›› Мальвина с Артемоном ‹‹ странно как-то, но допустим
›› проскальзывает летучая мышь ‹‹ непонятное что-то, совсем ты там на Поле умишком тронулся
›› и он возносится и падает в виденьях своих ‹‹ а вот это как раз понятно, тьфу, экая пакость этот «момент»…
›› и вот ещё один кот и ещё лиса, другие кот и лиса ‹‹ вспомни, что за ветвь, ты должен вспомнить
›› теперь не те, а эти кот и лиса ‹‹ да задолбал ты меня своими котами и лисами
›› дерево с золотыми монетами вместо листьев ‹‹ ну, допустим, на Поле и не такое случается
›› инспектор Купер взмахивает красной книжечкой ‹‹ ишь ты!
›› камень на шее ‹‹ хм… везучий какой
›› рыба ‹‹ штатно сработали…
›› Аркадий Рудольфович ‹‹ оплошал cтарый #lib88=023, хе-хе, оплошал!
›› змейка в руке ‹‹ хер бы с ней, вроде и #lib88=023, а дура дурой
‹‹ что у нас по итогам?
‹‹ н-да, деревянненький, эк тебя жизнь помотала
‹‹ что ж с тобой делать-то, а?
‹‹ парень ты вроде и неплохой, и друзья у тебя интересные
‹‹ плохо, что ты моих #lib88=023 поубивал
‹‹ понять могу, но это вопрос моей репутации
‹‹ уж извини
‹‹ пожалуй, отдадим тебя Роберту Самойловичу,
‹‹ у него не забалуешь, мало не покажется
›› красная искра, злая колючая красная
‹‹ или просто голову откусить?
›› красная искра, точка в конце пути точка в конце пути
‹‹ нет, обойдётся Роберт Самойлович
‹‹ ща мы тебе аккуратненько головёнку сострижём, ты даже не заметишь
›› точка в конце пути точка в конце пути то смерть смеееерть СМЕЕЕЕЕЕЕЕРТЬ
у у у у у ип ип ип апип ип ип апип апип анилгнуирт алдап аллеб азор азак яллимсиб алла алла ала и ыт алеб алыб алал яелла йелил йелеб ААААААА НЕТ НЕ ХОЧУ НЕ ХОЧУ НЕ ХОЧУ ПУСТИТЕ СПАСИТЕ ПОМОГИТЕ ПОМОГИТЕ ПОМОГИТЕ ТОРТИЛЛА ПОМОГИТЕ ТОРТИЛЛА ПОМОГИТЕ ТОРТИЛЛА СПАСИТЕ ПОМОГИТЕ БУРАТИНЕ БУРАТИНЕ БУРАТИНЕ
//
И внезапно истошный крик поднялся над озером Гарда.
— Помогите! Помогите! Помогите Буратине! — кричали и бесновались форели.
— Спасите! Спасите Буратину! — вторила кумжа из заводей и затонов.
Огромный голавль выпрыгнул из воды и пропердел стремительной морзянкой:
— ПОМОГИ БУРАТИНЕ ТОРТИЛЛА ТЧК
Угорь, налим, треска, щука, окунь и линь, — обычно немые, как рыбы, — разразились нечленораздельными воплями и хлопаньем жабр.
Медночешуйчатые воины на панцире Тортиллы стучали копьями по панцирю и взывали к ней — помоги, хозяйка, помоги Буратине!
Лягушки — жирные, плотные, сверкающие от слизи, как яхонты под луной — со всех концов огромного озера ухнули разом:
— Ух-ух… Тортила, помоги Буратине!
Свистели пронзительные раки. Водные насекомые оглашали воды своим стрёкотом и стенаньями. Оглушительно молчали ручейники. Их молчание доносилось до самых отдалённых окрестностей озера, причиняя лютейшую скорбь лягушатам и инфузориям.
Где-то в поднебесье, между небом и луною, рыдал жаворонок, умоляя спасти и сохранить Буратину.
Даже зелёный лишенец, сидящий рядом с Буратиною на пирсе, на миг позабыл о своей резиньяции и буркнул:
— Тортилла, ну помоги, что ли…
И тут пробудился мастер-коучер Роберт Самойлович, по основе яйцеглист (он уютно устроился в аппендиксе водяного утконоса, которого вёл последнюю неделю).
Ведомый утконос растопырился и заорал, срывая голосовые связки:
— Сами мы не местные
! Помогите Буратине!
\
…Наконец, бамбук пришёл в себя.
Была ночь — глухая, как пень. Луна чуть-чуть виднелась из-за облака, неясные звёзды толком не давали света. От озера пахло сырой водой. Тело побаливало: мышцы свело от холода и пережитого ужаса.
В руке что-то мешалось. Бамбук разжал её и увидел мёртвую змейку. Похоже, он стиснул её слишком крепко.
На пирсе лежала голова черепахи. Оба глаза её тихо светились изумрудным светом.
— Н-да, — констатировала она. — Не ожидала я такого. Интересно, что это было.
— Й-й-йяюшки! Чччто вы со мной сделллали? — Буратина чуть не прикусил себе язык: его подтрясывало.
— Допросила под гипнозом. В меня встроена программа RedEye для быстрого гипнодопроса. Полезная штука. По итогам я решила произвести над тобой профилактическую декапитацию.
— Чччего? — не понял бамбук.
— Голову откусить. Грустно, конечно, но того требовала ситуация.
— Это за жыжыжы? За того слизня? — Буратина чувствовал, что угрозы больше нет, но хотел понять, в чём дело. — Вы же их сами не любите?
— Не люблю. И чисто в личном плане тебя прекрасно понимаю, — подтвердила черепаха. — Но и ты меня пойми. Я авторитет. Все, кто живут в озере — под моей защитой. Как бы я ни относилась к ихнему кагалу, я должна их защищать. Или хотя бы отомстить за смерть. Иначе ко мне уважухи не будет… Но произошло неожиданное народное волеизъявление. Всё население пруда в едином порыве обратилось ко мне с устной петицией — помочь тебе, Буратина. Честно говоря, и мне самой стало тебя очень жалко. За последние сто двадцать лет не припомню аналогичного случая… — она замолчала.
— И чччего? — Буратине было холодно, зубы постукивали.
— И того. У меня тут демократия. Очень удобная штука, если уметь ей пользоваться. Да и вообще — мне не хотелось тебя наказывать, но надо было держать марку перед электоратом. А тут сам электорат за тебя просит. Так что я тебя не накажу и даже помогу… Интересно всё-таки, что случилось. Очень похоже на паранормальное воздействие. Но во время допроса ты бы обязательно вспомнил, что паранорм… В любом случае — ты необычное существо, Буратина.
Деревяшкину эти слова польстили. Он приосанился — и тут же громко икнул. И как-то особенно остро почувствовал, что задубел и хочет есть.
— Уважаемая госпожа Тортилла, — сказал он, добавив в голос умильности, — если уж вы оставили мне жизнь, не могли бы вы мне дать что-нибудь поесть? А то я от голода умираю. И холода, — добавил он для точности.
Черепаха немного подумала.
— Вот что, — сказала она. — А полезай ко мне в дежурку. Сейчас там свободно. Я ребят отпустила. Там и поешь.
Тут Буратина заметил, что зелёных существ на панцире черепахи больше нет. И спросил об этом.
— Я же говорю — ребят я отпустила. Хочу с тобой пообщаться в интимной обстановке. Без посторонних. Ну что, залазь.
