— Нам известно, — сообщил всё тот же бас, — что вы нечувствительны к паранормальным воздействиям. Кроме того, вы телепат. А ну-ка попробуйте прочесть мои мысли!
— Не могу, господин Первый, — без уважения ответил Арлекин. Он и в самом деле не мог: телепат он был слабенький, а говорящий сидел за толстой стеной.
— И не пытайтесь, — в голосе говорящего прорезалось самодовольство. — Мы приняли меры, гарантирующие анонимность.
— Так что нужно-то? — повторил педрилка. Весь этот спектакль начал его раздражать. К сожалению, привязали его действительно крепко, так что приходилось терпеть.
— Что нам нужно? Не так много, как вы могли бы подумать. Вы должны проникнуть в одно помещение и пронести туда некий предмет. Больше от вас ничего не требуется.
— Губернатора, что ли, грохнуть хотите? — наугад спросил Арлекин.
Тишина за спиной наступила такая, что педрилка понял — он случайно попал в самое что ни на есть яблочко.
— Вы что-то знаете? — наконец спросил «господин Первый».
— Ничего я не знаю, — пробурчал Арлекин. — Просто все им недовольны, вот я и подумал.
— Ну что ж, вы верно подумали, — в голос говорящего вернулась самоуверенность. — Политика губернатора разочаровала Очень Видных Персон, — тут каждое слово было произнесено так, будто оно начиналось с прописной буквы. — Они обратились к нашей Организации, — опять прописная буква голосом. — И мы взялись за решение этой небольшой проблемы, — самодовольство сгустилось до какого-то совершеннейшего неприличия.
— Ну взялись и взялись. Почему я вам должен помогать? — спросил Арлекин.
— Потому что иначе не выйдете отсюда живым, — сообщил голос.
— А если я соглашусь вам помогать, а потом на вас донесу? — подсказал педрилка.
— У нас длинные руки! — заявил «господин Первый». — А кроме того, сейчас вы подпишете согласие работать на нас. С подписью и отпечатком ауры!
«Они там что, совсем дураки?» — удивился Арле.
— Подпишу, подпишу, — сказал он нетерпеливо. — Так от меня-то чего хотите?
— В нужный момент вы должны проникнуть в губернаторскую резиденцию на приём. Для этого вы воспользуетесь своими знакомствами среди… — говорящий закашлялся, — среди мужеложцев. Вы должны пронести с собой кое-что. Пакет. Вы оставите его в том месте, где мы велим. Например, в унитазном бачке. После чего вы должны покинуть территорию.
— И как же я ваш пакет пронесу? — заинтересовался Арлекин. — Там, небось, эмпаты. И шмонают не по-детски.
— Чтобы защититься от эмпатов, вам придётся разместить его, типа, внутри… — говорящий замущался. Педрилка, впрочем, понял.
— Думаете, у меня поместится? — поинтересовался он.
— Наш соратник сказал, что у вас там всё очень растяжимо, — «господин Первый» заговорил почти заискивающе. — Мы всё запакуем, тщательно смажем… В общем, примем все меры для вашего, гм, комфорта.
«Дураки и дилетанты» — пришёл к окончательному выводу Арлекин. «Не братья, не военные и не спецслужбисты. Небось, какие-нибудь патриоты местные.»
— Вот что, — сказал Арлекин решительно. — У меня жопа не резиновая. Найдите какого-нибудь коня и пихайте ему что хотите. Своего кулана попроси́те, что ли.
— Эммм… а это опять не ваше дело!
Прозвучали эти слова откровенно жалко.
Маленький педрилка, что называется, последний страх потерял. Он почувствовал, что там, за спиной — не опасные заговорщики, а какая-то совсем уж ничтожная личность. Причём, скорее всего, одна. А разговоры о каких-то вип-персонах и «Организации» с большой буквы — ни что иное как блеф. Как и вся окружающая обстановка.
Однако этой утешительной теории противоречили факты. Ничтожная личность сумела каким-то образом выследить Арлекина. Подставить ему красавчика-кулана. И, наконец, в бессознательном состоянии куда-то затащить и привязать к креслу. То есть кто-то на эту личность работал. Очевидно, за деньги, как иначе-то. То есть бабосики у его пленителя водились.
Это обстоятельство меняло дело.
— Допустим, я готов рассмотреть ваше предложение, — сказал Арлекин. — На взаимовыгодной основе. Мне нужно двести тысяч соверенов.
— Вы сумасшедший! Не бывает таких денег! — взвизгнуло существо. — Да я за сто соверенов найду… Хорошо, за двести. Вам я готов дать триста.
— Триста тысяч? — переспросил Арлекин.
— Триста! Триста настоящих золотых соверенов!
— Очень смешно, — Арлекин попытался пожать плечами, но не пускали верёвки. — У вас нет двухсот тысяч соверенов, и вы намерены убить губернатора? Вы с ума сошли. Вы знаете, сколько стоит убить губернатора?
— Не ваше дело! — существо снова сорвалось на визг, который даже труба не смогла скрыть.
— Если я участвую в этом деле, то моё, — дожал Арле. — У вас хоть что-то есть в карманах?
— Шестьсот соверенов, — с неудовольствием сказал собеседник.
— Это всё, что у вас есть? — Арлекин издал глумливый звук.
— Нет! Это вам!
— Я свою цену назвал, — на этот раз пожать плечами всё-таки удалось: верёвки чуть-чуть поддались. — Но в связи с вашей финансовой неполноценностью я могу скинуть вам тысяч тридцать. С вас сто семьдесят тысяч. Это мало, но…
