— Нет, — честно ответила Ева. — То есть да, влюблена, но сейчас не в этом дело. В общем, если я соглашусь, то буду всё время чувствовать себя дурой. И шлюхой.
— Шлюхой? Это ещё почему? — красный глаз выпучился так грозно, что поняше стало совсем уж не по себе.
«Это скоро кончится» — сказала она себе. Мысленно она уже прикидывала, сколько солидов ей даст Карабас на дорогу, где можно будет поселиться и чем заняться. Может быть, податься к хемулям? Или даже к хаттифнаттам? Им нужны специалисты по электротехнике. Если уж хемули терпят филифёнок…
— Я понял, — сказал, наконец, Пендельшванц. — Ты в этомсмысле. У тебя есть честь, — добавил он тоном удивлённого одобрения.
— Спасидо. Я могу идти? — спросила Ева.
— Нет! — рявкнул бегемот, впервые за весь разговор открыв пасть — и захлопнув её с сундучным стуком. — Помолчи. Внутри тоже! Заткнитесь все! Дайте подумать, — бегемот закрыл глаза и погрузился в прострацию.
Наконец, верхний глаз чуть приоткрылся.
— Я думаю, — заявил бегемот совершенно другим, ироничным тоном, — что у нас в Директории остро не хватает общественных организаций. А ведь они могут делать очень много полезного. Благотворительность. Народная дипломатия. Посланцы доброй воли. Вот это вот всё. Что ты думаешь об этом, Лэсси?
— Я не вполне понимаю, о чём речь, — тихо сказала безопасница.
— И напрасно. Это в духе наших программных инициатив. Я подумывал о создании фонда помощи беженцам, например.
— Беженцам? — не поняла Лэсси.
— Ну да. Каждый день в Директорию прибывают разнообразные существа из других доменов. Большинство из них — идиоты, бездельники, политические преступники. Им надо помочь.
— Зачем? — на этот раз удивилась Ева.
— Потому что у нас бюджетный профицит! Просто кошмарный бюджетный профицит! — сказал бегемот с какой-то непонятной злостью. — А нам нужна сбалансированная экономика! — в голосе губернатора прорезалась настоящая ненависть.
Поняша посмотрела на собеседника испуганно. Она не понимала, что происходит.
— Вот этот самый фонд и возглавит Львика, — заключил Пендельшванц уже спокойно. — Разумеется, её функции будут скорее представительские. Работа пойдёт через секретариат и аппарат помощников. Ева, у тебя есть примерно месяц, чтобы всё наладить. Да, кстати. Тораборцы, будучи посланцами доброй воли, тоже входят в область твоей компетенции.
Эти слова Ева поняла правильно. Она подогнула колено, вынесла вперёд правую ногу и сделала глубокий реверанс
, стараясь не вильнуть при этом задом.
— Так-то лучше, — проворчал бегемот. — Документы подпишем завтра. Сегодня у тебя танцы и предложения. Я имею в виду — деловые. Не упусти их. Да, кстати, чтобы не было недоразумений… Лэсси, покажи нас публике.
Черепашка тенью метнулась куда-то, послышались тихие быстрые шаги, шорохи. Потом в ложе загорелся свет — и занавесь тут же взвилась.
Оркестр, исполнявший что-то легкомысленное, немедленно смолк. Через пару секунд морж, раздувшись, извлёк из трубы такой могучий и торжественный звук, что у поняши мурашки пронеслись по хребту. И после крохотной паузы грянул гимн Директории.
Танцоры остановились, вытянулись во фрунт, и, согласно протоколу, взялись за передние конечности. Взгляды их скрестились на губернаторской ложе.
Ева испытала странные чувства. Ей было и приятно, и одновременно ужасно неловко. Хотелось куда-нибудь забиться, и оттуда — показать всем попу. Потом она вспомнила, что Пендельшванц её мысли слышит, и ей стало жарко под шкурой.
К счастью, после первого куплета гимн закончился и занавесь снова упала, отгораживая сидящих в ложе от нескромных взглядов.
— Ну вот и всё, — усмехнулся Пендельшванц, за Евой откровенно наблюдавший. — Нас видели вместе. Теперь к твоей попе никто не прикоснётся и кончиком пера. Во избежание. Так что можете до поздней ночи невозбранно дразнить старых козлов. Ну так приступай.
— Простите, — Ева кое-что вспомнила. — У меня вопрос. Вот эта музыка. Она откуда? И почему она такая? Это няш?
— Откуда? Очень древняя музыка. И не из Сундука. Насчёт няша — наши паранормы помогают создать атмосферу, конечно. Хотя не в этом суть… Ладно, иди.
Где-то у ног Евы послышался тихий, умоляющий писк. Она нагнулась — и увидела Фриду Марковну. Видимо, та пришла в себя, выбралась из кареты и нашла хозяйку по запаху.
— На место, — разрешила поняша, и мышь с радостным верещанием попыталась запрыгнуть в кармашек. В последний момент ей помогла Лэсси.
— Счастливо развлекаться, — церемонно сказал Пендельшванц. — Лэсси, проводи.
Он сомкнул веки и погрузился в размышления.
Из этого состояния его вывела вернувшаяся Лэсси Рерих. Нет-нет, она двигалась так тихо, что даже уши губернатора не слышали её шагов. Но она о чём-то напряжённо думала, хотя и пыталась это скрыть.
— В чём дело? — недовольно пробормотал бегемот, выходя из полудрёмы.
— Шеф, — сказала безопасница. — Извините, но я не понимаю. Зачем всё это было нужно?
— Этот маленький спектакль? Лэсси, ты отличный оперативник, но в некоторых вопросах лажаешь. Хорошо, разберём этот кейс. Итак. Зачем нам нужна Ева?
— Как ниточка к тораборцам, — уверенно сказала безопасница.
— И конкретнее — к Карабасу, — добавил бегемот. — Ева — наш единственный потенциальный источник информации об этом примечательном субъекте. И что ещё важнее — единственный канал слива инфы ему.
— Тогда зачем же вы ей говорили, чтобы она его бросила? — не поняла черепашка.
— Именно поэтому, — в голосе бегемота прорезалось раздражение. — А что я был должен ей сказать? Дорогая, ты мне нужна, чтобы я мог лазить тебе в голову и шпионить за твоим любовником? Или хотя бы допустить, что она об этом подумает?
— Карабас подумает, — предположила Лэсси.
— Не следует недооценивать противника, но и переоценивать тоже плохо, — сообщил Пендельшванц таким тоном, будто поделился великой мудростью. — Работают самые банальные приёмы. Польстить, напугать, блефануть, показать выход из положения. Подразвести, короче.
— Она поверила? — удивилась Лесси.
— Про Верховную? Что она её сюда отправила контролировать Львику, не предупредив об этом? Да, поверила. Ева считает Верховную очень коварной. В общем, небезосновательно. Просто сама она простодушна и не понимает, как мыслят коварные существа. Так что она поверит в любые планы Верховной, лишь бы они выглядели достаточно хитрыми. Карабас, конечно, на такое не клюнет, но ей не скажет. Я так думаю, — добавил он. — Кстати, как она там?
Лэсси посмотрела в щёлочку занавеса.
— Вовсю пляшет с каким-то верблюдом, — сообщила она. — Вокруг толпа мужиков, — добавила она со вздохом.
— Пырятся? — без интереса спросил бегемот.
